— И как… как он к ней относится? — Север от волнения даже привстал.
— Он очень гордится, что у него есть такая… вещь. Что он — единовластный хозяин ее жизни и желаний. Ведь Роза — нимфоманка, знаешь? Она не способна дня прожить, чтобы не пропустить через себя кучу мужиков. А Тенгиз иногда заставляет девку какое-то время трахаться только с ним одним. Она жутко страдает от похоти, но все равно выполняет все его капризы. Он просто кайфует. Ему нравятся ее сексуальные мучения, ее страх — он же Розу регулярно сечет хлыстом, когда забирает к себе, — и ее полная покорность при этом. Девка даже взбунтоваться не может, поскольку не может существовать без борделя, а значит, и без Тенгиза. Что ты! Тенгиз просто упивается ею! На счастье Розы, происходит это редко — у Кунадзе и дел много, и других развлечений хватает. Он любит разнообразие. Но, повторяю, Розу ценит более, чем что-либо иное. Даже жаловал ей право выбора клиентов. Благодетель… А для чего ты спрашиваешь, Север? Чем тебя заинтересовала эта несчастная? Красотой, беззащитностью? Брось! Роза — конченый человек. Она не признает меньше трех мужиков одновременно…
— Я люблю ее, Витя, — сказал Север тихо. — А она любит меня… И с тех пор, как я появился в «Приюте любви», Алая Роза живет только со мной…
— Что?! — Чекан вскочил. — А ты не врешь?! Это давно стало бы известно! Чтобы Роза трахалась даром…
— Мы платим Олегу…
— Из каких доходов?! У Розы бешеная такса!
— Из ее сбережений. Она копила на квартиру.
— И она каждую ночь проводит с тобой одним?! Не может быть! Все бы знали!
— Нас Олег страхует. Ему выгодно: тысяча баксов ежедневно вместо обычных пятисот — ведь себе Милка ничего не оставляет. И все тихо, без скандалов, без драк. А то раньше вокруг Алой Розы были вечные свары…
— Да, точно. Помню, когда девка только появилась, залетные «отморозки» из-за Розы дрались постоянно… Так ее Мила зовут?
— Мила.
— Какое неподходящее имя для проститутки… Но как Олег не боится Тенгиза? Если тот узнает…
— А Лизунов формально ни при чем. Ведь Тенгиз дал Миле право выбора клиентов? Вот она и выбрала. Деньги-то идут…
— И то верно. Роза еще танцует?
— Танцует. Но если появляются клиенты, им говорят, что девочка сегодня уже занята. Сам Олег говорит.
— И народец ресторанный ничего не подозревает? Проститутки, официанты, охранники?
— Может, и подозревают. Но Роза всегда была на особом положении, и ее клиентами всегда занимался сам Лизунов.
— Да, это точно. Тенгиз так с самого начала приказал. Как только сам Розу попробовал… Боже мой, Север, ну ты и влип! Ведь Кунадзе убьет вас! Такой удар по его самолюбию… Он-то думал, что владеет уникальным экземпляром красавицы нимфоманки, заставить которую жить только с одним мужиком может лишь сам Тенгиз… И вдруг ты… Убьет вас Кунадзе.
— Мы понимаем. Поэтому хотим бежать.
— Что ж раньше думали?!
— Раньше Милка боялась. Болезни своей боялась, боялась, что ее потянет блядовать и она меня подставит. Теперь уже не боится.
— Так в чем проблема? Бегите!
— Завтра у Милки «субботник»…
Чекан скривился.
— Всегда терпеть не мог этого! — заявил он. — Дикость и мерзость. Жаль, запретить нельзя — обычай. Значит, «субботник»… Да, я тебя понимаю. Если Алая Роза там не появится, тотчас доложат Тенгизу. Далеко вы не уйдете. Придется тебе, братан, ночку поревновать… А что делать?
— Ты можешь провести на «субботник» меня? — решительно спросил Север.
Чекан подумал.
— Смог бы. Но что толку? Ты ведь не в состоянии трахать Розу непрерывно всю ночь, чтобы никто не успел перехватить девку…
— В состоянии.
— Ой ли? Роза слишком сладка, все силы высасывает этой своей сладостью, нужен отдых…
— Повторяю: я в состоянии. Проверено.
— Тогда ладно. Завтра сходим. Только извини уж, я не останусь. Отведу тебя и уйду. Не люблю «субботников»…
— А ты не можешь как-нибудь освободить от него Милку?
— Нет. Донесут Тенгизу, тот взбеленится, кинется выяснять…
— Ясно. Проехали. А где обычно происходит мероприятие?
— На втором этаже твоего драгоценного «Приюта». Там зал есть вроде ресторанного, только поменьше. Вообще-то он предназначен для приемов, но «быки» обожают устраивать в нем групповушку.
— И сколько будет народу?
— У Клеща, моего бывшего заместителя, сорок бойцов. Плюс штатные шлюхи «Приюта».
— Только штатные?
— Внештатные отрабатывают отдельно.
— Ясно… Штатных девочек у нас пятнадцать человек. Да, придется потрудиться девахам, не завидую… Пятнадцать на сорок…
— Четырнадцать! — поправил Чекан, усмехаясь. — Ведь Розу ты исключишь.
— Кстати! — Север встрепенулся. — А если Кунадзе узнает, что Мила на «субботнике» трахалась только с одним мужиком…
— Тенгиз не поверит, — перебил Чекан. — Поэтому и сообщать ему никто не станет. Кому охота казаться дураком? Так что не волнуйся.
— Ладно… Скажи… А у тебя с Милой тоже… было?
Чекан опять усмехнулся.
— У нее, по-моему, со всеми было. Но не ревнуй, Север. Я был всего лишь один из трех в «хоре». Она небось и лица-то моего тогда не запомнила…
13
Миле Север не стал говорить о том, что примет участие в «субботнике». Решил сделать ей сюрприз.
Когда пришло время, Север и Чекан поднялись на второй этаж «Приюта любви». «Быки» приветствовали Витьку громкими, восторженными воплями: им льстило появление здесь их бывшего бригадира, стоящего теперь двумя ступенями выше в бандитской иерархии. Чекан махнул рукой. Крики смолкли. К вновь прибывшим подскочил Юрка Клещ, угодливо протянул руку Витьке. Тот снисходительно пожал ее.
— Здравствуй, Витя! — зачастил Юрка. — Ты с инспекцией или девочками интересуешься? Девочки тут на подбор! Оставайся, не пожалеешь! Давно не заходил к нам, забываешь старых друзей, гордый стал… Оставайся, ребята будут рады…
— Посмотрим! — перебил его Чекан. — Пока вот хочу выпить с другом, взглянуть, как тут у вас и что… Кстати, вы знакомы?
Клещ мазнул глазами по лицу Белова.
— Не знакомы… — процедил он.
— Так знакомьтесь! — резко сказал Витька. — Север, это Юрка Клещ, местный бригадир. Клещ! Ты
