— Чего пришипился, петушок? — воркующе нежно спросил здоровенный, обильно татуированный пожилой мужик — пахан камеры. — Ну, иди сразу ко мне, ласкун, приласкаю!
Север молчал.
— Да он, видать, глухонемой! — похабненько заржал красномордый парень — ближайшая шестерка пахана. — Клим, отдай его мне! Он у меня быстро заговорит!
— Бери, Косяк, — легко согласился пахан. — Притащи его мне за яйца.
Косяк поднялся, направился к Белову. «Сука» был выше ростом, плечист, и худощавый Север казался ему легкой добычей.
— Ну что, розовожопенький! — воскликнул парень, подойдя на три шага. — Может, сам возьмешь? — Он вынул из штанов длинный толстый член. — Посмотри, какой он у меня большой и вкусный! Неужели тебе не хочется его облизать? Вижу, хочется! Так подходи, не стесняйся!
Север сделал короткий шаг вперед. Носок его сапога стремительно врезался Косяку чуть ниже предлагаемого им «лакомства». Красномордый взвыл, рухнул на колени, опрокинулся на бок и начал кататься по полу, ревя от боли.
Север отступил обратно в угол. Тотчас на него бросилась вся камера. Но ни с боков, ни сзади урки зайти не могли. Подступиться вплотную к жертве одновременно удавалось лишь троим.
«Только не калечить, не оставлять следов! — думал Север, нанося удары. — Иначе этот мент обязательно навесит на меня срок!» Тело Белова словно само вдруг вспоминало различные болевые точки человеческого организма и способы бить по ним наиболее эффективно. Зеки выли, валясь друг на друга под ноги, мешая наседавшим сзади «коллегам». Прошло всего несколько десятков секунд, а пятеро «сук» уже корчились на полу. Остальные отступили.
Поднялся очухавшийся Косяк — Север ударил его не сильно, чтобы не покалечить.
— Клим! — истерично выкрикнул шестерка пахану, не принимавшему участия в драке. — Можно, я его табуреткой?! Гондона этого?!
— Валяй! — кивнул пахан.
Парень схватил табуретку и, ревя, ринулся на Белова, словно желая его протаранить. Однако Север опередил противника. Подавшись вперед, он одной рукой ловко отвел табуретку, а другой резко ткнул Косяка куда-то под ребро. Урка издал странный всасывающий звук, напоминающий чмоканье, и, задыхаясь, упал. Глаза парня выкатились так, что, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Еще одного зека, налетевшего сбоку, Север ударил ребром ладони по шее, швырнул под ноги остальным, а сам, завладев табуреткой, отступил обратно в угол.
— Порежьте его! — приказал пахан.
Трое «сук», выхватив финки, двинулись на Белова. Они подступали медленно, осторожно, выставив ножи перед собой. Прикрываясь табуреткой, Север ждал. Вот один урка прыгнул, целясь клинком в грудь. Лезвие с хрустом пронзило дерево табуретки, а нападавший, получив неуловимый удар, свалился на своего приятеля справа. Тот оттолкнул неудачника, тоже прыгнул, но Север успел перехватить и отбросить в сторону руку с ножом. Жуткий вопль потряс помещение: нож насквозь пробил предплечье третьего «суки».
— Ша, мужики! — крикнул пахан. — Так не пойдет! Так этот петух нас всех покалечит. Подождем. Спать он рано или поздно захочет — мне сказали, паренек вторые сутки не спит. Никуда его жопа от нас не денется. Косяк!
— Да?! — прохрипел шестерка.
— Ты и еще двое — стерегите его! Как только начнет уставать — кидайтесь, бейте по чем попало да дерите в задницу! Если он бросится на вас — орите, мы все встанем! Ясно?! Остальные — спать!
Кое-как перевязав раненого, урки улеглись. Вскоре вся камера дружно храпела. Север по-прежнему стоял в углу, сжимая табуретку. Трое сторожей не сводили с него ненавидящих глаз.
— Что, козел, погано тебе? — прошипел Косяк приблизительно через час. — А будет еще поганее! Ох, доберусь я до твоей жопы! Ох, доберусь!
Север буквально засыпал стоя. Его глаза слипались, голова клонилась, он клевал носом, пошатываясь и время от времени как бы одергивая себя. Невооруженным глазом было видно, что парень сломался.
Но Косяк, наученный горьким опытом, не спешил нападать.
— Прикидываешься? — скривился он. — Давай-давай! Долго все равно не протянешь! Не железный же ты!
Север поставил табуретку, сел на нее, закрыл глаза.
— Зря! — фыркнул Косяк. — Поймать нас тебе не удастся! А знаешь, что мы с тобой сделаем, когда придет пора развлекаться? Сначала слегка придушим полотенчиком — чтобы ты стал мягким, расслабленным, сексуальным. Ну а после отдерем во все дырки, только зубки передние предварительно выбьем, а то еще кусаться будешь во время отсосов. Скажи, будешь кусаться?
Север молчал. Казалось, он спит.
— Кажись, чушок и впрямь отключился, — тихо сказал Косяк своим сокамерникам. — Берите табуретки, сейчас оглоушим его, поимеем, а потом поднимем камеру.
Неожиданно Белов открыл глаза.
— Ребята! — произнес он просительно. — Давайте, я вам троим отсосу, а остальных вы будить не будете. Утром меня, может, заберут…
— Под убогого косишь? — насторожился Косяк, но Север заметил, что взгляд парня блеснул похотью.
— Устал я… — вздохнул Белов. — Какие тебе нужны гарантии?
«Сука» взял полотенце, смастерил из него петлю и швырнул ее на колени Северу.
— Надень себе на шею, конец перекинь за спину… Та-ак. Хорошая девочка, умница. Теперь вот этим, — он швырнул Белову второе полотенце, — свяжи себе ноги.
Север подчинился.
— Ну-ка, подергай, нормально ли связал! — приказал уголовник. Север подчинился опять.
— Та-ак. Теперь спускай штаны, становись раком и ползи ко мне жопой вперед! — Косяк торжествовал, но все еще боялся этого вроде уже сломанного, но тем не менее опасного бойца.
Однако Север в точности выполнил указания. Когда он приблизился, Косяк торопливо подскочил и, схватив конец удавки, изо всей силы затянул ее, уперевшись ногой в спину Белова. Тот захрипел, обмяк.
— Подгребайте сюда, кенты! — позвал «сука». — Он готов, можно наслаждаться! — ухмыльнулся Косяк. — А-ав!..
Последний звук бандит издал, уже падая: неожиданный удар по опорной ноге опрокинул его, а короткий тычок в горло оборвал крик. Север вскочил, схватил двух стоявших по разные стороны от него зеков за шеи и стукнул лбами. Мужики даже охнуть не успели.
Белов освободил себе ноги, натянул штаны, после чего быстро связал поверженных «сук». Затем двинулся вдоль нар, методично оглушая спящих уголовников и связывая их.
…Очнувшись, Косяк увидел над собой лицо своей недавней жертвы.
— А-а! — заорал бандит. — Я ж придушил тебя!..
— Не так-то просто меня придушить, сердяга, — с издевательским сочувствием сказал Север. Тогда Косяк дико завопил: — Мужики! Просыпайтесь, мужики! Бейте петуха поганого! Размажьте его по стене!
— Ори, ори, — поощрил Север. — Их давно пора разбудить. Иначе кто тебя трахать будет? Не я же.
— Чего?! — изумленно и испуганно пробормотал парень.
— Через плечо, — бросил Север равнодушно. Он отошел в глубь камеры, развязал пахана Клима и пинками погнал его к Косяку.
— Ну, давай, дядя, как там у вас положено? Сперва придушить?
— Я тебе, задрота, яйца оторву! — прошипел Клим.
Север молча ударил. От визга пахана, казалось, задрожали стены.
— Ты сейчас его трахнешь, гнида парашная, — сказал Белов нудным голосом. — Или тебе будет
