компьютере текста план создания всемирного экологического государства под названием «Лагония» (с центром в Гималаях — Тибете, Непале и Афганистане), в качестве важнейшей предпосылки к созданию которого Руст рассматривал вывод Горбачевым советских войск из Афганистана. Со временем «Лагония» должны была разрастись до глобальных масштабов, охватив весь земной шар.
Урбанистической индустриальной цивилизации, разрушающей окружающую среду, в «Лагонии» планировалось положить конец, заменив ее экологической моделью. Города предлагалось упразднить, каждая семья должна была получить (не во владение, а в управление) участок сельскохозяйственных угодий, обрабатываемых без применения искусственных удобрений, биологически-динамическим способом, и определенное количество различных домашних животных, а также участок дикой природы (с соответствующим количеством диких животных) и т. д.
На вопрос, почему Руст был так уверен, что Генеральный Секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев согласится обсуждать с ним этот глобальный экологический проект, Руст ответил, что это ему безошибочно подсказывала интуиция, ибо он «интуитивно был в постоянном контакте» с Горбачевым, следя за всеми выступлениями и заявлениями последнего. Прокурор спросил, как это утверждение соотносится с фактом, что как раз в момент прилета Руста в Москву (якобы для встречи с Горбачевым) советский лидер находился в Восточном Берлине, столице Германской Демократической Республики, Руст ответил, что как раз в тот момент было настолько взволнован и охвачен чувством величия своей миссии, что упустил данное обстоятельство из виду. И никаких дальнейших вопросов и комментариев не последовало.
Будучи спрошен, почему он прилетел в Москву именно в советский праздник — День Пограничника (ведь СССР издавна гордился надежностью охраны своих границ — «Граница на замке»! и т. д.), и не имелся ли в факте его незаконного перелета через советскую границу какой-либо политический подтекст, Руст ответил, что, якобы, понятия не имел не только о дате Дня Пограничника, но и о том, что такой праздник вообще имеется в советском календаре. Подобный ответ прозвучал довольно странно в устах человека, якобы любящего СССР, все советское и интересующегося всеми аспектами жизни советского народа, каковым, по собственным утверждениям, якобы являлся Руст, но никаких вопросов со стороны судьи и прокурора не последовало.
Руст утверждал, что, кроме немецкого, знает только английский язык (и совершенно не знает русского и не понимает ни слова по-русски). Между тем, он же сказал на суде, что, при перелете финляндско- советской границы специально отключил бортовую радиостанцию, поскольку «опасался, что, услышав переговоры русских о том, сбивать его самолет или нет, мог бы испугаться и приземлиться раньше времени, что сорвало бы всю его миссию». Из этого публичного заявления логически следовало, что Руст (вопреки своим собственным утверждениям, приведенным выше, владеет русским языком, по крайней мере, настолько, чтобы понимать содержание переговоров советских постов ПВО). Но опять таки — никаких дальнейших вопросов и комментариев на эту очевидную «нестыковку» показаний не последовало.
В момент подлета Руста к Москве в воздухе находилось несколько сотен летательных аппаратов (когда он пролетал над международным аэропортом «Шереметьево-2», в воздушном пространстве над аэродромом находилось 16 самолетов, взлетавших или шедших на посадку). Будучи спрошен, не волновала ли его судьба пассажиров, жизни которых он угрожал своим полетом (в случае столкновения в воздухе), Руст ответил:
«Конечно, я предполагал возможность гибели людей в случае воздушного столкновения! Но ведь я тоже рисковал собственной жизнью! А значение моей миссии, в случае ее успеха, для всего человечества полностью перевешивало в тот момент в моих глазах жизни пусть даже сотен людей».
На вопрос, почему он приземлился на Васильевском спуске у стен Московского Кремля, если хотел попасть лично к Михаилу Горбачеву (ведь в Кремле есть охрана, и т. д.), Руст заявил, что первоначально собирался приземлиться внутри Кремля, на Соборной площади, но затем вдруг испугался, что там, внутри Кремля, при отсутствии общественности, ему может грозить опасность «исчезнуть навеки в кремлевских подземельях».
Прокурор спросил, как подобные представления сочетаются с его прежними заявлениями о любви к СССР, русским и в особенности — к Михаилу Горбачеву, как «строителю нового, открытого общества, открывающего блестящие перспективы для всего человечества»? Руст объяснил свои колебания минутной слабостью и связанным с трудностями миссии стрессом.
Интересным показался мне вопрос, не связан ли отказ Руста приземлиться на Соборной площади Московского Кремля с его неопытностью как пилота. Руст ответил, что это не так, ибо «сознание величия своей миссии неуклонно вело его к цели». В этой связи возник вопрос об опытности Руста как пилота.
Согласно официальной версии, нашедшей распространение в большинстве средств массовой информации, Матиас Руст якобы «налетал» всего-навсего 50 часов в «Гамбургском аэроклубе». Между тем, в ходе процесса выяснилось, что Руст посещал не 1, а 2 летных клуба — один по месту своего жительства в расположенном близ Гамбурга городке Веделе (этот клуб назывался «Аэроклуб Гамбург», и там Руст действительно «налетал» всего 50 часов), а второй летный клуб, принадлежавший авиакомпании «Люфтганза» — в пригороде Гамбурга (о том, сколько часов Руст «налетал» в этом, втором гамбургском клубе, Руста не спрашивали).
В тот момент, когда самолет Руста появился над Красной площадью, она была буквально запружена народом, в том числе интуристами. По любопытному стечению обстоятельств, на площади находилось 8 человек с кино- и видеокамерами, которые засняли полет и посадку Руста со всех сторон. Автору данных строк приходилось видеть смонтированный из этих любительских (?) записей примерно получасовой (а точнее говоря — 26-минутный) документальный фильм.
У любого человека, просмотревшего эту документальную запись, не может остаться сомнений в том, что у Руста «в активе», ни в коем случае, не 50 летных часов, а гораздо больше. Он 3 раза провел свой самолет на «бреющем полете» (на высоте от 4 до 6 метров) над запруженной людьми Красной площадью, пролетев между зданием ГУМ-а и зданием Исторического музея (между которыми тогда еще не были восстановлены разрушенные при Сталине — «чтобы не мешать военным парадам на Красной площади» — Воскресенские ворота с Иверской часовней), долетев до здания гостиницы «Москва» и, чуть не врезавшись в фасад здания гостиницы, сделав затяжную «мертвую петлю», вернулся назад — и хладнокровно и точно повторил этот трюк трижды (!), после чего приземлился на Москворецком мосту (в самый разгар автомобильного движения!), преспокойно съехал, имея под крылом белый «жигуленок», вниз, к Красной площади, затем свернул налево, к Кремлевской стене, где и благополучно «припарковался».
Выйдя из своего самолетика, Руст (одетый крайне эффектно, в черный летный комбинезон с кроваво- красным шарфом на шее) картинно встал перед своим самолетом в наполеоновской позе (с руками, скрещенными на груди). Его тут же обступила толпа, в которой нашлись люди, говорившие по- английски.
На вопрос о цели своего прилета Матиас Руст, согласно показаниям очевидцев, ответил по-английски: «Я желаю показать свое могущество» (I want to show mу power).
Между тем, сам Руст отрицал данный факт, утверждая, что говорил лишь о том, что «прибыл с миссией мира».
В этой связи «кремлевский летчик» был спрошен прокурором о том, почему, в таком случае, его самолет был украшен (на крыльях и фюзеляже) изготовленными из золотой пленки изображениями, напоминавшими ракету или бомбу, стоящую на хвостовом оперении. Эта эмблема была очень похожа на изображение ядерного оружия с антивоенных плакатов (в связи с чем среди части толпы, заполнившей Красную площадь, при виде самолета Руста возникла паника — в толпе распространился слух, что прилетел ядерный террорист-камикадзе с атомной бомбой на борту).
На вопрос прокурора Матиас Руст спокойно ответил, что украсил свой самолет изобретенной и изготовленной им лично эмблемой мира, представляющей собой изображение «планеты Земля в окружении Вселенной, опирающейся на три несущие опоры человеческой цивилизации — Свободу, Равенство и Братство, лишь по недоразумению принятые людьми за атомную бомбу, стоящую на трех стабилизаторах».
На вопрос прокурора, почему он не выбрал более распространенную и понятную людям эмблему мира, Руст ответил, что его эмблема «заключает в себе все», и ему не известны более убедительная символика мира во всем мире.
