Foucault 1997 First published in French in 1969. Для изложения теории Фуко на русском языке я пользовалась переводом Бр. Левченко (www.elenaromek.ru/leaming/fuko.htm.). Источником для понимания работ Фуко служила также статья С. Холла (Hall 1999).
13
Систематическое исследование биографического материала потребовало бы обширной работы не только в России и не только в архивах тех пяти авторов, которые являются героинями данного исследования, но также в архивах т. н. «крупных» авторов-символ истов.
14
Более подробно о различных определениях понятия см. «Словарь гендерных терминов» на сайте http://www.owl.ru/gender/206.htm (портал Женщина и общество / Open Women Line).
15
Келли не показывает, на каких источниках основываются ее обобщения, например о трех стадиях женской литературы. Создается впечатление, что она вписывает женскую литературу в установившуюся систему периодизации русского модернизма (Kelly 1994, 154 и след.). Она, например, не доказывает, почему именно Башкирцева сыграла такую важную роль в становлении женской литературы (Kelly 1994, 156–157). Концептуально Келли сталкивается со сложностями там, где использует понятия «женщины», «женственность» и «фемининность» как синонимы. Она не обосновывает свое утверждение, что пост- символистский эстетический и идеологический климат был для женщин более неблагоприятным, чем символистский (подчеркивающий «женственность»), или что (и почему) именно после 1910 года поднимается волна женского творчества (см.: Kelly 1994, 171).
16
По утверждению Д. Грин (Greene 1995, 43–57), слово «поэтесса» вошло в критический обиход в 20-е и 30-е годы XIX века, то есть в эпоху романтизма и активизации женского письма в русской литературе. По Грин, слово не только обозначало женщину-поэта, но и заключало в себе оценку ее творчества как второстепенного по отношению к мужскому. Л. Дорфман (Дорфман 1996, 46–53) рассматривает использование слова «поэтесса» в литературной критике начала XX века. Решение авторов-женщин, в том числе Анны Ахматовой, представить себя как поэта, а не поэтессу также показывает оценочные коннотации асимметричной пары поэт — поэтесса. Об историко-литературном генезисе образа автора-«художника» см., например: Руссова 2005, 47–55. См. также обсуждение «женской поэзии» в 10-е годы XX века в книге (Шевеленко 2002, 64–74).
17
В тех редких случаях, когда символисты высказывали свои мнения о творческом потенциале женщин, они относятся к нему отрицательно и скептически (Белый 1911, Бердяев 1907, Блок 1962). Их высказывания, пусть и негативные по отношению к женскому творчеству, все же отличаются от того, что можно читать у таких авторов, как, например, Н. Я. Абрамович и П. Краснов. В книге «Женщина в мире мужской культуры» Абрамович рассматривает женские образы и женское творчество в мировом масштабе. Подобно Вейнингеру, он приходит к выводу, что в «интеллектуальной жизни мира участие женщины — ничтожно. Творческое идейное движение совершается вне ее. Этот итог бесстрашен, точен и выявлен самой жизнью» (Абрамович 1913, 113). Схожая позиция высказана в книге М. В. Шевлякова «Женщина: мысли о ней русских писателей» (Шевляков 1908). В этой книге собраны высказывания русских авторов- мужчин XIX века (с некоторыми исключениями) о женщинах в различных сферах жизни и культуры. П. Краснов (Краснов 1905, 355–362) в диалоге с Писаревым говорит о духовном различии полов. На вопрос о том, существует ли специально женская душа, непохожая на мужскую, и состоит ли эта женственность (как утверждал Писарев) только в комбинации слабости, глупости и кокетства, или же есть еще какие-нибудь специфически женские свойства, Краснов отвечает утвердительно: этими специфически женскими свойствами являются чувство, пассивность и кокетство (см. по этому поводу: Presto 1998 60–61).
18
Среди работ по гендерному порядку западноевропейской культуры можно упомянуть в первую очередь книгу Р. Фельски (Rita Felski) «The Gender of Modernity» (Felsky 1995), в которой автор широко обсуждает гендерную тематику в европейском обществе и культуре tin de siecle, хотя не рассматривает ее с точки зрения женского авторства. Богатым источником к европейской культурной истории конца XIX — начала XX века является книга: The Fin de Siecle 2000. Переизданные в ней статьи по теме «новой женщины» или по гендерным и сексуальным вопросам освещают также дискуссии в России в тот период.
19
Строгое разделение между словами и действиями стирается — слова становятся действиями (ср.: Foucalut 1997, 208–209, см. также: Hall 1999, 99–102).
20
Ср., например: Cixous и Clement 1986, Battersby 1989, Felsky 1995. Б. Вартман (Wartmann 1980) рассматривает в истории культуры связь женщины с природой, телесностью и сексуальностью. Вартман также показывает, какие последствия эта связь имела для женщин как субъекта и для женщин в сфере работы.
