Лишились целого ВВП
Помимо ОЭСР свою борьбу с офшорами ведут и независимые организации и эксперты. Например, британская организация Tax Justice Network в 2012 году опубликовала большую работу о роли ведущих мировых банков и «большой четверки» аудиторов (PricewaterhouseCoopers, Deloitte, Ernst & Young, KPMG) в офшоризации планеты. На Западе доклад наделал много шума. Эксперты Tax Justice Network также подсчитали, что за постперестроечное время из России было выведено — большей частью в офшоры — активов на 800 млрд долларов (для сравнения: ВВП России за 2012 год должен составить 2 трлн долларов — окончательные данные пока не опубликованы). В абсолютных числах больше потерял только Китай. Из него было выведено активов на 1,2 трлн долларов, но за сорок лет.
Колоссальные потери России на первый взгляд кажутся нереальными. Но если посмотреть на объем российских активов, контроль за которыми находится за рубежом, то оценка в 800 млрд долларов не покажется завышенной. Как уже упоминалось выше, согласно оценкам Якова Миркина, сделанным на основе данных «СПАРК—Интерфакс», до 25% компаний с оборотом выше 30 млрд рублей имеют материнский холдинг в иностранных юрисдикциях. Эти данные согласуются с выборочными оценками, произведенными журналом «Эксперт». Из 50 крупнейших российских компаний рейтинга «Эксперт-400» с совокупной выручкой 16 трлн рублей, принадлежащих частному капиталу и не являющихся дочерними структурами иностранных корпораций, 46% (то есть 23 компании) либо зарегистрированы за рубежом (главным образом в офшорных зонах на Кипре, в Нидерландах или на Британских Виргинских островах, при этом за офшорами числится от 40 до 90% акций таких компаний), либо там находится центр прибыли или центр принятия решений. Совокупная выручка таких компаний составляет 3,7 трлн рублей (23% данной выборки).
Несколько патриотичнее средний бизнес. Не более 40% акций компаний с выручкой от 1 до 30 млрд рублей хранится в офшорах, а материнскую структуру или центр консолидации прибыли в налоговых гаванях имеет только каждая десятая из них. У мелкого бизнеса офшоры владеют 5–15% компаний, считает Миркин. Эти оценки подтверждаются и бизнесом. «Девяносто процентов крупных российских компаний имеют офшоры; что же касается компаний более мелких, скажем так, не из первых сотен, то они, как правило, офшоры не используют — для бизнеса такого размера, как у них, это слишком дорого и не актуально», — сказал «Эксперту» внутренний аудитор офшорной компании, обслуживающей потоки крупного российского транспортного холдинга Тимур Касимов .
Россия находится в уникальном, стратегически уязвимом положении. Хребет экономики — предприятия ТЭКа, порты и аэропорты, связь, доменные печи, объекты электроэнергетики — все это контролируется из офшоров.
Но мало того, что российские предприятия принадлежат зарубежным компаниям, они еще и перекачивают туда средства. Можно выделить два денежных потока от нашего бизнеса в офшоры — относительно «белый» и «серый».
«Белый» — это дивиденды. Компания получает здесь прибыль и выплачивает дивиденды, которые получает материнский офшор. Налог на дивиденды он платит по своей ставке. Российские получатели дивидендов платят налог по ставке 9%, а на Кипре, например, эта ставка составляет 5%.
Относительно «белой» является схема с кредитами: структура из офшора выдает кредит компании в России. Проценты по этому кредиту позволяют уменьшить прибыль к налогообложению.
Но некоторые компании прибегают к «серым» схемам. Так, знаменитое дело «Мечела» 2008 года возникло из-за того, что до 80% российского угля уходило в офшоры по заниженным ценам — на 30–50% ниже мировых. Соответственно, офшор перепродавал уголь конечному получателю по рыночной цене, и прибыль от такой операции оседала сразу в налоговой гавани. Аудиторская проверка сравнивала цены «прямых» и «кривых» (через офшор) аналогичных контрактов и выяснила, что всего за счет трансфертного ценообразования из-под налогообложения было выведено от 2,4 до 4 млрд долларов.
«По объему вывода собственности и капитала мы в мире одни из первых. Россия фактически превращается в операционный центр с минимизацией прибыли, где ключевое владение активами за рубежом, финансирование тоже за рубежом», — говорит завотделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений РАН Яков Миркин
Фото: Сергей Михеев / Коммерсантъ
Так обстоит дело не только с углем. Российский флот в 1992 году насчитывал 1080 судов, в 2000-е их было меньше 200. 80% флота ушло в офшорные юрисдикции.
Через офшоры проводится примерно 80% сделок по продаже на фондовом рынке российских активов. По оценкам экспертов Boston Consulting Group, стоимость принадлежащих российским миллионерам финансовых активов, которые размещены в офшорах, в 2009 году составляла 38% общей стоимости всех их активов. У американских миллионеров этот же показатель равнялся примерно 3%, у японских — 2%.
Даже официальная российская статистика Центрального банка (см. «Бухгалтерский отток» , «Эксперт» № 3 за 2013 год) говорит о том, что лишь за 2011 год из России по сомнительным операциям утекло 32 млрд долларов, а за весь постперестроечный период, по оценке генерального директора «Интерфакс-ЦЭА» Михаила
