могут достичь советского или американского уровня конца 50-х годов и получить несколько более или менее надежных МБР». И чем успешнее идет развитие этих программ, тем больше возможностей эти колоссальнейшие для бедного государства затраты (южнокорейская разведка утверждает, что только на ядерную программу ушло более 3 млрд долларов) компенсировать. Не только за счет экспорта ракетно- ядерных технологий, но и за счет шантажа третьих стран. «С 1996–1997 годов КНДР в среднем получала около 700 тысяч тонн бесплатного продовольствия в год, в основном от США, Южной Кореи, Японии и Китая. Причем первые три страны — враждебные, которые предоставляли продовольствие в рамках определенных сделок, за приостановку развития ракетно-ядерной программы», — напоминает Андрей Ланьков. Чем дальше КНДР продвинулась в развитии этой программы, тем больше будет плата за ее временную приостановку.
Впрочем, нынешние испытания имели не только практическое значение — они несли и символический смысл. Прежде всего они были приурочены к дню рождения Ким Чен Ира (которое отмечается 16 февраля) и, таким образом, укрепили позиции его наследника Ким Чен Ына. Учитывая, что Ким Чен Ын только-только вступил на престол, отказ от испытаний (особенно под колоссальным давлением Запада) продемонстрировал бы его слабость. Кроме того, нынешние испытания можно расценить как прощальную пощечину уходящему 25 февраля южнокорейскому президенту Ли Мен Баку , который проводил крайне жесткую линию в отношении Пхеньяна. Наконец, произошедшие де-юре в каденцию враждебно настроенного Ли Мен Бака испытания позволят Ким Чен Ыну начать с чистого листа диалог с новым президентом Южной Кореи Пак Кын Хе .
Бесполезные санкции
Северокорейская ядерная провокация вызвала крайне жесткую реакцию всех заинтересованных сторон. Некоторые из них уже предприняли ответные действия. Однако эффект, скорее всего, будет минимальным.
Так, в качестве ответа на северокорейские испытания Сеул 14–15 февраля провел масштабные учения. Кроме того, Южная Корея готовит ракетный ответ Пхеньяну. В соответствии с соглашением, подписанным с США в 1979 году, Южная Корея не могла создавать ракеты дальностью более 180 км и весом боезаряда более 500 кг. Однако в конце прошлого года Ли Мен Бак вынудил США пересмотреть это соглашение, и сейчас, после ядерных испытаний, министерство обороны Южной Кореи пообещало ускорить «разработку баллистических ракет с радиусом действия 800 километров». А пока эти ракеты не готовы, Сеул размещает вдоль границ с КНДР обычные крылатые ракеты. Однако, по мнению экспертов, подобные действия также носят символический, в какой-то степени ритуальный характер — новая хозяйка Голубого дома Пак Кын Хе настроена на начало диалога с КНДР. Стратегия ее предшественника Ли Мен Бака себя не оправдала, режим в Пхеньяне успешно пережил процедуру передачи власти — а южнокорейцы прекрасно понимают, что в случае дальнейшего обострения ситуации с КНДР последствия этого обострения они, в отличие от американцев и японцев, будут смотреть не по телевизору.
В свою очередь, Япония и США требуют наложить на КНДР новые санкции. И не только финансовые. Так, японский премьер Синдзо Абэ призвал включить КНДР в список стран, поддерживающих терроризм (Пхеньян был исключен из него в 2008 году). Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун также призвал все заинтересованные страны занять жесткую позицию в отношении КНДР. «Власти Пхеньяна не должны питать иллюзий, что ядерное оружие в их руках приведет к безопасности… Напротив, если Пхеньян будет обладать этим оружием, это приведет к опасности и изоляции. Это прямой вызов СБ ООН, и совершенно необходимо, чтобы Совет действовал и говорил единогласно», — заявил он.
Однако предложение Пан Ги Муна и мечты японцев (наложивших в одностороннем порядке на КНДР все возможные санкции, прекративших всю торговлю и поэтому не имеющих собственных инструментов давления на Пхеньян) вряд ли будут реализованы. Прежде всего потому, что союзникам, скорее всего, не удастся добиться поддержки Пекина. «Отношения между КНДР и Китаем за последний год стали еще более запутанными. Между сторонами произошел целый ряд скандалов. В последние недели китайцы стали недвусмысленно давить на КНДР, требуя отменить ядерные испытания. Дошло до того, что газета Global Times (часть холдинга “Жэньминь Жибао”, официального рупора КПК) напечатала статью, где было написано, что в случае проведения КНДР ядерного испытания Китай намерен резко сократить экономическую помощь Пхеньяну. А когда Пхеньян все же сделал по-своему, китайцы для сохранения лица возложили вину за эти испытания в основном на враждебную позицию США и Японии», — говорит Андрей Ланьков. Однако даже несмотря на все унижения и проблемы, идущие от КНДР, Пекин, по мнению эксперта, не готов идти на прямой конфликт с Северной Кореей и принимать по отношению к ней радикальные меры. «Для Китая опасная, ядерная, непредсказуемая Северная Корея куда лучший вариант, чем КНДР, в которой началась “корейская весна” или революция. Или Северная Корея, которая рухнула и оказалась поглощена Югом. Поэтому китайцы, обижаясь и скрипя зубами, продолжают поддерживать КНДР и субсидировать ее», — резюмирует Андрей Ланьков. А до тех пор, пока Китай продолжит поставлять в Северную Корею топливо и еду, санкции будут бесполезны. Более того, они будут не столько давить на северокорейский режим, сколько обострять отношения между антипхеньянской коалицией и Китаем. «С большой долей вероятности американцы вернутся к идее, которая была популярна у них в 2006–2007 годах, — ввести финансовые санкции, предполагающие, что любой банк, который имеет дело с северокорейскими деньгами, лишится прав поддерживать нормальные корреспондентские отношения с американскими банками. Однако проблема в том, что эти санкции повредят отношениям между Вашингтоном и Пекином — сейчас с северокорейцами работают преимущественно именно китайские банки», — поясняет Андрей Ланьков.
Возможно, единодушия и решимости в вопросе было бы побольше, если бы КНДР совершила что-то экстраординарное. Однако несмотря на бурную риторику и протесты, испытание бомбы было предсказуемым — ведь она была плутониевая, а не урановая. «В последнем случае беспокойства было бы
