Тень

Появился мерцающий свет, в лучах которого стала видна кровь, просачивающаяся под дверь, но Азиель не обратила на нее внимания. Ее отец, By, стоял посреди комнаты. Он являл собой светящийся контур, в котором пульсировали, как кровь, сгустки света, сталкиваясь внутри его и взрываясь искрами тошнотворного оттенка. Одна рука протянута к потолку. Голова утомленно склонена на грудь.

Азиель не закричала. Она ощущала странное спокойствие. Казалось, глубокая грусть исходит от ее отца, наполняя комнату. Она не тронула сердца девушки, не слилась в единое целое с ее собственной печалью (об истинной глубине которой сама Азиель даже не догадывалась) — он просто излучал ее, как и тусклый, мерцающий свет. Она никак не могла вспомнить, о чем говорил By.

— Отец?

Полились слова, хотя Друг и Владетель не разжимал губ:

— Многие из них поклонялись мне, оставаясь на берегу. Многие молятся, стоя по колено в хлещущих волнах, которые я поднимаю. Многие молятся, оказавшись в воде по пояс, по шею, скрывшись в ее толще.

— Чего ты хочешь от меня, отец? Уже поздно. И ты нездоров.

— Азиель. Дочь моя. Изменившаяся дочь. Я скорблю. Вокруг меня много зла. Мои члены вспарывают его, как тонущий человек — воду, отгоняя его то тут, то там. Но если я замру в неподвижности, никакой разницы не будет. Всех остальных рано или поздно смоет с мест, где они стоят, глазея на меня и произнося мое благое имя, глазами выпивая свет моего тела. Они утонут, когда я нахлыну на леса и заполню собой долины. Утонут в своих городах, где живут лишь как тени теней теней. До тех пор пока самые засушливые равнины не будут орошены мной, воды не уйдут, и все утонут, все утонут. Я приму их тела в свою кожу-поверхность, гладкую, как стекло. Я соберу их тела со своей бурлящей поверхности.

— Отец, я не понимаю тебя. И я даже думаю, что на самом деле это не ты. По крайней мере, не твое тело. Это иллюзия, не так ли? Вроде тех, которые иногда творит Архимаг? Ты создал ее специально, отец? Чтобы напугать или наказать меня? Но я никогда не причиняла тебе боли. А если такое и случалось, то всегда ненамеренно.

By медленно поднял голову, чтобы взглянуть на нее. Постепенно он расплылся в улыбке. Глаза расширились и продолжали расти, пока не стали непропорционально большими. Рот открылся, превратившись в сплошную воронку мрака. Из глубины, словно издалека, раздался крик, исполненный муки и боли. А затем By исчез, осталась лишь кровь, сочащаяся из-под двери, которая медленно распахнулась — хотя не было ни шагов в коридоре, ни скрежета ключа. Где-то поблизости упало чье-то тело.

Азиель встала, поспешно оделась, удивляясь собственному спокойствию и бесстрашию, и вышла в коридор. Здесь не горели жаровни или свечи, но лучи света, как извивающиеся змеи, то и дело проносились по стенам. Справа, где коридор поворачивал, стоял By — точнее, его призрачная копия — спиной к девушке. У его ног кучей лежало то, что осталось от стражников. Что-то перерезало их пополам.

Высокий пронзительный голос протянул:

— Тень, Тень. Вернись, Тень.

— Азиель, оставайся в своей комнате! — велел Архимаг.

Он стоял опираясь на свой серебряный посох с наконечником в форме трезубца, из кончиков рогов валил густой дым.

By развернулся, на его лице появилось выражение крайней злобы, рот и глаза по-прежнему оставались неестественно большими. Хриплое дыхание вырывалось сквозь зубы. Две огромные каменные головы помчались от него по коридору, набирая скорость, царапая пол со скрежетом, который девушка слышала раньше, у себя в комнате. Рты непрерывно щелкали зубами — клац, клик-клац.

Нечто невидимое отбросило Азиель в спальню за мгновение до того, как щелкающие челюсти сомкнулись бы на ней. Чудовищные головы полетели к Архимагу. Он исчез, растворившись в воздухе, и они врезались в стену, успев выгрызть несколько кусков, прежде чем бесславно осыпаться на пол.

Азиель осторожно на четвереньках подползла к двери спальни и выглянула в коридор. Призрачный образ ее отца все еще стоял на том же месте, подняв одну руку и скорбно опустив голову, затем его силуэт замерцал и угас, как будто кто-то задул свечу. Вопли и рыдания послышались с нижних этажей, когда очередное жуткое творение Друга и Владетеля проникло в другие коридоры огромного замка.

«Оставайся в своей комнате», — велел ей Архи.

Азиель знала, что должна его послушаться. Но эта дверь так редко оставалась незапертой… К тому же часть ее поняла кое-что, хотя она не смогла бы объяснить, откуда взялось это осознание. Отец пришел к ней сегодня не для того, чтобы убить или помучить. Он пришел с просьбой о помощи. И Азиель верила, что остался лишь один способ ее оказать.

Она вынула из своего комода кинжал с рукояткой, украшенной драгоценными камнями, и вышла в коридор. В каждой комнате, мимо которой она проходила, вповалку лежали останки слуг в серых робах и вооруженных стражников. Некоторые, тяжело раненные, еще ползали по полу. Отдельные тела дергались и что-то бормотали, словно ими управляли чьи-то шаловливые руки, то и дело заставляя их приподниматься, умело копируя голоса.

В огромной комнате рядом с личными покоями By Азиель невольно задержалась в дверях. Десять подобий ее отца (или больше?) неподвижно стояли в идентичных позах — пугающие призрачные копии. Одно за другим они ожили и завели странный танец. Он был медленным и грациозным, копии By плавно двигались по кругу…

Голос, не принадлежащий ее отцу, произнес:

— ЕСТЬ ВЕЩИ КУДА СТРАШНЕЕ БОЛИ.

Одновременно закричав, зеркальные образы рванулись прочь, словно этот голос напугал их больше смерти.

Не утратив странного, неестественного спокойствия, Азиель подошла к двери, ведущей в покои правителя, которая услужливо распахнулась перед ней. Внутри, перед троном ее отца, стояли, склонив голову, двадцать человек в серых балахонах. By сидел на нем, содрогаясь всем телом, будто бился в конвульсиях, в нечеловеческом напряжении, закатив глаза так, что виднелись только белки. Зазвучал его голос, заполняя собой комнату:

— Я делаю это с вами без особой причины. Я делаю это с вами, ничего не выигрывая и не достигая. Я раздвигаю толщу воды руками. Я топлю всех вас в себе. Я раздвигаю толщу воды руками, выталкивая воздух. Я — ревущий поток, забирающий все и вся с собой.

Каменная жуткого вида голова поднялась от пола и сомкнула челюсти на одном из слуг, перекусив его надвое. Остальные даже не шевельнулись, когда точно такие же чудовищные порождения появились среди них, вырвавшись из пола или же спустившись с потолка. Азиель истошно закричала.

Люди в серых балахонах — на ногах остались лишь четверо — повернулись к ней, с пустыми, безжизненными лицами, напоминавшими бесстрастные металлические маски. By все так же дергался, извивался на своем троне, но Азиель знала, что он почувствовал ее присутствие. В ее сторону полетело что-то невидимое. Девушка почувствовала его приближение и в последний миг метнулась в сторону. Нечто врезалось в стену за ее спиной, обдав девушку порывом горячего воздуха.

— Азиель, возвращайся в свою комнату, — выдохнул Архимаг, хромая к ней.

— Что происходит?

— Уходи, сейчас же!

Три призрачных подобия By, все обнаженные, ворвались в покои из коридора и бросились на Архимага, размахивая непропорционально длинными руками и издавая нечленораздельные булькающие и рычащие звуки. Колдун исчез, растворившись в воздухе, и появился вновь поодаль. Фантомы By завыли и бросились за ним. В итоге Архимаг увел тварей за собой, прочь от нее.

Азиель бросила кинжал и помчалась в слезах обратно в свою комнату тем же путем, каким пришла сюда. Оказавшись внутри, она поспешно подперла дверь тяжелым стулом.

— ЕСТЬ КУДА БОЛЕЕ ПЛОХАЯ УЧАСТЬ, ЧЕМ СМЕРТЬ, — произнес голос, раздавшийся где-то снаружи, а затем что-то рухнуло с такой силой и грохотом, что башня устояла только чудом, содрогнувшись до основания.

Она не обратила внимания на то, что оконное стекло, которое только что заменили, вновь