Тень

Стоило ему произнести это слово, как Тень возникла, поднявшись от земли. Руки по-прежнему нелепо висели по бокам, на лице застыло жуткое подобие улыбки. Эрик поспешно подхватил Сиель и потащил ее в воду, куда, согласно его уверениям, Тень не могла войти. Вскоре к девушке вернулись силы, и она, покачиваясь, встала рядом с Эриком.

— Принеси сюда маленького человечка, — попросила она. — Он не слишком хорошо перенес это путешествие.

— Я смотрю, ты тоже, — отозвался Эрик, подхватив на руки земляного человека и с удивлением обнаружив, что весил он куда больше Сиель.

Тень наблюдала за его действиями с явным нетерпением.

— А теперь помоги мне добраться до окна, — произнесла она. — Притяжение причиняет боль и становится еще хуже, когда я близко. Пусть вода позволит мне пройти.

— Нет, не позволяй ей войти! — яростно зашептала Сиель.

Эрик жестом велел ей молчать.

— Я пойду туда и открою тебе окно, Тень. Мы постараемся закончить все побыстрее. Но нам предстоит сложная задача. Наберись терпения.

Тень ничего не ответила и не двинулась с места, когда они пошли по воде к башне. Сиель застонала при одной мысли, что придется карабкаться вверх по стволу дерева.

— Иди низом, — предложил Эрик. — Ты достаточно окрепла, чтобы взять этого мелкого?

— Нет.

Эрик оглядел темную арку под башней, куда и Луп, и Зоркий Глаз советовали не соваться. Позади них Тень нависла над водой под странным углом.

— Я и не собираюсь ее впускать, — произнес Эрик, надеясь успокоить девушку.

Он объяснил, что попросту блефовал, заключая это соглашение с Тенью. Она выслушала иномирца без комментариев.

Но даже если бы она все-таки поблагодарила его, Эрик понял бы, что в представлении Сиель он сам не вполне отличается от Тени. Он знал теперь, что она никогда не полюбит его, если вообще способна на это чувство. Эрик всегда подозревал, что Сиель не из тех, кому необходимо любить, однако раньше у него была хотя бы слабая надежда на взаимность, согревавшая сердце. Очень призрачная надежда — однако потерять ее оказалось неожиданно больно.

Осторожно держа голову земляного человека над водой, Эрик стал подгребать к арке, невольно удивившись силе водоворота, тянувшего его вниз. Плыть было больно, резко разболелось плечо с раной, оставленной копьем другого коротышки. У самого подножия лестницы было глубоко, и вода начинала закручиваться здесь воронкой;

было видно две-три верхние ступеньки. Он отдался на милость течения, которое тут же поднесло его к нужному месту, еще два-три гребка — и Эрик начал лихорадочно нащупывать ступеньки, которых уже не различал в темноте. Когда ему наконец удалось встать на твердую поверхность, молодой человек с помощью Сиель кое-как вытащил из воды земляного человека.

Оказывается, это ветер говорил на тайном языке и, по мнению Лупа, представлял опасность для Эрика. Он действительно разобрал бормотания о холоде, о том, что кто-то наконец вернулся сюда, об опасности, которая движется сюда по небу со скоростью ветра. Кто-то звал его по имени и умолял задержаться, прислушаться, уверяя, что необходимо обсудить возможные варианты будущего. Однако Эрик думал только о Сиель, о том, как он пытался заставить ее поцеловать его, пока они спаривались, как животные, там, на вершине холма, сразу после того, как он солгал ей. Действительно, за что ей любить его?..

Оказавшись в башне, они обнаружили, что Незнакомка не спит, наблюдая за лестницей, по которой они поднялись на второй этаж.

— Снаружи стоит Тень? — спросила она.

Эрик кивнул. Сиель, утомленно поднимавшаяся следом, еле переставляя ноги, уставилась на Незнакомку, утратив дар речи.

— Не нужно хвататься за лук, — произнесла та.

Колдунья помрачнела, когда узнала девушку, неоднократно пытавшуюся ее убить.

— Я все объясню, когда ты отдохнешь, — пообещал Эрик Сиель.

Ничего не ответив, она, спотыкаясь, поднялась наверх и рухнула на первую попавшуюся постель. Эрик опустил земляного человека на соседнюю.

Примерно через час Тень сообразила, что ее провели. Раздался гневный крик. Некоторые из спящих пошевелились во сне, но не очнулись, убаюканные пением волн и ветра. Эрик же проснулся, вздрогнув, и ему повезло куда меньше остальных — вернуться в ночные грезы оказалось весьма непросто.

Когда же сон наконец вновь пришел к нему, он опять стал Тенью.

Это было странно, ничего подобного ей еще не доводилось узнавать. Они знали о том, какое притяжение она чувствовала — она ведь сама сказала им! — поэтому такое безразличие… было совершенно непонятным.

То, что притягивало ее сюда, было точно таким же, как то, что исходило от дрейка, летящего в небе. Тень не знала, было ли оно связано с самой рептилией или же с некоей силой, которой тот обладал какое-то время. Она не знала ответа на этот вопрос. Оно неожиданно подарило ей новые чувства и переживания — жажду, голод, страсть, желание, — которые заполнили пустующие уголки в ней, о существовании которых она даже не подозревала до тех пор, пока они в них не расцвели. Каждое из них побуждало ее: «Тебя призвали сюда! Иди же, иди!»

Большую часть ночи она кружила вокруг башни так быстро, как только могла. Она двигалась с такой скоростью, что подняла ветер, а у кромки воды появилась тропа — однако препятствие по-прежнему не пускало ее. Она завыла от отчаяния, когда занялся день, и вернулась в деревню, где не так давно убила собак. Большинство жителей спокойно спали. Она растерзала некоторых, но обнаружила — точнее, вспомнила, — что это не приносит ни удовольствия, ни облегчения. Ничто не способно заполнить пустоты в ее душе, принести то, чего не хватало ей и что имелось в избытке у всех остальных. Разве ей не положено обладать такими же желаниями и качествами? Воспоминаниями, чувствами, которые привязывали бы ее к миру, к людям, к местам? Но у нее не было ничего!

И Тень отправилась прочь, на юг, отчаянно надеясь увидеть нечто новое, что заставит ее забыть об испытаниях и мучениях. Там снова летал этот глупый бог, только теперь совсем близко к земле, и собравшаяся толпа благоговейно пялилась на него, показывая пальцем. За ними оказалось еще больше людей, целая армия, растянутая тонкой длинной цепочкой, солдаты, вооруженные пиками и копьями, не дающие людям подойти ближе к границе.

Она двинулась через толпу, не желая отображать никого из них из опасения, что узнает, что ей не хватало чего-то еще, обнаружит новую пустошь в своей душе. Убивать Тень тоже никого не стала, потому что это было бессмысленно. Впрочем, еще оставался бог… Сможет ли она стать тенью бога?

Она прислушалась к болтовне солдат и выяснила, что бога зовут Кошмар. Кошмар удерживал больших каменных гигантов на своих местах, не позволяя им пересекать границу, на которой недавно стояла Стена. Это была не самая легкая задача, даже для бога. Один из гигантов замер, глядя на южную половину Левааля, Кошмар пронесся над ним, сделав странный жест рукой, и великан послушно развернулся и потопал в другую сторону. Затем бог метнулся к востоку со скоростью, которая произвела впечатление даже на Тень, хотя она знала, что может превзойти ее.

Да, она была уверена, что сможет стать тенью Кошмара. Она ведь сумела отобразить того дракона в лесу, неподалеку от башни. Это было действительно сложно, даже, возможно, опасно, значит, проделать то же самое с богом будет еще опаснее. Но она была способна на это.

С другой стороны, если люди могли стать источником весьма неприятных открытий, то бог, получается, способен научить ее куда большему?.. Нет! Она не станет делать этого, по крайней мере сейчас. Разочарованная и раздраженная, Тень закричала, и все люди повернулись на