кто-то поставил защиту на приватный разговор. Забавно.
– Я же говорила, они сильные и быстро осваиваются, – подтвердила Джессика. – Правда, пока что он предпочитает держаться у меня на руках. Еще боится.
– Ничего, привыкнет, – Найф усмехнулась. – Ну что, познакомимся?
Блондиночка, сидевшая рядом с Найф, была следящей по имени Дракошка. Худенькая девочка, постоянно близоруко щурившаяся, тоже из следящих, носила кличку Фенечка. Еще одну девушку звали Джой. Она была самой молодой в компании, ей едва исполнилось двадцать. Впрочем, пить пиво наравне со всеми ей это не мешало.
– Жалко, Ведьмы не будет, – вздохнула Дракошка. – Еще дней десять из больницы не выпустят. И Цвиточек прийти не смогла… экзамены.
– Да не то слово, как жалко, – кивнула Джой. – Цвиточек-то ладно, от экзаменов не умирают.
– Это да, – понурилась Джессика.
– Рысь, а… ну, вы… то есть вы те самые? – с интересом спросила Дракон.
– Те самые, которые, – хихикнула Найф. – Джесс, ты нас сдала, да?
– Ну да, – просто ответила Джессика. – Не врать же было.
– Про что, например? – поинтересовалась Файри.
– Про то, что я выиграла в лотерею миллион и купила его сама, – ответила Джессика. – Это ведь не так.
– Любопытный, сил нет, – пожаловалась Фенечка. – Лезет куда ни попадя. То есть лезет, но не покидая рук Джессики. Кружку с пивом увидел – испугался. А потом чуть не за волосы из этой кружки вытаскивали. Понравилось.
– По такой цене еще бы не понравилось. Девчонки, вы пиво пьете? – спросила Джой.
– Пьем, – кивнула Найф.
– Давайте я вам принесу, – вызвалась Джой. – Я мигом.
– На, деньги возьми, – Файри уже поняла, что тут в ходу только кэш, как в Зеленом квартале. – Хватит?
– Этого? – Джой уставилась на кипу узких полосок из твердой пластиковой пленки, которую Файри вытащила из сумки. – Этого хватит, чтобы купить весь кабак.
– Идея хорошая, только на фиг он нам сдался. Ладно, притащи, в самом деле. Давай уже тогда на всех. Мы угощаем.
Минут через двадцать, после первого пива, напряжение, возникшее было в компании, стало потихоньку спадать. К Файри на руки забрался Брид – по словам Джессики, пришел знакомиться. Сначала и Файри, и Брид друг друга стеснялись, но потом Брид обнаружил кружку с пивом, и через пять минут Файри пошла покупать еще одно пиво, потому что из того, что у нее было в кружке, Брид за полминуты спер весь алкоголь.
– Они еще и это умеют? – искренне поразилась Файри.
– Они до фига всего умеют, – невозмутимо пояснила Дракошка. – Ты не представляешь, чего они только не умеют.
Потом разговор плавно перекинулся на будущую выставку. Джессика вытащила планшетку, и девушки принялись обсуждать мастеров, подавших заявки. Заговорили вскоре про Гоуби – интересно, какую пакость мисс в этот раз выставит на всеобщее обозрение.
– Такое ощущение, что у нее под черепной коробкой сидит сотня чертей, которые нашептывают ей идеи, – с неприязнью заметила Джой. Все согласно закивали. – В здравом уме до такого додуматься невозможно.
– До чего, например? – удивилась Найф.
Джессика передала ей планшетку.
Каждую куклу мисс Гоуби можно было рассмотреть в трехмерке, и Найф, стараясь не проявлять внешне того, что ощущала на самом деле, принялась перелистывать картинки.
Уже знакомая ящерка, нэгаши. Эльфка. Человеческая женщина, вся в шрамах – разрезанный крест- накрест живот, отсеченные груди, испещренные шрамами руки и ноги. Снова нэгаши, но уже другая. Вроде бы все в порядке, но при ближайшем рассмотрении становится заметно, что во рту «ящерки» зажата откушенная кисть детской руки. Луури, темнокожая, светловолосая, в татуировках – каждая татуировка оказалась сценой из «Трактата о любви», и Найф почувствовала, что у нее краснеют уши. Несколько кукол-девушек, людей – вот тут ничего особенного, разве что выглядели эти нимфетки, как перевозбужденные шлюхи. Найф вызвала следующую картинку и увидела когни, пол которого определить с ходу невозможно – непонятно, то ли мужчина, то ли женщина. За спиной у вставшей на цыпочки, прогнувшейся фигуры виднелись крылья, похожие на лебединые, и казалось, что фигурка сейчас взлетит…
– О, это из старых, это мы долго обсуждали, – вздохнула Джессика. – Называется «Любой ценой».
– Ничего особенно не вижу, – пробормотала Найф.
– Со спины на него посмотри.
Найф крутанула картинку и оторопела – крылья оказались двумя лоскутами вырезанной и вывернутой кожи, из которых росли перья. Ее передернуло.
– Ей тогда много кто написал, – пояснила Джессика. – А она объяснила, что это художественный образ, что мы тупые и ничего не понимаем. Что, мол, если существо хочет летать, оно способно заплатить за это любую цену и попадет в небо через любую боль и самое страшное страдание. В общем, там два лагеря было в обсуждении. Противники, типа нас, и сторонники…
– Сторонников, конечно, больше, – покивала Дракошка. – Ахала, охала и някала там целая толпа. Вот мне интересно, они совсем придурки, что ли? Скажи, Найф, это можно принять за художественный образ?
– Теоретически да, – произнесла та неохотно. – А практически – лично меня от этого тошнит.
– Дальше смотреть будешь? – спросила Джессика.
– А надо? – с сомнением отозвалась Найф. – Лучше словами скажи.
– Если совсем фигово, тогда не надо, – сжалилась Дракошка. – Там дальше целая толпа рауф, девушки-гермо, а еще дальше – дети с уродствами… слушай, правда, не смотри на эту гадость, – она забрала у Найф планшетку.
– А почему гермо – девушки? – полюбопытствовала Файри. До этого она сидела рядом с Джессикой и пыталась общаться с Мотыльком, но он, как выяснилось, общаться был еще не готов – постоянно стеснялся и пытался спрятаться у Джессики под мышкой. Видимо, еще побаивался, да и то, что Файри его мыла, не забыл. – Гермо вообще-то – это гермо. Но никак не девушки.
– Это Ведьма-то не девушка? – захихикала Фенечка. – А кто же она тогда?
– Его зовут Замми, – вдруг произнесла Найф глухим голосом. – Его, а не ее, прошу запомнить.
– Чего? – опешила Фенечка. Остальные тоже повернули головы к Найф.
– Его зовут Замми, – повторила Найф так, чтобы все слышали. – Он – гермо, и то, что судьба с ним так обошлась, не значит, что можно с ним… вот так обращаться.
– Погоди… Так это… – Дракошка нахмурилась.
– Ну да, это мы его подобрали, – подтвердила Файри. – Случайно получилось. Мы просто шли по улице, а он на лавке сидел, ему было плохо. Мы вызвали патруль и оплатили лечение. Найф сейчас права, между прочим. А вы все – нет.
– Ты разбираешься в гермо? В рауф? – Фенечка задумчиво посмотрела на Файри. Та кивнула.
– У нас на Анлионе есть их поселения. Рауф живет больше шести миллионов в общей сложности, точнее не скажу, не знаю. Ри, декан нашего университета, курирует три из них, и в университете рауф преподают, и учатся, и… и вот что я вам скажу: рауф гермо такая же девушка, как я – мужик, понятно? – Файри обвела притихших слушательниц тяжелым взглядом.
– Когда он выйдет из больницы, я бы очень просила вас называть его согласно полу и статусу в группе. Мы все – женщины, и по отношению к нам Замми – «он». А никакая не «она». Наш декан будет тут через несколько дней, я с ним поговорю, и мы его заберем на Анлион. Он серьезно болен, правда, не физически, но реабилитироваться будет, наверное, долго. Вы хоть знаете, из-за чего он тут вообще оказался?
Джессика медленно кивнула.
