Если поставить перед собой цель найти все расхождения в описаниях служения Иисуса, их обнаружится еще много. Но вместо того, чтобы продолжать двигаться по тому же пути, я хотел бы перейти к разговору о расхождениях, которые присутствуют в описании Страстей Христовых — повествовании о смерти и воскресении Христа. Среди этих расхождений встречаются некоторые чрезвычайно значительные.
Мы уже упоминали о нескольких несоответствиях между Евангелиями от Марка и Иоанна, касающихся Страстей: о дате изгнания торгующих из храма (Мк 11, Ин 2) и о дне и времени смерти Иисуса (Мк 14–15, Ин 18–19). Это не единственные расхождения в евангельских рассказах о смерти и воскресении Иисуса. Здесь мы довольно подробно обсудим три важных различия, а затем вкратце пройдемся по нескольким другим.
Для начала сравним‘Евангелие от Марка, самое раннее из канонических, и Евангелие от Иоанна, самое позднее из них. В обоих Иисус предстает перед римским правителем Понтием Пилатом, который приговаривает Иисуса к смерти за то, что он называл себя Царем Иудейским. Но в описании самого суда обнаруживаются весьма примечательные расхождения между евангелиями.
Описание Марка отличается краткостью и прямолинейностью. Рано утром представители иудейских властей приводят Иисуса к Пилату, который спрашивает, действительно ли Иисус Царь Иудейский. В греческом тексте Иисус отвечает всего двумя словами — su legeis, «ты говоришь». Иудейские первосвященники обвиняют его во множестве провинностей, и Пилат удивляется, что Иисус не пытается оправдаться. Затем нам говорят, что у Пилата был обычай во время Пасхи отпускать одного узника, о котором просил иудейский народ, и что он спросил собравшихся людей, хотят ли они, чтобы он отпустил «Царя Иудейского». Но тут вмешиваются первосвященники и подстрекают толпу просить Пилата отпустить не Иисуса, а разбойника Варавву. Пилат спрашивает людей, как ему поступить с Иисусом. Ему отвечают: «Распни Его!» «Желая сделать угодное народу», Пилат выполняет его просьбу: отпускает Варавву и предает Иисуса сначала бичеванию, а затем распятию.
Если бы Евангелие от Марка было единственным имеющимся у нас источником, повествующим об этом событии, у нас создалось бы впечатление, что суд свершился очень быстро, что Иисус не проронил ни слова, за исключением тех двух, и что Пилат, иудейские обвинители Иисуса, народ и сам Иисус находились в одном месте во время обмена репликами.
Но у Иоанна (Ин 18:28–19:14) описание этих же событий выглядит совершенно иначе. Первосвященники отводят Иисуса к Пилату рано утром, но не входят в преторию, чтобы «не оскверниться и чтобы можно было есть пасху» тем же вечером (Ин 18:28; но вспомните, что в Евангелии от Марка они уже съели пасхальный ужин предыдущим вечером). Нам не говорят, почему они осквернятся, войдя в преторию. Потому, что это обиталище язычников? Здание, построенное на месте кладбища? По другой причине? Но в результате суд проходит примечательным образом. Иисус внутри вместе с Пилатом, иудейские первосвященники, обвиняющие его, — снаружи, где и толпа, а Пилат бегает туда-сюда, от обвинителей к обвиняемому и обратно, и разговаривает то с одним, то с другими. В ходе этого процесса Пилат шесть раз покидает преторию и снова возвращается в нее, он ведет беседы и с Иисусом, и с обвинителями — вразумляет их, просит, убеждает прислушаться к голосу здравого смысла.
В этих описаниях можно найти множество других различий, если читать горизонтальным методом. Здесь я упоминаю только три и указываю на их потенциальное значение. Во-первых, Иисус в Евангелии от Иоанна гораздо разговорчивее, чем у Марка. По сути дела, он поддерживает беседу с Пилатом, говоря, что его, Иисуса, царство «не от мира сего» (Ин 18:36) и что он пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине (Ин 18:37), затем объявляет, что Пилат не имел бы над ним никакой власти, если бы она не была дарована Богом (Ин 19:11). Эти продолжительные диалоги полностью согласуются с другими отрывками из Евангелия от Иоанна, где Иисус произносит длинные и пространные речи, заметно отличающиеся ст кратких высказываний и немногословных реплик, часто попадающихся в синоптических евангелиях.
Во-вторых, вместо того, чтобы отдать приказ об избиении Иисуса после окончания суда и оглашения приговора, — в самое, пожалуй, подходящее время для его исполнения — у Иоанна Пилат велит бить Иисуса в разгар судебного разбирательства (Ин 19:1). Этой детали из повествования Иоанна давали различные объяснения, возможно, все дело в том, что происходит дальше: Пилат выводит Иисуса из претории, чтобы предъявить его, избитого, окровавленного, в терновом венце и в багрянице, иудейскому народу и сказать ему: «Се, Человек!» Для автора Евангелия от Иоанна Иисус не просто человек, но Пилат и толпа иудеев не признают это. Пилат и его воины в насмешку надевают на Иисуса терновый венец и багряницу, провозглашая: «Радуйся, Царь Иудейский!» Они даже не подозревают, насколько верны их слова. Для Иоанна Иисус действительно Царь, несмотря на внешний вид.
И наконец, важно то, что в Евангелии от Иоанна Пилат трижды недвусмысленно заявляет, что Иисус невиновен, не заслуживает казни и должен быть отпущен (Ин 18:38, 19:6 и, судя по смыслу, 19:12). У Марка Пилат ни разу не провозглашает невиновность Иисуса. Зачем сделан этот яркий акцент у Иоанна? Ученые давно заметили, что автор Евангелия от Иоанна настроен наиболее враждебно по отношению к иудеям (см. Ин 8:42–44, где Иисус утверждает, что иудеи не потомки Божьи, а дети диавола). Зная об этом, стоит задуматься: зачем в описании суда трижды упоминается, что римский правитель признает Иисуса невиновным? Задайтесь вопросом: если не римляне виноваты в смерти Иисуса, тогда кто же? Иудеи. Так и считает Иоанн. В Ин 19:16 нам объясняют, что Пилат предал Иисуса на казнь иудейским первосвященникам, чтобы они распяли его.
Во всех четырех канонических евангелиях говорится, что Иисуса выдал властям, взявшим его под стражу, Иуда Искариот. В объяснении причин этого поступка Иуды четыре повествования расходятся. У Марка причины не названы, хотя нам сообщают, что за предательство Иуде пообещали деньги, так что он вполне мог быть движим алчностью (Мк 14:10–11). Матфей (Мф 26:14) недвусмысленно заявляет, что Иуда совершил предательство ради денег. Но Лука утверждает, что причиной поступка Иуды был «вошедший» в него сатана (Лк 22:3). Иными словами, его попутал или заставил бес. У Иоанна Иуда сам назван «диаволом» (Ин 6:70–71); предположительно он предал учителя потому, что был порочен до мозга костей.
Еще интереснее вопрос о том, что случилось с Иудой после совершения предательства. Марк и Иоанн не вдаются в подробности: Иуда просто исчезает со сцены. Как и в Евангелии от Луки, но Лука пишет второй том своего труда, книгу Деяний[14]. В Деяниях говорится о том, что происходит с Иудой после предательства, подобный рассказ есть и в Евангелии от Матфея, но, как ни странно, эти два фрагмента не согласуются друг с другом по ряду моментов.
Распространенное убеждение, что Иуда «пошел и повесился», исходит из Евангелия от Матфея (Мф 27:3-10). Увидев, что его предательство повлекло за собой казнь Иисуса, Иуда раскаивается и пытается вернуть уплаченные ему тридцать среб-ренников иудейским первосвященникам, говоря: «Согрешил я, предав Кровь невинную». Так как деньги у него не берут, он бросает их в храме, уходит и вешается. Тогда первосвященники собирают деньги, но решают не возвращать их в сокровищницу храма, поскольку это «цена крови» — деньги, запятнанные кровью невинного. Деньгам находят другое применение: на них покупают «землю горшечника», предположительно место, где горшечники брали глину, и предназначают ее для погребения странников, умерших в Иерусалиме. Нам объясняют: поскольку это место куплено на запятнанные кровью деньги Иуды, «называется земля та “землею крови” до сего дня».
В повествовании Луки, входящем в Деяния, есть некоторое сходство с предыдущим: смерть Иуды связана с покупкой поля, названного «землей крови». Но другие подробности явно не согласуются с историей, рассказанной Матфеем, и даже напрямую противоречат ей. В Деян 1:18–19 нам объясняют, что сам Иуда, а не иудейские первосвященники, купил «землю неправедною мздою» на деньги, полученные за предательство. О повешении не упоминается: вместо этого мы узнаем, что он «низринулся», и тогда «расселось чрево его, и выпали все внутренности его». У Луки поле получает свое название, «земля крови», потому, что на нем пролилась кровь Иуды.
С давних пор читатели пытались увязать эти два рассказа о смерти Иуды. Как он мог и повеситься, и «низринуться», чтобы у него лопнул живот и на землю вывалились кишки? Изобретательным толкователям, стремящимся объединить два повествования в одно достоверное, представляется прекрасная возможность
