менять римские монеты на храмовые деньги, на которых не было изображений кесаря. На эти храмовые деньги затем покупали животных для жертвоприношения.
Обменом денег занимались менялы. Прибыв в Иерусалим, Иисус увидел, как происходит обмен денег и продажа животных, и, очевидно, был возмущен: он перевернул несколько столов менял и изгнал торговцев животными из храма. Неизвестно, насколько обстоятельно он провел это «изгнание из храма». Трудно поверить, что Иисус довел свое дело до конца: территория храма имеет площадь, равную площади двадцати пяти футбольных полей, это огромное пространство, а в евангелиях действия Иисуса не изображаются как чудо. Более того, если Иисус действительно учинил такие беспорядки, почти невозможно объяснить, почему его взяли под стражу не сразу же, на месте, а только через неделю. По-видимому, в наших ранних источниках некоторые подробности преувеличены.
Так же нелегко понять, против чего именно возражал Иисус. Жертвоприношения совершались по закону Божьему, иудеям требовались жертвенные животные, расплачиваться за них римскими монетами они не могли. Неужели Иисусу показалась отвратительной сама мысль о том, что кто-то наживается на поклонении Богу? По крайней мере, это возможно, к тому же именно так толкуют это событие авторы евангелий.
Но современные толкователи предположили, что эта причина далеко не единственная. Одно из наиболее подтвержденных высказываний Иисуса, обнаруженное в ряде независимых источников, — предсказание, что в конце времен, во время великих битв, сам храм будет разрушен (Мк 13:2; 14:58; 15:29). Храм? Центр поклонения Богу Израиля? Разве это не кощунство?
Очевидно, некоторые иудеи так и думали. В итоге Иисус попал в беду. Однако сам Иисус ссылался на пророка Иеремию, который также считал, что и храм, и деятельность на его территории поражены скверной. Подобно Иисусу, Иеремия подвергал храм яростным нападкам, за которые тоже дорого поплатился (см. Иер 7:1-15; 20:1–6).
Иисус был убежден, что в судный день, который скоро наступит, храм будет разрушен. Тогда зачем же он сам переворачивал столы и создавал беспорядки? В настоящее время большинство критически настроенных ученых сходится во мнении, что Иисус совершал символический акт — если угодно, инсценировал притчу[61]. Переворачивание столов символизировало в миниатюре то, что вскоре должно произойти в больших масштабах, когда начнется суд Сына Человеческого. Враги Бога будут уничтожены. И подобно многим пророкам Еврейской Библии, Иисус считал, что к врагам Бога принадлежат некоторые иудейские властители, управляющие храмом, продажные и влиятельные. Но час расплаты уже близок.
По всем изложенным выше причинам неудивительно, что власти расценивали Иисуса как угрозу, которую необходимо устранить. Почему же Иисуса схватили не сразу, а только через неделю? Сдается мне, эпизод в храме был сам по себе незначительным, но когда разнесся слух о том, что совершил Иисус, он попал под надзор властей. Увиденное и услышанное не улучшило их мнение о нем. Все больше народу собиралось послушать апокалиптические учения Иисуса о грядущем суде. В конце концов власти стали опасаться, что ситуация выйдет из-под контроля. К тому же приближалась Пасха, в Иерусалим хлынули толпы людей со всей страны, в том числе ревностных почитателей традиций, готовых на все, лишь бы положить конец плачевным обстоятельствам, в которых они очутились под пятой римлян. Иудейские власти распорядились взять Иисуса под стражу.
Предание о том, как Иисуса предал один из двенадцати апостолов, Иуда Искариот, убедительно подтверждено ранними источниками, вдобавок оно не выглядит эпизодом, который могли присочинить христиане более поздних времен (значит, Иисус не был авторитетом
Но еще интереснее другой вопрос — в чем же, собственно, заключалось предательство Иуды. И мы переходим к самой сути дела: мог ли Иуда сделать нечто большее, чем просто сообщить властям, где можно найти Иисуса одного, вдали от толпы? Несомненно, это власти могли выяснить и без его помощи, просто установив слежку за Иисусом и сэкономив таким образом тридцать сребренников. Значит, Иуда предоставил им еще какие-то сведения — например, которые позволили предъявить Иисусу обвинения и раз и навсегда разделаться с ним? Ответ на этот вопрос скрыт в одной из ключевых проблем главы, с которой я начал обсуждение: что гласило учение Иисуса о нем самом?
На протяжении всей этой главы я утверждал, что в своих учениях Иисус не упоминал о собственной божественности. Он говорил в основном о Боге, а не о себе, а именно — учил, что царство Божье вскоре появится с пришествием Сына Человеческого, который будет вершить суд. Иисус заявлял, что все это произойдет уже при жизни его поколения. Он объяснял слушателям: чтобы войти в грядущее царство, надо принять его учение, то есть всем сердцем обратиться к Богу и возлюбить ближнего как самого себя.
А что же говорил Иисус о себе самом? Одна из причин, по которой этот вопрос так долго не давал покоя множеству ученых, заключается в следующем: когда Иисуса в конце концов схватили и привели на суд римских властей, против него было выдвинуто обвинение, согласно которому он называл себя Царем Иудейским (Мк 15:2). И это странно, потому что в самых ранних из наших источников Иисус, обращаясь к толпам слушателей, никогда не говорит о себе ничего подобного. Почему же римские власти решили, что он говорил такое, если на самом деле этого не было? И почему на суде Иисус просто не отверг обвинение и не спасся?
Можно понять, почему власти так серьезно отнеслись к по-добным заявлениям: претендовать на царский титул, когда царствовать имел право только римский кесарь или ставленник Рима, значило совершать акт политического неповиновения. За это Иисуса казнили — за подстрекательство к восстанию против Рима. Но судя по нашим ранним источникам, никакого отношения к политическим беспорядкам он не имел. Так как же объяснить эти сведения?
Ответ заключается в апокалиптическом учении Иисуса. Он объяснял ученикам, что они, все двенадцать (вместе с Иудой), будут правителями над «двенадцатью коленами Израилевыми» в царстве, которое скоро возникнет. Но кто будет править
Я не думаю, что Иисус публично провозглашал себя царем во времена служения. Это был бы слишком опасный поступок и даже преступление. В тот период он не считал себя царем. Однако подтверждено то, что он подолгу наставлял двенадцать учеников, оставаясь с ними с глазу на глаз. И в том числе он учил их, что они будут правителями грядущего царства.
Все встает на свои места, если Иисус наедине объяснял ученикам, что он их глава — не только сейчас, но и в будущем. Когда возникнет царство, он станет царем. В древнем Израиле будущих царей называли словом «Мессия», означающим «помазанник Божий». Иисус не называл себя Мессией при людях, хотя его и могли считать таковым. Но когда Иисус говорил о себе как о Мессии в конфиденциальной обстановке, наедине с учениками, он не имел в виду, что изгонит римлян и восстановит суверенитет Израиля. Он подразумевал, что Бог сокрушит силы зла и сделает его, Иисуса, царем.
Вот почему после смерти Иисуса ученики продолжали называть его Мессией. В то время иудеи не верили, что Мессия должен умереть, а затем восстать из мертвых. Поэтому даже если последователи Иисуса верили в его воскресение, по этой причине они не стали бы называть Иисуса Мессией. Следовательно, считать его Мессией они должны были еще до смерти. Почему? Потому что так он учил их.
Почему римляне казнили Иисуса за то, что он называл себя Царем Иудейским, но никогда не упоминал об этом на людях? Потому что узнали: он считает себя таковым. Но в отличие от футуристического и апокалиптического смысла, который вкладывал в свои слова Иисус, римляне истолковали их политически, решили, что речь идет о настоящем времени, и потому поспешили казнить
