соединилась с хаосом, и от нее произошло все сущее: все боги и Демиург, Творец земли и небес, которого иудеи называют своим Отцом. Он говорит: Нет иного Бога кроме меня, ибо не знает, что сам вышел из лона Благой Богини - Еннойи. Пребывая на седьмом, субботнем небе, Яхве создал человека и допустил дьявола в рай, чтобы совершилось грехопадение первого человека Адама, которого персы называют Каюмарс. Тогда милостивая Матерь божья сошла на землю в человеческом облике, чтобы искупить грехи людей и изгнать дьявола из мира, над которым ему дал власть Яхве. Она воплотилась в Елену Троянскую, которую совратил Парис; она была римской Лукрецией, убившей себя от понесенного бесчестия; она была Далидой, погубившей Самсона; она была вавилонской блудницей, которая отдавалась козлам, и многими другими женщинами, которые принимали на себя позор и унижения ради искупления грехов мира.
Пока Иоанн взахлеб рассказывает про мистерию, остальные молча раскладывают на холщовой скатерти перед Иисусом дары Сихема: хлеб, сыр, яйца, мясо и фрукты. Петр преломляет хлеб на куски, раздает его и трапеза начинается.
Иоанн, прервав на короткое время свое повествование, вскоре возвращается к нему.
-А потом Симон - маг сорвал покрывало с мужчины. На нем была белая туника с красными полосами, как будто это языки пламени. А глаза его были как у слепорожденного. Тогда Симон взял пыль с земли, плюнул в нее и сделал мазь, и этой мазью он помазал глаза мужчины. Он открыл глаза. Они были огромные, черные и как бы видящие то, чего другие не видят. Юноша посмотрел вокруг этими черными очами и воскликнул: О, вечная Мать, я вижу, ты вернула весну в этот мир. Тысячи лет ты даришь людям эту пору, когда зацветает вся земля. Но не достоин я тебя, ибо велики мои грехи перед тобою. И он стал бичевать себя плетью, которую римляне называют флагрум. Он сбросил свою тунику и так хлестал свое тело, что кровь брызгала во все стороны. Несколько капель даже попало мне на сандалии.
Матфей не может удержаться от иронического замечания:
-Он нас всех чуть не запачкал своей кровью, этот новоявленный Атис. Учитель, вы, конечно, знакомы с этой фригийской религией?
Иисус холодно кивает.
Иоанн не дает продолжить мытарю. Ему не терпится рассказать самую поразительную, финальную сцену.
-А мужчины, которые плясали вокруг пальмы и трясли бубнами, стали тоже хлестать себя и издавать вопли. А потом все смолкли, и юноша, весь покрытый кровавыми рубцами, стал восхвалять Богиню на всех языках мира. И люди вокруг дивились, что дано ему говорить языками всех народов.
-Он просто издавал бессмысленные звуки, будто пьяный, - замечает Матфей.
-Нет, не бессмысленные. Он говорил на разных языках. Я слышал арамейские слова, иудейские, греческие, латинские. А другие слышали египетский, персидский, азийские языки.
-Он издавал всякий бред! - твердо повторяет Матфей.
-Нет, я тоже слышал, - примирительно произносит Петр.
Мытарь смотрит на него сочувственно.
-Петр, если я скажу “мяу-мяу”, будет оно словом?
-Конечно.
-Но оно бессмысленное!
-Господь дал языки народам, - заявляет Петр. - У Бога нет слов без смысла. Если есть слово, то есть и язык для него. Вспомни, когда люди захотели построить Вавилонскую башню до небес, Бог смешал их языки, и они перестали понимать друг друга, потому что все заговорили на разных языках. Этот человек говорил много и долго на разных языках. Я слышал.
Матфей возмущен.
-Человек может произносить речи, в которых смысла не больше, чем в ослином реве. Учитель, скажите им.
Но Иисус молчит.
Иоанн расценивает его молчание как поддержку Петра и тоже переходит в наступление на мытаря:
-Звери и птицы говорят на неведомых человеку языках, но Господь их понимает. Ты ведь не считаешь, Матфей, животных бессловесными?
-Я согласен, что они общаются между собой.
-Как же ты говоришь, что рев осла бессмысленный? - торжествующе спрашивает юноша. - Просто, Матфей, ты не понимаешь этого языка. Бог не дал нам такого знания.
Пред таким праведным невежеством мытарь теряется и просит взглядом помощи у Иисуса. Но их учитель по-прежнему не желает участвовать в диспуте. Иоанн, оставив поверженного врага, вспоминает:
- И еще, учитель, этот юноша - скопец, как ты говорил. У него на мужском месте ничего нет.
На Иисуса и это не производит впечатления. Слово берет хмурый Иуда.
- Я вам кое-что расскажу. Этот Симон родом из Гиттона. Женщину и скопца он выкупил из блудилища Астарты в Тире, где они во славу финикийской богини обслуживали матросов, воров и прочий сброд. А до этого Симон прошел хорошую школу обмана у некоего Дамона из Галатии. Этот Дамон слыл великим чудотворцем и прорицателем по всей Азии. Вот что он рассказывал о себе. В молодости его мать как-то вошла в Храм Асклепия, греческого бога, и там заснула. Ей привиделся змей, который обвивается вокруг нее. С этого дня она зачала и через девять месяцев родила Дамона, сына Асклепия. С детства Дамон совершал чудеса. Еще ребенком он сидел у пруда, в котором громко квакали лягушки. Он приказал им замолчать. С тех пор лягушки в том пруду безмолвствуют. В другой раз ему захотелось смокв. Но поскольку еще был не сезон для плодов, то дерево возле дома было пусто. Тогда он проклял бесплодную смоковницу, и она тотчас засохла. Позже Дамон построил собственный храм в Халцедоне, и к нему стекались толпы со всей Азии, чтобы послушать его прорицания. Он излечивал больных и воскрешал мертвых.
-Не может этого быть! - не выдерживает Иоанн. - Человеку это невозможно!
-Но ведь он был сын бога, - невозмутимо отвечает Иуда. - Так о нем рассказывали по всей Азии.
Ученики осмысляют эту поразительную историю о непорочном зачатии сына божьего, который совершал многочисленные чудеса и снискал славу по всей Азии. Но им не нравится Дамон из Халцедона, они возлюбили Иисуса из Назарета.
-Слышал я и другое об этом Дамоне, - возобновляет Иуда свое повествование. - В своем родном городе Ангора он совратил знатного юношу, и ему пришлось бежать с родины от разъяренной толпы с редькой в заднице. Потом он обольстил богатую женщину в Пелле и обобрал ее до нитки. В Пелле со времен Александра Македонского разводят ручных змей. Там к нему и пришла идея стать сыном бога. Он купил самую большую змею и стал всем ее показывать как божий дух своего отца Асклепия. Этот Дамон напророчил всякое многим и стал очень богат. Себе он предрек сто пятьдесят лет жизни, но не прожил и половины. Сдох от какой-то заразы! А Симон маг, на которого вы сейчас смотрели, его достойный ученик.
-Откуда вы знаете все это? - восхищенно спрашивает Матфей.
-Я стар и многое повидал. В Азии эту историю знают даже дети.
-Симон маг тоже сказал, что может исцелять и предсказывать будущее, - вспоминает Иоанн. - А еще он сказал, что может ходить по воде. И люди это подтвердили. Учитель, ты слышишь? Тогда я не удержался и сказал, что наш учитель может остановить солнце. Ведь ты говорил, учитель, что остановил время в Царстве Небесном.
Иисус горестно качает головой. Он рассказывал им о Небе, которое потому вечно, что нет в нем языка, нет и времени, только чистый Дух, но они опять все перечеловечили и превратили в остановку солнца, как главных часов мира.
-Иногда мне кажется, - начинает он тихо говорить в своей манере: ни на кого не глядя и так, что слова его на первый взгляд кажутся не связанными с обсуждаемой темой, - что Моисей был прав. Люди не меняют взглядов, усвоенных ими с юности, они просто вымирают. Но у меня нет сорока лет, как у Моисея. Неужели все так плохо?
Опять их учитель чем-то не доволен.
-Я думаю, - продолжает он, - мир никогда не узнает своего самого свободного сына. Он просто никому ничего не скажет…
