порукою нетления и очищения. Ибо в Нем мы оправданы, очистившись от скверны в душе и утробе, если поистине спасительно крещение и по силе не не плотской нечистоты омытие, но обещание Богу доброй совести (1 Пет. 3, 21), чрез Которого может быть отпущение прегрешений, а за исповеданием веры несомненно последует благодать. А что смерть Христа за нас соделалась путем к нетлению и жизни, это отнюдь не подлежит сомнению. Но и сожигавший юницу и примешивавший к пеплу ее кедровое дерево, иссоп и червленую нить, а равно и собирающий пепел нечисты, сказано, до вечера (Чис. 19, 8–10), хотя бы, омыв одежды, и могли быть чистыми. Этот закон, по всей вероятности, указывает на немощь естества человеческого. И если тонко и тщательно исследовать наше состояние, то не может быть безупречным никто из поставленных на служение, Божественное, конечно, и священное; но хотя бы кто и из людей, быть может, и решился бы вести наилучшую жизнь, и был насколько возможно чист: однако не может иметь беспорочным свое служение, потому что никто не достоин касаться тайн Спасителя нашего. И не удивительно. В этом может убедить нас Божественное слово, так говорящее: и звезды нечисты пред очами Его (Иов 25, 5). Итак, если кто сравнит наше состояние с чистотою Христа, то оно окажется нечистым и оскверненным и подлежащим осуждению Божественному. Может быть, кто–либо удивится, — что и весьма естественно, — божественному Псалмопевцу, говорящему: Если Ты, Господи, будешь замечать беззакония, — Господи! кто устоит? Но у Тебя прощение (Пс. 129, 3–4). Обличается таким образом даже и тот, кто кажется чистым; потому что гораздо выше, как я сказал, природы человека, чтобы быть совершенно безгрешным и чтобы нам по чистоте приблизиться ко Христу. Затем вода очищения должна быть выливаема, сказано, вне полка (Чис. 19, 9), а уже не в самом стане; ибо как бы вне синагоги иудейской имело быть очищение во Христе, так как Он вышел из нее, решительно объявляя: Се, оставляется вам дом ваш пуст (Мф. 23, 38). Излилась же как бы на язычников, наконец, очищающая благодать, и, как говорит Павел, бывший далече стали близ (Еф. 2, 13); ибо они призваны чрез веру и обогатились оправданием во Христе, между Тем как израильтяне не восхотели веровать. А что всякий вид Нечистоты может омыть, и очень легко, вода очищения, это Разъясняет Писание, говоря: если кто прикоснется к мертвому тот осквернится; освобожден же может быть от этого случайного осквернения не иначе, как только если окроплен будет водою очищения в день третий и седмый (Чис. 19, 11—12) Мертвость есть тление тел и знамение нечистоты. Окропление же водою, с примешением к ней пепла юницы и иных веществ может быть образом святого Крещения. Итак, придерживающийся мертвых дел и приводящих к тлению скверн (делами же мертвости мы называем нечестивые и скверные страсти плоти: блуд, нечистоту, страсть, похоть злую, Кол. 3, 5) не иначе может стать чистым, как только если очистится и омоет осквернение посредством святого Крещения в день третий и седьмой. И третий означает время воскресения, а седьмой — последнее и как бы составляющее последнюю цель, для которой Единородный соделался человеком. Если также и дом осквернен будет, сказано, от присутствия в нем какого–либо умершего, то нечистыми являются все вступающие в него. Нечистыми становятся и всякая посуда и сосуд неприкрытый. Но водою очищения и это очищается таким же образом в день третий и седьмой (Чис. 19, 14–15). Домом оскверненным, посудою в нем находящеюся и сосудом неприкрытым в этом случае законодатель, кажется, указует нам на убившее Господа сонмище иудеев, которое совокупно разумеется под всем, что в доме, а по отдельности под каждым из сосудов; потому что человек есть как бы сосуд на земле. А что у них ум не твердый, очень способный к осквернению и ко всему тому, что обыкновенно допускает повреждение, на это прикровенно указывается сосудами неприкрытыми, в которые легко может попасть что–либо нечистое: ящерица, или какое–либо другое из поселившихся в доме животных. Но у оправданных в вере ум не таков: он тверд и прикрыт и не доступен увлечению тем, что обыкновенно повреждает его. Затем если также кто прикоснется, сказано, язвенному, или кости мертвого, или гробу, то в таком случае будет осквернен (ст. 16). Под язвенным мы разумеем не здравое сердце, как бы уязвленное или мирскими похотями или пожеланиями мирскими или плотскими. Кость мертвеца мы примем в значении остатка нечистоты. Гроб же — в напоминание некоторым образом и уже умершей нечистоты. Ибо сатана иногда поражает сердце ранами. Побеждаемые же отчасти плотскими страстями и сами мы недугуем, не во всякий грех впадая, но как бы еще среди остатков его проводим жизнь мире, как, например, когда кто стремится побеждать гнев или сребролюбие, но не совсем избегает превозношения. Это, думаю, значит, что некоторые не свободны от остатков нечистоты, знамением чего может быть кость мертвеца. Но и допуская в ум воспоминание о побежденной уже страсти и близко подходя к погребенному уже удовольствию, мы иногда немало погрешаем. Избавляемся же от вины сих грехов, когда Христос омывает нас и очищает своею страстию; ибо Он умер за нас и язвою Его мы исцелехом (Ис. 53, 5). И Он грехи наши носит (ст. 4) и есть Ходатай пред Отцем о за грехи наши, и не только за наши, но и за [грехи] всего мира, как написал некоторым богоглаголивый Иоанн (1 Ин. 2, 2). Итак, в Нем всякое очищение, всякое оправдание, освящение, избавление. С Ним и чрез Него Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.
Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, согласно написанному (Прем. 1, 13). Ибо Он создал все для бытия, и все в мире спасительно (ст. 14). Когда же начаток рода, то есть Адам вознедуговал преслушанием и нерадев о Божественной заповеди, оскорбил Зиждителя Бога, а потому подпал тлению: то проклято было естество человеческое и род наш подвергся осуждению. Мы же несчастные, хотя и созданные в нетлении, наконец, подобно теням или траве полевой, на короткое время и едва лишь вышедши на свет, неожиданно падаем, как бы на матерь нашу, на землю. Отсюда святые превосходно взывали, оплакивая состояние наше. Так, например, ясно можно слышать блаженного Давида, вопиющего: человек суете уподобися (Пс. 143, 4); а с другой стороны Исайю: Всякая плоть–трава, и вся красота ее — как цвет полевой (Ис. 40, 6). Ибо мы дошли, как я сказал, до такого бедствия и несчастия, что даже и весьма мудрые духоносцы не могли бы сказать, с чем по справедливости можно было бы сравнить наше состояние. Однако впавших в такое состояние не презрел Творец; напротив Он удостоил их и попечения и внимания Своего и явил во Христе свободными от смерти и тления. Как, или каким способом? Наперед всякому известно, хотя бы Никто о том и не говорил. И, кроме того, в самих ветхозаветных Писаниях всякий может видеть силу этого таинства. Написано же так в книге Чисел: От горы Ор отправились они путем Чермного моря, чтобы миновать землю Едома. И стал малодушествовать народ на пути, и говорил народ против Бога и против Моисея: зачем вывели вы нас из Египта, чтоб умереть [нам] в пустыне, ибо [здесь] нет ни хлеба, ни воды, и душе нашей опротивела эта негодная пища. И послал Господь на народ ядовитых змеев, которые жалили народ, и умерло множество народа из [сынов] Израилевых. И пришел народ к Моисею и сказал: согрешили мы, что говорили против Господа и против тебя; помолись Господу, чтоб Он удалил от нас змеев. И помолился Моисей о народе. И сказал Господь Моисею: сделай себе змея и выставь его на знамя, и ужаленный, взглянув на него, останется жив. И сделал Моисей медного змея и выставил его на знамя, и когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея, оставался жив (Чис. 21, 4–9). Израильтяне рабствовали в Египте и отягченные невыносимым игом рабства были избавлены Богом, сотворившим там многие досточудные знамения: вода превращаема была в кровь; жабы и скнипы, песий мухи и град как бы войну вели против земли Египетской. Наказываемы были египтяне также и мраком, и смерть первородных тяжко поражала желавших продолжить насилие над израильтянами, которых дивно спасал Бог. Затем, шествуя среди моря, как по суху, они видели египтян несчастно погибшими. Хлеб получали они с неба, так как Бог ниспосылал им манну. Потом, как бы в камне предначертанный, Христос умилосердился над ними, неожиданно напоив их жаждавших водными струями; потому что Божество всесильно и независтно дарует потребное для жизни приверженным к Нему. Но вкусившие столь изрядных благ бесчестят себя на малых страданиях, поелику и не памятуют о том, что им сделано было от Бога, и оказываются не твердыми в вере в Него, дерзкими, легко возмущающимися и готовыми к малодушию, неразумно пренебрегают познанием о том, чем почтены от Бога. Ибо они называли ничтожным хлеб,
