другому слово знания, тем же Духом» и прочее (1 Кор.12, 8 и 10). Опять же число семь есть признак совершенства: всесовершен же и по естеству Своему Еммануил, как Бог, и в разделении исходящих от Него дарований совершенно предлагается достойным принять их: ибо не в «меру дает Духа», по слову Иоанна (Ин. 3, 34), но от исполнения Его «все мы приняли» (Ин.1,16). Затем говорит: «сделай к нему семь лампад и поставь на него лампады его» (Исх. 25, 37). Но какое должно быть это поставление, ясно раскрыл Он в книге Чисел, так говоря: «И сказал Господь Моисею, говоря: объяви Аарону и скажи ему: когда ты будешь зажигать лампады, то на передней стороне светильника должны гореть семь лампад. Аарон так и сделал: на передней стороне светильника зажег лампады его, как повелел Господь Моисею» (Чис.8, 1–3). Итак, разумей, что помещенные впереди светильника семь лампад (светил) бросали свет на взирающих, ибо не позади находящимся и как бы отвратившимся от Бога сияет Божественный и мысленный свет, но приведенным к созерцанию Его чрез освящение и обратившим уже к Нему лица чрез дерзновение в вере и чрез превосходную честность в правильной жизни; потому что мерзко и ненавистно все, что порочно и непокорно, почтенно же и призреваемо Богом благопокорливое и удобообуздываемое. Посему иудеям, неудержимо решившимся оскорблять Его, Он и устами Исаии говорит: «И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои» (Ис.1, 15); «Очи Господни [обращены] на праведников», как воспевается в Псалмах (Пс.33, 16).
П. Правда.
К. Об этом святом светильнике ясно упомянул и божественный Захария, ибо он сказал: «И возвратился тот Ангел, который говорил со мною, и пробудил меня, как пробуждают человека от сна его. И сказал он мне: что ты видишь? И отвечал я: вижу, вот светильник весь из золота, и чашечка для елея наверху его, и семь лампад на нем, и по семи трубочек у лампад, которые наверху его; и две маслины на нем, одна с правой стороны чашечки, другая с левой стороны ее. И отвечал я и сказал Ангелу, говорившему со мною: что это, господин мой? И Ангел, говоривший со мною, отвечал и сказал мне: ты не знаешь, что это? И сказал я: не знаю, господин мой» (Зах.4, 1–5). Итак, блаженный пророк вопрошал, говоря, «что суть сия, Господи?» Божественный же Ангел, вставивши краткое повествование (4, 6–10), истолковывает видение и устройство светильника относит ко Христу, говоря о находящихся на нем семи лампадах: «это очи Господа, которые объемлют взором всю землю» (4, 10): ибо, если употребить чувственный образ выражения, бесчисленными очами взирает на нас Бог и созерцает человеческие дела, «знает, что во мраке», по написанному, и свет с Ним есть (Дан. 2, 22): потому что если и нам, сущим в мире, Бог посылает свет, то тем более и прежде всех других Он изобилует им в Своем естестве; или, если некоторые подозревают, будто это не так, то к решившимся так мыслить, может быть, пора воззвать: «Образумьтесь, бессмысленные люди! когда вы будете умны, невежды? Насадивший ухо не услышит ли? и образовавший глаз не увидит ли?» (Пс.93, 8–9.) «Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные. И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его» (Евр.4, 12–13). Итак, подлинно освещает и назирает все Христос, поэтому и сказал чрез одного из пророков: «Разве Я — Бог [только] вблизи, говорит Господь, а не Бог и вдали?». Разве «скрыться» что от Меня (Иер.23, 23–24)? Ибо ничто не может утаится от ума всеведущего. Не кажется ли тебе, что я рассмотрел это весьма хорошо?
П. Совершенно так.
К. Видя же нечто необыкновенное в светильнике (ибо в нем были масличные ветви), пророк снова спрашивал, говоря: «Тогда отвечал я и сказал ему: что значат те две маслины с правой стороны светильника и с левой стороны его? Вторично, — говорит, — стал я говорить и сказал ему: что значат две масличные ветви, которые через две золотые трубочки изливают из себя золото? И сказал он мне: ты не знаешь, что это? Я отвечал: не знаю, господин мой. И сказал он: это два помазанные елеем, предстоящие Господу всей земли» (Зах.4, 11–14).
П. Какая была нужда блаженному пророку спрашивать снова? Ибо «Вторично, — говорит, — стал я говорить».
К. Не считаешь ли ты, Палладий, мудрым и для решившихся вполне правильно мыслить приличным делать точные и обдуманные вопросы о чем бы то ни было из необходимого?
П. Считаю.
К. Итак, взирая на масличные ветви, красующиеся нежным и едва распустившимся ростком, пророк назвал их маслинами, а не ветвями от маслин. После сего молчал божественный Ангел, ожидая более благоразумного и истинного вопроса; когда же пробужденный пророк наименовал уже две масличные ветви и настойчиво просил научить его, чего символом служило это, он тотчас научен был словами Ангела: «сии два сынове тучности, яже предстоят Господеви всея земли». Двумя же сынами тучности назвал народ, происшедший от Израиля и от язычников, о которых говорит и то, что они «предстоят Господеви всея земли», ясно и очевидно поставляя образом Христа устройство светильника, в котором масличные ветви, помещенные направо и налево и как бы кругом, утучняются елеем, а елей этот есть образ Святого Духа, напояющего ум верующих, по написанному: «умастил елеем голову мою» (Пс.22, 5).
П. Но почему он назвал их не маслинами, а масличными ветвями?
К. Потому, друг мой, что верующие, подобно тонким отросткам и едва распустившимся веткам с маслин, сняты и как бы пересаживаются посредством веры в благочестие, одни будучи взяты из синагоги иудейской, другие же из толпы язычников: ибо не все, которые от Израиля, уверовали и не все множество язычников вошло в Церковь. Итак, масличные ветви суть те которые, как бы от дерев, отделены от множества иудейского, а также и эллинского и приведены к свету Божественному и уже некоторым образом избыточествуют обильнейшим излиянием Святого Духа: ибо это, я думаю, означает то, что как бы в ноздрях (щипцах) лампад лежат масличные ветви, о которых негде упомянул и блаженный Псалмопевец, воспевая песнь всех Спасителю Христу и говоря об обрученной Ему невесте, то есть Церкви, и о чадах ее в вере: «Жена твоя, как плодовитая лоза, в доме твоем; сыновья твои, как масличные ветви, вокруг трапезы твоей» (Пс.127, 3–4): потому что мы оживотворяемся причастием Духа и святою трапезою Христа, принявши веру в Него.
П. Да, ты говоришь правильно: ибо «Я, — говорит Он, — хлеб живый, сшедший с небес и дает жизнь миру» (Ин. 6, 51 и 33).
К. Но о светильнике и о том, что на нем, на этот раз сказанного будет для нас достаточно. Слово же наше пусть перейдет теперь к медному алтарю, весьма употребительному в служении по закону; ибо сказано: «И сделай жертвенник из дерева ситтим длиною пяти локтей и шириною пяти локтей, так чтобы он был четыреугольный, и вышиною трех локтей. И сделай роги на четырех углах его, так чтобы роги выходили из него; и обложи его медью. Сделай к нему горшки для высыпания в них пепла, и лопатки, и чаши, и вилки, и угольницы; все принадлежности сделай из меди» (Исх. 27, 1–3). Итак, пяти локтей был алтарь в ширину и длину: ибо весьма нужно было ему иметь размеры, и очень обширные: потому что на нем предполагалось и разрубать на части и возносить отрубленные части волов и всесожжения и возношения овец и козлов, посвященных Богу. Поэтому и решетка, и жаровня (кадильник), и вилки, и чаши (фиалы) и все сосуды его — медные, чтобы, принося свою пользу законным жертвам, они не могли истлевать от приражения всепоядающего огня. Венец же и роги на углах мы отнесем к красоте вида: ибо ничего нет непривлекательного у премудрого Бога. Впрочем, направляя прилежное внимание на заповеданное о каждом предмете, скажем еще и о том, что алтарь Он повелел сделать подобающий и приличный законным жертвам, но ничего в нем золотого, как, например, видно было это в кивоте, светильнике и трапезе и принадлежностях ее.
П. Так почему же это?
К. Разве мы не говорили, Палладий, что золото весьма хорошо обозначает превосходство над всем и несравнимую светлость, разумею мысленную, Божественного и бессмертного естества?
П. Да.
К. Итак, смотри, в том, что алтарь служения по закону был совершенно лишен золота, Бог гадательно, но весьма ясно указывает нам, что закон менее всего мог сообщить нам Святого Духа и что сила преобразовательного служения не почтена была таковою благодатью, ибо на Израиле был дух рабства; нам же сообщен был этот дар чрез Христа после Воскресения Его из мертвых: ибо Он дунул,
