воссиял Христос, и положено было как бы пред глазами малых и больших после того, как сошел на нас Дух Святый, чрез Которого мы уразумеваем и глубины Божий, — это ясно опять из дальнейших слов; ибо так сказано: И написал Моисей закон сей, и отдал его священникам, сынам Левииным, носящим ковчег завета Господня, и всем старейшинам [сынов] Израилевых. И завещал им Моисей и сказал: по прошествии семи лет, в год отпущения, в праздник кущей, когда весь Израиль придет явиться пред лице Господа Бога твоего на место, которое изберет [Господь], читай сей закон пред всем Израилем вслух его; собери народ, мужей и жен, и детей, и пришельцев твоих, которые будут в жилищах твоих, чтоб они слушали и учились, и чтобы боялись Господа Бога вашего, и старались исполнять все слова закона сего (Втор. 31, 9–12). Ты слышишь, чего требовал закон. Он заповедует избранным жрецам, а также старейшинам, по прошествии седьмого года, в год отпущения, в праздник кущей, собирать всех юношей и старцев, женщин и отроков и собранным таким образом читать его. А что должны были пройти многие и не малочисленные годы прежде, чем воссиял Христос, и открылось время вочеловечения Его, это можно видеть из того, что чтение закона должно было совершаться чрез семь лет. Ибо число семь в Божественном Писании означает множество; поэтому я думаю и сказано: лежит в изнеможении родившая семерых (Иер. 15, 9). И еще: не верь ему, потому что семь мерзостей в сердце его (Притч. 26, 25). И тот же Приточник сказал еще: семь раз упадет праведник, и встанет (Притч. 24, 16). Обрати внимание на то, что в продолжение семи лет до наступления времени отпущения, то есть в продолжение времен до пришествия Христа, закон не был читаем. Ибо ничего не понимать в нем, хотя бы кто случайно и читал его, — это все равно, что совсем не читать его. Но потом, как я сказал, он сделался понятным малым и большим, когда наступило время отпущения. Ибо закон заповедовал древним, говоря: В седьмой год делай прощение. Прощение же состоит в том, чтобы всякий заимодавец, который дал взаймы ближнему своему (Втор. 15, 1–2). И опять: Если продастся тебе брат твой, Еврей, или Евреянка, то шесть лет должен он быть рабом тебе, а в седьмой год отпусти его от себя на свободу (ст. 12). Господь же наш Иисус Христос в конце веков, как бы после семи лет, отпустил долги, и умилосердился над согрешившими, и должникам, по евангельской притче, даровал прощение, и нас рабов греха и порабощенных сатане сделал славными и блистающими духом свободы. Наступило же время отпущения в праздник кущей, который знаменует тайну Воскресения, когда храмина или тело каждого из умирающих полагается в земле. Ибо когда Христос воскрес из мертвых, поправши смерть и лишивши ад добычи и сказать узникам: `выходите', и тем, которые во тьме: `покажитесь' (Ис. 49, 9), тогда, украшая природу человека Духом Святым, как в начале рода, и природу тех, которые восстановлены во освящение, Он дунул святым Апостолам, говоря: приимите Дух Свят (Ин. 20, 22). Тогда открылись очи ума нашего; тогда мы просветились и уразумели закон, сокровенный древле и почти никому из древних непонятный. Тогда мы собраны с концов земли в место, которое Он Сам избрал, то есть Церковь, где нам, бывшим среди теней и образов, объясняют закон избранные и святые наставники и учители. Поэтому и божественный Павел, очень хорошо прелагая образы в духовное созерцание, так пишет: Ибо если кровь тельцов и козлов и пепел телицы, через окропление, освящает оскверненных, дабы чисто было тело, то кольми паче Кровь Христа (Евр. 9, 13–14). Тогда как израильтяне закалали агнца и привязаны были к теням, он, образ таинства относя ко Христу, опять говорит: Пасха наша, Христос, заклан за нас (1 Кор. 5, 7). И в другом месте пишет: Скажите мне вы, желающие быть под законом: разве вы не слушаете закона? Ибо написано: Авраам имел двух сынов, одного от рабы, а другого от свободной. Но который от рабы, тот рожден по плоти; а который от свободной, тот по обетованию. В этом есть иносказание. Это два завета: один от горы Синайской, рождающий в рабство, который есть Агарь, ибо Агарь означает гору Синай в Аравии и соответствует нынешнему Иерусалиму, потому что он с детьми своими в рабстве; а вышний Иерусалим свободен: он — матерь всем нам (Гал. 4, 21–26). Итак, наставляемые духовно мы воспринимаем в себя закон — Божественный страх. А что в определенное время должна была упраздниться сила служения в прообразах и сени, на это опять прикровенно указал Моисей. Ибо написано: что когда Моисей вписал слова закона сего в книгу до конца, вручил ее левитам, носящим кивот завета Господня, говоря: вземше книгу сию, возложите ю на краю кивота завета Господа Бога нашего. Уразумей, почему Моисей повелел положить закон на одной части кивота, а не на самой средине его, хотя еще не даны были новые заповеди, данные Христом, которым древнейшая заповедь должна была уступить и как бы дать место или удалиться со средины, дабы уяснилось случившееся. Ибо закон не удаляется совсем с святого кивота, потому что закон Моисея принимается в церквах; однако ж и не полагается на первом месте, но как бы оттеснен и остался на краю, уступая место, как я сказал, тому, что несравненно превосходнее его, то есть Божественным и евангельским заповедям, чрез которые Христос наставил, привел нас к Богопознанию и всякому знанию добродетели. Чрез Него и с Ним Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.
