взаимодействие с немцами. Когда в 1944 г. Сталин захватил Вильно, он приказал депортировать руководителей АК. Многие бойцы АК были арестованы»[135].
Та же участь в 1944 г. постигла и Кшыжановского. И хотя ему удалось бежать из лагеря в Грязовце, позже он снова был арестован в Польше и во время допроса признал, что в январе 1944 г. в районе населенного пункта Микулишки действительно встречался с неким лейтенантом вермахта. Однако, по словам Кжыжановского, он отверг предложение о сотрудничестве. Что же касается контактов с немцами, то с их стороны предложение о сотрудничестве было вызвано тем, что за несколько недель до этого в районе Налибокской пущи в результате столкновения с советскими партизанами был разбит отряд АК под командованием поручика с псевдонимом «Гура». После этого этот отряд АК пошел на сотрудничество с немцами. Далее Кшыжановский добавил, что отряды АК в то время (имелся в виду конец 1943 г.) были плохо вооружены и только создавались. Положение их усугубляло то, что с ними боролись как немецкие оккупационные власти, так и советские партизаны[136].
Что бы там ни рассказывал Кшыжановский, а итогом «взаимопонимания» между Армией Крайовой и оккупантами в Западной Белоруссии и Южной Литве стало увеличение численности вооруженных партизанских формирований почти до 8 тысяч человек, так как у поляков появилось не только оружие, но и возможность проводить на контролируемых АК территориях призыв мужского населения в ряды своих формирований. Тем не менее пойти до конца в своем сотрудничестве с гитлеровцами польская сторона не решилась, а потому последние предложили полякам «джентльменское соглашение», ударив по рукам и согласившись произвести довооружение польских отрядов. Причем довольно оригинальным способом. В частности, в зоне действия поляков появилось большое количество складов с оружием и снаряжением, которые охранялись очень слабо, и по согласованию с немцами легко становились добычей АК. Гебитскомиссар Вульф, управлявший Вильненским регионом, также снабжал польские отряды в своей зоне для «очистки» ее от большевиков. Однако генерал СС Хинце приказал судить его за это полевым судом, и Вульф был расстрелян. В вину ему вменялась передача оружия полякам, когда подразделения АК получили тайные инструкции о формах взаимодействия с частями Красной армии в рамках операции «Буря». Об этом свидетельствовал в свое время известный польский писатель Ю. Мацкевич, два раза приговаривавшийся АК к смерти.
Но если Вульфу не удалось уйти от ответственности, в том числе и исторической, то командующий Виленским округом АК A.A. Кшыжановский — «Вильк» — уже в наши дни оправдан в Польше по всем пунктам. И это при том, что в списке предъявленных ему в 1949 г. обвинений значились содействие немецкой оккупационной власти, организация контрразведывательной ячейки, которая разрабатывала и убивала коммунистических деятелей, информирование немцев о концентрациях и дислокации советских партизанских отрядов, ведение переговоров с представителями вермахта о довооружении бригад виленской АК для совместной борьбы с советскими партизанами. Из чего следует, что в современной Польше само понятие «коллаборационизм», по всей видимости, утратило свое истинное значение. И в самом деле, если назвать предателя героем, то вроде и предательства никакого не было. Другой вопрос, стоит ли этим так уж кичиться?
А то как-то нехорошо получается, когда миф о непогрешимости доблестных польских патриотов, может, и не желая того, между делом развенчивает немецкий историк Бернхард Киари, на которого мы не раз уже ссылались. Будучи специалистом по Армии Крайовой, он, судя по некоторым высказываниям, скорее уж симпатизирует польскому подполью, и все же в своей статье «Победа в поражении?», изящно избегая слова «коллаборационизм», проговаривается: «Советские органы вели переговоры с национальными силами на местах и от случая к случаю поддерживали их в их борьбе против немецких оккупационных властей. Однако одновременно НКВД, основываясь на опыте аннексии 1939 г., разрабатывал Армию Крайову, и притом с б
Глава 7. «Украина золотая...» УПА против AK, АК против УПА
На оккупированной Украине ситуация радикально отличалась от ситуации в белорусских областях и на Виленщине ввиду значительно меньшей прослойки польского населения как базы для развития структур АК, а также из-за наличия значительно более сильного, непримиримого, сплоченного и хорошо организованного врага — украинских националистов. Эта сила проявила себя, и весьма однозначно, уже осенью 1939 г., о чем позже сообщал комендант АК уезда Бжежаны (Бережаны) в Тернопольском округе Я. Чисэк, по словам которого, во второй половине сентября 1939 г. на территории уезда отмечались вооруженные выступления украинских отрядов, нападавших на польские части с целью завладения оружием. Для справки: в 1938 г. в Организации Украинских Националистов после ликвидации НКВД ее руководителя Евгена Коновальца состоялся раскол. На руководство ОУН претендовали две группы: одна из действующих в эмиграции в Европе националистов во главе с Андреем Мельныком и вторая — из так называемых «молодых» националистов во главе со Степаном Бандерой, орудовавших в Польше. Идеологически обе группы практически не имели между собой никаких различий.
Что касается польского подполья, то оно на Волыни и в Галиции, как и везде, стало создаваться в конце 1939 — начале 1940 г. Так, в январе 1940 г. были организованы командования округов «Союза Вооруженной Борьбы» во Львове, а затем на Волыни, которая в оперативном отношении подчинялась Львову. Однако, как уже мы знаем, ужасный НКВД никогда не дремал, и в том же 1940 г. вся конспиративная сеть СВБ была раскрыта. При этом ровно таким же образом НКВД действовал и против ОУН, так что непростые отношения между украинцами и поляками были под полным контролем кровожадных чекистов и более-менее уравновешены. Но только до той поры, пока на спорной территории не появились гитлеровцы.
Начало войны между СССР и Германией было воспринято ОУН в качестве исторического шанса для создания своего государства, поэтому нисколько не поражает тот факт, что на основании своих довоенных связей с немецкими учреждениями украинские националисты считали немцев своими соратниками. Правда, как оказалось позже, немцы подходили к этому вопросу несколько иначе, рассматривая украинских националистов как инструмент, которым можно было пользоваться в зависимости от планов и потребностей. Отсюда и кажущиеся странными взаимоотношения между обеими сторонами — немцы своих «маленьких украинских друзей» то поддерживали, то преследовали. В том же причина и нарастающей непримиримости украинских националистов к польским и наоборот.
В самом начале войны немцы видели в украинских националистах ценный источник кадров для ведения диверсионных действий как против поляков, так и против Советов. Поддерживая украинцев, немцы стремились к основательному подрыву позиций поляков и польского подполья на оккупированной территории. Да и ОУН тогда считала подобное сотрудничество перспективным. Генерал Франк публично поблагодарил украинцев за лояльность и преданность Третьему рейху. Украинцы же массово начали вступать в создаваемые немцами вспомогательные военизированные формирования для диверсии на территории СССР.
В связи с чем весьма любопытен тот факт, что кадры для борьбы за независимую Украину были взращены в Генштабе польской армии. Дело в том, что поляки приютили у себя офицеров из армии Петлюры, имевших опыт боевых действий против советских войск в давние годы Гражданской войны. Как- никак такими специалистами не бросаются. Вот только, получая довольствие от польской казны, эти офицеры не были на польской стороне и после разгрома Польши создали команду для разработки плана формирования вооруженных сил повстанческого назначения. Во главе этой группы встал бывший
