сможет заняться очисткой корпуса от морских рачков, конопачением щелей и поиском иных возможных неисправностей.
Уже отправляясь обратно на палубу, Четри заметил:
— Его светлость разговаривает с Анной и Сюзелой. Имеются ли у тебя какие-либо особые планы на них?
— Еще не решила. Я сказала, что прежде они должны доказать свою преданность мне. Сюзела заговорила?
Четри покачал головой:
— Если бы Анна не уверила меня в обратном, я бы и вовсе решил, что она немая. Капитан, я не взял бы их на борт, если бы не был обеспокоен их дальнейшей судьбой.
— Мы сумеем прокормить их, — заверила Имена. Она понимала, почему ее первый помощник поступил подобным образом. В прошлом Четри и сам был пленником пиратов, которые, как она подозревала, обращались с ним гораздо хуже, чем с этими женщинами. — Я не удивилась бы, — добавила она, — если бы после нашего побега капитан Литвинова отдала одну из них или обеих на потеху Злобному.
Четри выглядел успокоенным.
— Нож говорит, что найдет им занятие.
— И сделает она это для тебя в обмен на…
Четри криво усмехнулся:
— Три обеда по ее выбору в трех различных местах, где мы будем делать остановки. Когда мне, конечно, будет позволено снова сойти на берег, — уныло добавил он. — Обеды предназначаются не только для нее самой, но и для Роксаны тоже. Эта женщина меня разорит.
— Тебе придется и самому есть с ними, — ответила Имена, снова принимаясь изучать карты. — Будем надеяться, что на острове, к которому мы держим путь, достаточно свежих фруктов и овощей, чтобы удовлетворить взыскательный вкус Ножа.
Максиму уже порядком надоело притворяться наложником, но он справедливо полагал, что женщины, спасенные с пиратского судна, не поверят, если он сообщит им, что в действительности является герцогом. Иногда он и сам не верил в то, что большую часть жизни прожил как сын человека свергнутого и жестоко убитого.
Сюзела жевала сушеную грушу, не спуская с него глаз, будто опасалась, что он может отнять у нее еду. По своему обыкновению она сидела на полу рядом с Анной, а на расстеленном одеяле дремал корабельный кот. В закутке, где прежде содержался Максим, не было коек, потому что это помещение предназначалось для перевозки груза. Норис планировала раздобыть пленницам по гамаку.
Максим также сидел на полу, загораживая выход.
— Как вам кажется, этот капитан Кэссиди совсем выжил из ума? — спросил он.
Сюзела вздрогнула, а Анна фыркнула. Максиму больше нравилось, когда черты ее лица искривлены презрением, а не демонстрируют покорность, как на пиратском судне.
— Думаю, он из тех людей, кто уже родился порочным, — ответила Анна. — Говорят, семья отослала его в море, чтобы избавиться от него. Он убил своего брата, а кто-то уверяет, что и мать с сестрой тоже, но наверняка никому не известно. С тех пор он совершил много убийств. Он предпочитает делать это медленно, смакуя.
Помолчав немного, Анна сглотнула комок в горле и продолжила:
— А еще он любит яд и ест его понемножку каждый день, чтобы стать невосприимчивым к нему. Он может пожевать отравленные листья и плюнуть в человека, кожа которого тут же вспыхнет огнем.
— Мерзость какая, — произнес Максим, внутренне содрогаясь. Если бы не Имена, он, возможно, и сам сейчас умирал бы медленной смертью. — Как Кэссиди познакомился с капитаном Литвиновой?
Анна пожала плечами:
— Она его наняла. Когда меня захватили, они уже были вместе. — Она посмотрела на подругу. — Сюзела принадлежала ему, но он устал от нее, и я попросила отдать ее мне в служанки.
— И капитан Литвинова на это согласилась?
Поколебавшись, Анна ответила:
— В общем, да. — Взяв чашку, она сделала глоток, подбирая подходящие слова. — Прежде мне пришлось для нее кое-что сделать. Не думаю, однако, что она хотела, чтобы Сюзи оставалась со Злобным. Капитан его не любит.
— Подозреваю, так же считает любой, кто хоть раз с ним сталкивался, — криво усмехнулся Максим. — Как тебе кажется, мог бы такой человек возбудить капитана Литвинову при подходящих условиях?
Анна лишь плечами пожала, а Сюзела при этих словах подняла голову и, посмотрев на Максима узкими черными глазами, медленно кивнула.
Через неделю, прошедшую в непрерывном откачивании воды и бесконечном ремонте, Имена стояла у поручня на носу «Морского цветка», созерцая приближающийся остров, который, как она надеялась, даст им надежное укрытие. Вода здесь была настолько чистой, что можно было различить проплывающих на глубине рыб, а бирюзовые волны цвета любимого мундира Имены контрастировали с белым, как раковина моллюска, песком. Она с облегчением отметила, что карты ее сообщили верные сведения о протяженности пляжа, который оказался достаточно широким, чтобы послужить их целям.
В небе с криком летали чайки, время от времени камнем бросавшиеся в море за рыбой. Болотные птицы быстро бегали по береговой линии, останавливаясь лишь для того, чтобы погрузить свои длинные клювы в песок в поисках пищи. Чуть дальше ослепительно-белый песок уступал место колышущимся на ветру высоким травам, которые, в свою очередь, постепенно сменялись темно-зеленым кустарником и высокими деревьями с густыми кронами. На глазах Имены пурпурного цвета птица вспорхнула с ветки и полетела к скалистому уступу, белому от гуано.
Имена недоумевала, куда запропастились люди. Карта ничего не сообщала о том, обитаем ли остров, но она не сомневалась, что здесь есть жители. На противоположной от бухты стороне острова могли обнаружиться целые деревни. Имена подумала о том, что этот каменистый берег с густыми лесами непригоден для растениеводства и животноводства, за исключением, пожалуй, разведения свиней. Именно поэтому, возможно, он и кажется необитаемым.
Максим подошел к Имене и взялся руками за поручень.
— Здесь есть пираты? — спросил он. Тон его голоса был совершенно серьезен.
— Не думаю, — медленно произнесла Имена. — Это скопление островов — если так можно назвать некоторые из них — отмечено лишь на моих картах. Мы можем встретить здесь людей, но вряд ли то будут пираты. В противном случае о нашем прибытии уже было бы известно. Эта бухта кажется мне идеальной, по крайней мере для одного судна. Для нескольких кораблей — или судна большего, чем «Морской цветок», — кораллы явились бы серьезным препятствием.
— Так почему же остров нанесен лишь на твои карты? — спросил Максим.
Имена хотела было соврать, но все же решила доверить герцогу свой секрет:
— Некоторые из моих карт — это карты имперского морского министерства. Я позаимствовала их у своей матери.
—
— Ты на моем месте поступил бы так же, — ответила Имена. — В действительности, по сравнению с тем, как ты сговорился с ее светлостью герцогиней Камиллой о свержении ее мужа, несколько взятых без разрешения карт — сущие пустяки.
— Видишь, вот и еще одна причина, по которой из тебя получилась бы превосходная герцогиня. Ты станешь во главе моей флотилии. Нашей флотилии.
Имена ущипнула его за руку:
— Прекрати это. Почему бы тебе не найти Роксану и не обратиться к ней с какой-нибудь просьбой?
— Потому что мне больше нравится стоять рядом с тобой, — резонно возразил герцог.
Имена снова посмотрела в море. Она была занята делами судна и команды, но не стала бы отрицать,
