Штык попятился, пистолет в его руке хрипло рыкнул, полыхнул огнем. Высокий парень широко открыл рот, покачнулся, удивленно разглядывая клетчатый платок, который вытащил из кармана, и дымящуюся черную дыру на груди.
— Совсем озверел? — взвыл второй, и в его руке тоже появилось оружие. — За что ж ты Митьку-то? За что ж ты брата моего? Совсем сошел с катушек?
Штык неловко повернулся к новому противнику, но тот уже торопливо нажимал на спуск, раз за разом стреляя в подельника. Штык сложился пополам, выплеснул изо рта порцию дымящейся крови и рухнул на темную лесную землю. Его окровавленный рот широко открывался, словно он что-то хотел сказать, но вместо слов на губах выступали только багровые пенящиеся пузыри.
Катя, не сводя глаз с умирающего, пятилась, отступая к лесу.
Последний из похитителей, зло матерясь, наклонился над «Смородиным», пнул его носком сапога, обшарил карманы. Потом подошел к брату, потрогал пульс. Пульса не было.
Бандит бросил взгляд на Катю, поднял ствол пистолета.
Катя вскрикнула, отступила еще на шаг, уставившись в черный зрачок ствола. Колючие еловые ветки оцарапали ее щеку, но она этого даже не заметила. Бандит сплюнул, опустил оружие, огляделся, снова выругался, сел за руль Катиной «ауди», сдал назад, с трудом развернулся на поляне и укатил по лесной дороге, оставив Катю наедине с одним мертвым человеком и одним умирающим.
«Лейтенант Смородин» все пытался что-то сказать, тянул к Кате трясущиеся руки, словно просил ее о помощи. Второй бандит не подавал признаков жизни.
Катя хрипло всхлипнула, развернулась и бросилась бежать, не разбирая дороги.
Она мчалась сквозь густой ельник, обдирая лицо колючими ветвями, глотая слезы, спотыкаясь на каждом шагу и всхлипывая. В очередной раз споткнувшись о перегородивший тропинку корявый корень, она вскрикнула от боли в подвернувшейся ноге, с трудом устояла на ногах и побежала дальше.
Все происшедшее казалось ей страшным сном.
Вот сейчас она проснется и окажется в своей уютной спальне, на черных шелковых простынях, и Виталик прикоснется губами к ее щеке, заботливо спросит: «Что с тобой, родная? Тебе приснился дурной сон? Не бойся, все хорошо, я с тобой!»
Но жгучая боль в исцарапанных щеках, боль в подвернутой лодыжке отрезвила ее. Она не спала, все происшедшее было страшной, невыносимой реальностью. Она действительно бежала через густой, мрачный еловый лес, а позади нее остались два бандита… Сейчас, наверное, они оба уже мертвы.
А она жива… она чудом спаслась…
Хотя это, наверное, ненадолго.
Вокруг нее, на сколько хватает глаз, раскинулся густой лес. Ни дорог, ни тропинок. Она может блуждать по нему сколько угодно и так и не выбраться к человеческому жилью.
Конечно, где-то тут должна быть та грунтовая дорога, по которой ее привезли в этот лес похитители и по которой единственный выживший бандит уехал на ее машине. Но для того чтобы найти эту дорогу, ей придется вернуться на ту страшную поляну, где она едва не простилась с жизнью и где сейчас лежат два свежих трупа. А об этом ей не хотелось даже думать. Да она и не смогла бы найти дорогу назад — она с детства не умела ориентироваться в лесу, страдала топографическим идиотизмом, то есть могла заблудиться в трех соснах.
Катя замедлила шаг, остановилась, прислонилась спиной к сырому еловому стволу, хрипло дыша. В висках пульсировала боль, перед глазами мелькали красные пятна. Перед самым лицом раскачивалась потревоженная ветка.
Катя постаралась выровнять дыхание, собраться с мыслями.
Где она? Что ей делать?
Ответа на первый вопрос не было. Зато ответ на второй вопрос у Кати всегда был наготове: что бы с ней ни случилось, она сразу же звонила мужу, и Виталик моментально решал все проблемы. Решал в ту же минуту. Да, откровенно говоря, с ней ничего особенного не случалось за два года их семейной жизни.
Позвонить мужу?
Но похитители отобрали у нее мобильник!
Приходилось рассчитывать только на себя.
Она снова всхлипнула и побрела вперед, не разбирая дороги. Только для того, чтобы делать хоть что-то, а не пялиться без надежды на качающуюся еловую ветку.
И тут, когда все казалось совершенно безнадежным, впереди нее среди деревьев показался просвет.
Катя прибавила шагу, снова побежала…
И через сотню шагов деревья перед ней расступились.
Причем впереди оказалась не очередная лесная поляна, даже не просека, а широкое асфальтированное шоссе.
Катя счастливо всхлипнула, переведя дыхание.
Там, где есть асфальт, должны быть машины. Ее подберут, довезут до жилья, до телефона. Она позвонит мужу, и все будет хорошо.
Катя вышла на дорогу и огляделась.
Влево асфальтовая лента делала плавный поворот и скрывалась за лесом, справа она шла прямо, как стрела, и далеко впереди виднелись какие-то постройки.
Она двинулась направо.
Через несколько минут сзади послышался ровный приближающийся шум автомобильного мотора.
Она повернулась на этот звук.
На дороге появился черный «пежо». Катя шагнула навстречу, замахала руками…
Однако черная машина вильнула, объезжая ее, и промчалась мимо.
— Черт! — выдохнула Катя, провожая машину взглядом.
Она представила, как выглядит со стороны — в мятой, разодранной одежде, с исцарапанным лицом… Да, в таком виде вряд ли ее кто-нибудь подсадит.
Но ничего, впереди виднелось человеческое жилье, а где есть жилье, там есть и телефон!
Она снова побрела по шоссе. Правда, силы ее таяли, подвернувшаяся нога болела все сильнее, исцарапанное лицо мучительно саднило.
Прошло несколько долгих минут, и вдруг Катя разглядела впереди, на обочине шоссе, какое-то приземистое строение и возле него — две фигурки.
Она снова прибавила шагу, насколько хватало сил, и вскоре поравнялась с двумя девчонками лет семнадцати, которые стояли на обочине, о чем-то оживленно разговаривая.
— Да он, блин, полный козел! — говорила черненькая. — Я на него с высокой горки плевала!
— Да ты чё, — возражала ей рыженькая. — Он прикольный перец! Помнишь, как в прошлый четверг…
— Девочки, у вас мобильный есть? — выдохнула Катя из последних сил, остановившись рядом с подружками.
Ей пришлось повторить свой вопрос, так они были увлечены разговором. Наконец они повернулись и уставились на Катю.
— А тебе-то что, тетя? — процедила черненькая, окинув Катерину медленным оценивающим взглядом с ног до головы.
— Девочки, мне бы только один звонок сделать! — взмолилась Катя. — У меня неприятности…
— Изнасиловали, что ли? — деловито осведомилась рыжая.
— У нас не коммунизм, — проговорила одновременно брюнетка. — Даром не бреют! Плати — дам позвонить!
— Девочки, у меня нет денег… все отобрали…
— Изнасиловали и еще ограбили! — констатировала рыжая. — Это у нас умеют!
— А нет денег — нет и разговора! — спокойно произнесла брюнетка и повернулась к подружке: — Какой он, на фиг, прикольный? Натуральный козел!
— Девочки, мне очень нужно позвонить! — простонала Катя. — Мой муж приедет и заплатит вам… заплатит сколько скажете…
