— Отчего умерла? — перебил говорливого доктора Ражный.
— Трудно сказать… Вскрытие покажет. Нужно немедленно в морг. Помогите доставить труп.
— Она заболела, — не сразу пояснил старший. — Три месяца назад, летом…
— А за мной приехали только позавчера! — укорил врач. — Теперь отвечать будете, лекари!
Братья скорбно помалкивали и думали не об ответственности…
— Несите её в лодку, — распорядился Ражный. Младший легко поднял тело на руки и понёс к реке, старший шёл рядом и поддерживал свисающую голову.
— Вероятно, запущенное двустороннее воспаление лёгких, — на ходу доверительно поделился предположениями доктор. — Сильный кашель, кровь в мокротах…
Утомлённый компанией странных лесных братьев и не менее странной умирающей девицы, он теперь, кажется, радовался, что встретил взрослого серьёзного человека и что избавлен наконец-то от долгих мытарств перевозки трупа в морг районной больницы. Когда Трапезниковы положили тело на дно лодки, доктор сел на скамейку поближе, намереваясь поговорить по дороге, а рядом с покойной оказался младший Макс.
— Езжайте берегом, — приказал Ражный. — Перегруз, лодка маленькая.
Парень нехотя, но послушался, укрыл лицо Мили и вылез на берег. Доктор же придвинулся ещё ближе, спросил между прочим:
— Интересно, как вы узнали? Или случайно ехали?..
— Случайно, — буркнул тот, запустил мотор и, отвернувшись от встречного ветра, погнал дюральку вниз по реке. Скорбящие братья вскочили на коней и поехали напрямую, волчьим ходом, срезая речные меандры.
— Её можно было спасти! — доктор ещё попытался наладить разговор, перекричать вой мотора. — Хотя бы на несколько дней раньше!.. Отправить санрейсом в областную больницу!.. А эти полудикие ковбои пользовали её травкой! Когда нужны мощные антибиотики!..
Ражный не отвечал, лавируя между тесных берегов и бурлящих топляков. Вместе с сумерками засеял мелкий, хлёсткий дождь, отчего пододеяльник быстро намок и облепил худенькое тельце. Он старался смотреть вперёд и по сторонам, но взгляд сам собой притягивался к мёртвой, и непроизвольно всплывали воспоминания более чем годичной давности.
— У неё была на шее лента? — вдруг спросил он.
— Какая лента?
— Чёрная, бархатная? Как проститутки носят?
— Она что, проститутка? — заинтересовался врач.
— Нет.
— И я думаю. Такого быть не может!
И это был весь диалог за дорогу.
На базу Ражный приехал в темноте, насквозь мокрый и озябший, у доктора так вообще зуб на зуб не попадал. А братья Трапезниковы уже стояли у воды, и их кони паслись по краю обрыва, выщипывая ещё зеленую траву. Едва лодка ткнулась в берег, как младший прыгнул на нос и, грохоча сапогами, полез за телом Мили — спешил первым взять её, боялся, отнимут. Встал на колени, бережно просунул руки под шею и колени, поднял и так же торопливо понёс на берег. Голова покойной откинулась, подогнулись ноги, и вся она собралась в мокрый комочек, закрученный в пододеяльник, как в пелёнку.
— У вас есть машина? — спохватился доктор.
— Есть, — проронил Ражный, провожая взглядом братьев. — Но не дам.
— Почему?
— Двигатель разобран…
— А как же мне ехать? Как везти труп?
— Не знаю, — он привязал лодку и пошёл в гору.
— Но его срочно следует доставить в морг!
— В морг можно и не срочно, — пробурчал Ражный. — Раньше пошевелился бы — в больницу отвёз…
Врач чуть приотстал, растерянный, потом догнал — бежал рысью, разогревался.
— И поблизости никакого транспорта не достать?
— Возможно, завтра заедет охотовед…
Младший Трапезников вынес тело на берег и остановился в нерешительности. Старший хотел было помочь ему, взять скорбную ношу, однако тот отстранился и крепче прижал к себе покойную.
— Что же нам делать? — за всех спросил доктор.
— Ждать утра, — на ходу посоветовал Ражный, направляясь к своему дому. — Вон охотничья гостиница…
— А труп?.. Понимаете, его нужно доставить для судебно-медицинской экспертизы. Иначе начнутся химические процессы в тканях, мозге, разложение… — он оглянулся на Трапезниковых, заговорил шёпотом. — Неизвестно, чем они пользовали больную. Может, отравили по невежеству… У вас есть морозильная камера?
— Есть… Но для хранения пищевых продуктов, а не трупов.
— Да ничего с ней не случится! Проведёте дезинфекцию!..
— Морозильники отключены, нет энергии. Отнесите тело в «шайбу».
— В какую шайбу? — возмутился и разогрелся врач.
— Они знают, в какую. — Ражный кивнул на братьев и, поднявшись на крыльцо, снял с гвоздя ключ, бросил доктору. — Отопрёте и положите на поддон. Там холодно…
В доме он зажёг керосиновую лампу, задёрнул шторы на многочисленных окнах, запер дверь на засов и, спустившись в подпол, достал небольшой бочонок с хмельным мёдом собственного изготовления. Выдернув затычку, бережно, по-скупердяйски, нацедил немного в глубокую деревянную миску, после чего спрятал бочонок назад, а в мёд долил воды, разбавив его таким образом раза в четыре. Покрытую полотенцем миску оставил на столе, а сам снял с полки ручную кофемолку, засыпал туда смесь семян тмина и острого перца, после чего долго и старательно молотил, пока не наполнился душистой мукой стальной стаканчик.
Это был ужин поединщика перед схваткой. Он ел медленно и задумчиво, аккуратно засыпая в рот щепотку муки и запивая её разбавленным хмельным мёдом. Сначала кто-то постучал в дверь, через несколько минут — в окно, однако ничто не могло оторвать Ражного от этой ритуальной еды. Покончив с ужином, он сполоснул миску, вымыл руки и лишь после этого отбросил засов: он ждал, что первыми придут Максы, однако их опередил врач.
— Мы положили труп в эту шайбу, — сообщил он. — Но там не очень холодно. И крысы.
— Не тронут, — заверил Ражный. — Что ещё?
— А утром точно будет транспорт?
— Этого не знает никто.
— Связи тоже нет? Радиостанция или сотовый телефон?
— На сотовый не заработал…
Доктор чуял, что разговор пустой и бесполезный, но не уходил, мялся у порога, исподволь озирая пространство дома.
— Извините, а поесть у вас ничего не найдётся? — наконец решился он. — Сутки, как из дома…
Ражный молча взял лампу и повёл в кладовую. Снял со стены пустую корзину, сунул в руки доктора и стал щедро бросать туда банки с тушёнкой, сгущёнкой, сухари и печенье в пачках. Изголодавшийся врач оживал, и вместе с ним оживала скромность.
— Да хватит, куда столько? — бормотал он. — На троих-то… Нам перекусить только…
Но в глазах светился примитивный человеческий голод, по молодости ещё охватывающий разум. Ражный добавил пару банок деликатеса — тресковой печени, чем окончательно растрогал доктора.
— А почему вы спросили про ленту? — вдруг вспомнил он.
— Про какую ленту? — будто бы не понял Ражный.
— Да у этой, — кивнул на улицу. — У покойной?.. Должен сказать вам по секрету, она не была проституткой.
