Нина.
— Понимаешь, Нинок, — протянул я, — СМИ не зря называют четвёртой властью. Всё, что мы сейчас видели и ещё увидим, это называется — формирование общественного мнения. Кому-то нужного. Вот, кому — нам и нужно будет выяснить. Я тут сейчас подумал и пришёл к выводу, что это не маги. Магов мы хорошо проредили. По моим выводам, они с нами или совсем крутую войну начнут, что сомнительно. В этом доме, мы как в ядерном бункере, нас не выковыряют, а попробуют, так вообще засветятся. Или попытаются наладить отношения, вступят в переговоры. Как-то так… А это непонятная игра кого-то ещё. Кого — не знаю. Но узнаем. И очень строго поговорим.
— Ага, очень строго, — сказала Тоня, равняя пилкой свои длинные, острые ноготки, разглядывая их критическим взглядом.
— А вообще, есть предложение, совместить приятное с полезным, — сказал я, задумчиво оглядывая своё воинство.
— Это как? — хихикнула Нина.
— Это не то, что ты сейчас подумала, — ответил я, невольно улыбнувшись, — Мы сейчас занимаемся, безусловно, полезным делом. Чистим улицы города от разных подонков. Но! Во-первых, то что мы делаем, просто мизер, на фоне общего количества преступлений. Во-вторых, работать, с нашими возможностями, нужно на более высоком уровне. Рыба гниёт с головы. Нам нужно взяться за воспитание властных структур. Это будет и приятно и полезно. Как вы на это смотрите?
— Я — за! — ответил, до этого молчавший, Костя, — Да и посчитаться уже пора, кое с кем из дядей в погонах.
Тоня бросила на него встревоженный взгляд, но промолчала и только кивнула. Нина поддержала Костю, что давно пора, есть кое к кому, отдельный разговор. Юрка с Мариной, единогласно согласились. Тем более, Юрка себя чувствовал немного обиженным. Пока он гонял, как участковый, по подъездам разную шантрапу, его жена геройствовала, как хотела.
— Ну, вот и ладненько. Значит так и поступим, — подвёл я итог нашего голосования, — Ну, что? В магазины идём?
На это предложение, девчата радостно откликнулись, наградив меня кучей ласковых и нежных слов, и поцелуями в щёки. Достав имеющиеся у меня деньги, я некоторое время их разглядывал. Меня заботило не их количество, а их качество. Количество, не устроило бы ни одну нормальную женщину, собравшуюся в магазин, не только за булкой хлеба и пакетом молока.
Просканировав их всеми возможными магическими способами и составив нужное мне плетение, я взял одну из своих общих тетрадей и просто преобразовал её структуру в большую и очень толстую пачку денег. Естественно, с купюрами самого крупного достоинства и позаботился о серийных номерах. Посмотрев на любопытные личики своих подруг с горящими глазками, я подмигнул и, хлопнув пачкой денег по ладони, спросил:
— Ну, что? Гуляем?
Компания с энтузиазмом согласилась, попутно наградив меня почётным званием фальшивомонетчика. Затем, женская часть кинулась одеваться в свои новые наряды, изобретённые и созданные при непосредственном участии нашей красавицы Марго. Конечно, выйти мы смогли только через два часа. Поход по магазинам для женщин, это не просто прогулка за покупками. Это своеобразный выход в Свет. И они к этому относятся с очень большой ответственностью. Когда мы уже выходили, голос Дома меня предупредил, о возросшей активности наблюдателей вокруг него. Задав несколько уточняющих вопросов, я проинформировал своих друзей:
— А знаете други. За нами следят и очень сильно. Прямо-таки, чуть рентгеном не просвечивают. Самое смешное, эти наблюдатели следят за всеми жителями нашей девятиэтажки. Вывод, один. Они до сих пор не знают, кто им нужен конкретно, следовательно — это не маги. Простой вопрос, кто это может быть? Если у них достаточно людей нужных профессиональных навыков, нужной аппаратуры и самое главное нужные возможности для наблюдения?
— Простой ответ — силовые ведомства. МВД или ФСБ, — Ответил Юрка, — у кого ещё есть такие возможности?
— Вот и я так думаю, — согласился я, — Любопытство их понятно, тем более, раз мы решили ими заняться, то есть и повод для этого. Узнаем, кто такой любопытный и информированный, судя по репортажам. Тут ведь, что получается? Эти репортажи бьют не только по нам, но и по всем магам сразу. Интересная ситуация складывается. Раз эти «кто-то» такие знающие, то почему не боятся? Зачем провоцируют? А, ладно. Разберёмся. Пошли деньги, нечестно заработанные, тратить.
Вывалившись всей толпой из подъезда, мы отправились не спеша в сторону ближайшего торгового центра, расположенного в квартале от нас. Пока шли, я всё прокручивал в голове, наши дальнейшие поступки, сделанные ошибки. Впрочем, про ошибки и говорить нечего. Всё с самого начала было очень глупо. Вёл и веду себя как настоящий мальчишка. Ненужно было афишировать свои возможности. Хотя, как не крути, с Организацией так и так пришлось бы сцепиться. Не дали бы они мне покоя. С людьми драться не хотелось. Одно дело наказать оборзевшее ворьё, другое дело убивать простых исполнителей, выполняющих чей-то приказ. Но, нападут — значит придется.
Выйдя из подъезда, я был приятно удивлён количеству людей гуляющих во дворе, бабушкам на скамейках и детишкам на детской площадке. Старушки чинно беседовали, дети играли. За столами, на скамеечках сидели взрослые мужики и играли в домино. Всё, как раньше. Я даже испытал гордость. Вот что значит, дать людям небольшую возможность быть в безопасности и обустроить быт, хоть и на маленьком клочке земли. Возле каждого подъезда, были врыты красивые столбики с табличками «Уважаемые граждане! Убедительная просьба, не оставлять автотранспорт у подъездов. Для вас оборудованы парковки». Во, как! Тут, меня мои домовые, уже совсем умилили, убеждать они умеют. Глядя на спокойные лица своих соседей по дому, я не мог понять, неужели они не замечают, как изменился двор? Как изменились подъезды? Что теперь совсем не нужны сантехники, всё работает не ломаясь? Но, нет. Все спокойны, веселы. Обрывки разговоров были, на какие угодно темы, но только не на тему изменений во дворе. Мысленно связавшись с домом, я задал ему этот вопрос и получил удивительный ответ. Что домовые об этом позаботились в первую очередь. Весь дом излучает ауру спокойствия и благополучия, которая действует на всех, кто тут живёт. Нет, не управляет. А просто даёт людям чувство спокойствия в этом месте, а почему и как — их уже совсем не заботит. Они довольны всем происходящим тут и воспринимают всё как естественный процесс. Ну, а все несуразицы, вроде любопытных милиционеров и других личностей, которые неоднократно, за пределами двора, пытались задавать им вопросы, вызывали у них только неприятие и отсутствие желания к общению. Вот такой эффект. Хитро придумано, я мысленно, поблагодарил Араза и компанию за такую инициативу и снова переключил внимание на обстановку вокруг.
По моим ощущениям, за пределами контролируемой Домом зоны, находилось несколько десятков наблюдателей. Следили всеми возможными способами. Вернее, пытались. Дом выдавал «белый шум», поэтому направленные микрофоны не давали эффекта. Прослушивание телефонных разговоров, тоже ничего не проясняло. Можно было бы посочувствовать наблюдателям, но как-то не хотелось. Ненавижу вмешательство в частную жизнь. Так что, им оставалось только визуальное наблюдение. Кстати, наша компания сразу привлекла их внимание, несколько личностей сразу направились вслед за нами, как только мы покинули территорию нашего двора. Предупредив друзей о наблюдении, я продолжил контролировать наше передвижение.
Шум и суета торгового центра ударил по ушам. Не люблю я такие места, но никуда не денешься. Если женщины просят, то нам мужчинам приходится смиряться. Девчата сразу стали носиться по отделам, мы парнями побродили некоторое время по отделам, по-быстрому сделали несколько покупок и засели в кафетерии, с удовольствием лакомясь пирожным и неплохим кофе-глясе. Наши наблюдатели расположились неподалёку, используя не только глаза, но и какую-то, незнакомую мне аппаратуру.
Юрка начал рассказывать какую-то смешную историю из своей армейской жизни, я невольно подключился к разговору. Сам армию прошёл, смешного и забавного хватало. Так что, Юрку прекрасно понимал. Одни только анекдоты про прапорщиков, чего стоили. Это ведь такая непробиваемая порода военнослужащих, которых и атомная война не переделает.
— И вот представляешь, даёт он мне самые обычные ножницы и линейку. И приказывает идти и стричь газон. Что бы, значит, стричь траву на нём по размеру. Я ему говорю, товарищ прапорщик, так ведь
