– Верой и правдой служить будете? – спросил Борис Годунов.
– Будем! – гудела толпа.
Дал наконец Годунов согласие.
Прокричали люди здравицу новому царю.
Клейкой резиной тянется
Многое задумано Годуновым. Край непочатый забот государственных. Продолжает он дело Ивана Грозного. Ширится Русь к востоку и к югу. Возникают, как и при Иване Грозном, на самом юге русских земель новые города. В том числе и город, получивший имя Бориса Годунова, – город Царев-Борисов.
Хорошеет, застраивается новыми зданиями столица государства – Москва. Сооружаются новые соборы и церкви, новые дворцы. Построена новая каменная стена, которая опоясала главные жилые части города – Белый город. Тянется она на несколько километров. 27 сторожевых башен насчитывает стена.
Расширилось при Борисе Годунове и печатное дело. Не только в Москве, но и в других городах появляются типографии. Одна из самых больших – в Казани.
Заботился Борис Годунов и об образовании. Покатили молодые русские люди «набираться ума и знаний» в далекие дали: в Англию и во Францию, в немецкие земли и княжества.
Одобрительно встречены на Руси многие начинания царя Бориса.
Переговариваются люди:
– Не сидит без дела Борис Годунов.
– Старается.
Однако нашлись у нового царя и недоброжелатели.
Было в чем упрекнуть царя Бориса. И родню свою рассовал на всякие важные государственные должности. На какой ни глянешь высокий государственный пост – все Годуновы и Годуновы. И подозрительным стал царь Борис. Даже на приближенных бояр смотрит искоса, выжидаючи. Упрекают царя Бориса и в скупости.
Но не эти укоры самые страшные. Кровавые, зловещие слухи поползли по Руси.
Вспоминают в народе Углич. Вспоминают гибель царевича Дмитрия:
– Не напоролся он вовсе на ножик.
– Не была смерть случайной.
– Борисом Годуновым были посланы в Углич люди.
– По приказу Годунова убит царевич.
– Чтоб не мешал взобраться Годунову на царский трон.
Все упорней, упорней слухи. Поначалу – лишь шепотком, лишь из уха в ухо. А чем дальше, тем все слышнее.
Тянется недобрая молва за Годуновым.
Есть хочется
Набежали над Россией голодные времена. Лето 1601 года выпало холодным и сырым. Зарядили дожди. Неделя, неделя, еще неделя. Двенадцать недель не прекращались дожди. Хлеба на полях не созрели. В стране начался голод.
Юшка и Анна – крестьянские дети.
– Есть хочется, – хнычет Анна.
– Терпи, терпи. Жди нового урожая, – наставляет Юшка.
Ждут они нового урожая. Мечтают о хлебе, о сытой жизни.
– Хлеба будет – сколько желаешь! – уверяет Юшка.
– Пирогов напечем, – улыбается Анна.
Ошиблись Анна и Юшка. Не наступили сытые времена.
Новое лето выдалось с сильными холодами. В неурочный час выпал снег. Ударили морозы. Погибли на полях всходы. Еще более жестокий голод обрушился на страну.
– Есть хочется, – хнычет Анна.
– Терпи, терпи. Жди нового урожая, – наставляет Юшка.
Ждут они нового урожая. Мечтают о хлебе, о сытой жизни.
Не дождалась Анна счастливого времени. Скончалась от голода девочка.
Многие тогда умирали. Хоронили людей без счета, в общих могилах. В одну из таких могил и положили Анну.
Скончалась Анна. А Юшка выжил.
Дождался он нового, третьего лета. Но и это лето вновь не принесло людям ожидаемого урожая. Небывалое случилось тогда на Руси – три года подряд на полях недород.
Люди ели мякину, сено, коренья, траву. Ели собак и кошек.
И Юшка ловил собак, бегал за кошками. Но вот наступило время: нет ни собак, ни кошек, нет ни мякины, ни трав, ни сена.
Страшный голод идет по стране. Смерть с косой по городам, по дорогам, по селам бродит.
Не выдержал Юшка. Умер.
Собрались его хоронить. Не нашли тело мальчика. Искали, искали – нет. Ходили слухи: будто бы Юшку соседи съели.
Несчастливым оказалось Борисово царство. Страшным был голод. Страшные времена.
Монах Чудова монастыря
Прошло десять лет со дня смерти царевича Дмитрия.
На территории Московского Кремля почти рядом с царскими хоромами возвышался Чудов монастырь.
Мирно и мерно идет жизнь монашеская. Ранний подъем. Ранний отход ко сну. Молитвы. Молитвы. Поклоны Богу.
Все здесь спокойно, как море в безветренный час. Как застывшее облако в небе.
И вдруг:
– Бежал! Бежал!
– Кто бежал?
– Гришка!
– Какой Гришка?
– Отрепьев!
Григорий Отрепьев был монахом Чудова монастыря. Как и другие, рано вставал. Рано ложился спать. Как и другие – молился Богу.
И вдруг бежал Отрепьев из монастыря.
Стояла ночь. Скользнула по каменным стенам тень. Растворился Гришка в ночном просторе.
Разное о Гришке Отрепьеве тогда в Чудовом монастыре говорили: и скрытен, и спесив, и упрям. И вообще не ясно – верит ли Гришка в Бога.
Вспоминали монахи:
– Об убиенном царевиче Дмитрии все расспрашивал.
– И сколько бы сейчас было тому годов.
– И какие волосы были у Дмитрия – темные, русые.
– Про бородавку под носом спрашивал.
– Ох, не к добру, не к добру, – узнав о побеге Григория Отрепьева, шептались монахи Чудова монастыря.
Так потом и случилось.
Объявился
В те далекие годы два соседних с Русью государства – Литва и Польша – объединились в одно. Получило оно название Речь Посполитая.
Речь Посполитая. Город Самбор. Ползут по Самбору слухи:
– Русский царевич в Самборе объявился.
И сразу о том, зовут, мол, царевича Дмитрием. Он сын русского царя Ивана Грозного. Считалось, что Дмитрий погиб в городе Угличе. Однако великим чудом царевич спасся. И отныне он в Самборе.
Живет царевич Дмитрий у знатного на всю Речь Посполитую человека. Это сандомирский воевода,
