способности, его ум, нравственность. Народ, как утверждал Ж.-Ж. Руссо, имеет право на революционное свержение деспотической власти. Результатом такой революции может стать всеобщее имущественное равенство и непосредственная демократия, являющиеся основой заключения подлинного общественного договора и устранения отчужденности государства от народа.
Немецкий поэт и философ Ф. Шиллер (1759–1805) одним из первых обратился к анализу отчуждения, имеющего причиной разделение труда. Его исходная позиция состояла в утверждении, что природа человека изначально целостна и заключает в потенции самые разнообразные способности; реализуя лишь некоторые из них, человек не обретает подлинного счастья; ощущение же неполноты самореализации (если, конечно, он способен осознать это) делает его несчастным. Разделение общественного труда духовно калечит человека. Будучи вечно прикованным к отдельному малому кусочку целого, указывает Ф. Шиллер, сам человек становится куском. Слыша вечно однообразный шум колеса, которое он приводит в движение, человек не способен развить гармонии своего существа, и вместо того чтобы выразить человечность своей природы, он становится отпечатком своего занятия. Отмечая расколотость человека, его способностей и корни этого – в разделении труда, он уподобляет современное ему общество 'искусному часовому механизму, в котором из соединения бесконечного множества безжизненных частей возникает в целом механическая жизнь… Вечно прикованный к отдельному малому обрывку целого, – отмечает он, – человек сам становится обрывком… Постепенно уничтожается отдельная конкретная жизнь ради того, чтобы абстракция целого могла поддержать свое скудное существование'[200]. И далее (в «Письмах об эстетическом воспитании») Ф. Шиллер указывает, что, конечно, односторонним пользованием сил индивид приходит к заблуждениям, но зато род – к истине. Последнее все равно не оправдывает того, что мы называем заблуждением: индивид все более становится односторонним. Даже приближение к истине нельзя считать позитивным процессом, раз только оно должно быть куплено ценой оскудения личности. Сколько бы ни выигрывал мир, как целое, от раздельного развития человеческих сил, утверждает Ф. Шиллер, все же нельзя отрицать того, что индивид страдает под гнетом мировой цели. Как видим, даже интересы целого, по Ф. Шиллеру, не оправдывают отчужденности отдельного человека от этого целого. И Ф. Шиллер указывает, что в обществе все дробящегося профессионализма и непрерывно дифференцирующегося разделения труда происходит нарастание расчлененности того, что ранее было целым и единым: государство и церковь, законы и нравы, средство и цель, наслаждение и работа и т. д. Одно становится чуждым другому, а отчужденное все более гнетет то, от чего нечто отчуждается. Где же выход? С точки зрения Ф. Шиллера, лишь искусство может преодолеть раздробленность человека, восстановить его целостность.
Проблема отчуждения разрабатывалась на философско-идеалистическойоснове в немецкой классической философии (И. Г. Фихте, Ф. В. Й. Шеллингом, Г. В. Ф. Гегелем); сопряженными с понятием отчуждения были при этом духовные целостности, отчуждавшие от себя противоположные структуры. У Гегеля, например, таковой была Абсолютная Идея. Сама по себе она пронизана у него принципом диалектического развития, однако, при отчуждении от нее природы этот принцип оказывался лишенным развития в материальном мире, а Идея получала неадекватную ей форму. В учении о субъективном духе Гегель показывает становление сознания, результаты которого отчуждаемы в форме государства, религии, искусства и т. п. По Гегелю, Абсолютный Дух преодолевает отчуждение посредством познавательной деятельности; индивидуальное познание проникает через отчужденные формы в сущность развивающегося Абсолюта и сливается с ним в высшем единстве.
Л. Фейербах много внимания уделил разработке антропологической философии человека и критике религии. Он считал, что в представлениях о Боге человек воплотил свою сущность; она оказалась отчужденной и ему противостоящей. Л. Фейербах полагал, что религиозное отчуждение разрушает личность человека. 'Чтобы обогатить Бога, – говорил он, – надо разорить человека; чтобы он был всем, человек должен сделаться ничем'[201]. Религиозное отчуждение, считал он, должно быть ликвидировано на основе любви человека к человеку, перехода каждого к «религии любви».
У К. Маркса проблема отчуждения была связана с анализом частной собственности и товарного производства. Одна из немногих его работ, где такой анализ был неотрывен от гуманистической направленности 'Экономическо-философские рукописи 1844 года'[202] . Здесь даже идея коммунизма, позже политически заостренная, трактовалась под углом зрения гуманистической природы человека и как средство избавления от отчуждения. «Коммунизм, – заявлял он, – есть необходимая форма и энергический принцип ближайшего будущего, но как таковой коммунизм не есть цель человеческого развития, форма человеческого общества» (с. 127).
Но вернемся все-таки к той марксовой концепции отчуждения, которая позднее превалировала в его политэкономических трудах. К. Маркс подчеркивал отчужденный характер средств производства и производимого наемным рабочим товара и прибыли при капитализме (везде у него речь шла, конечно, о капитализме его времени). К. Маркс писал: 'Прибыль выступает… как простое присвоение чужого прибавочного труда, возникающее из превращения средств производства в капитал, т. е. из их отчуждения от действительных производителей, из их противоположности как чужой собственности всем действительно участвующим в производстве индивидуумам, от управляющего до последнего поденщика'[203].
Всю историю человечества, отмечал К. Маркс, характеризует подневольность, принудительность труда. Человек должен был бы, по логике вещей, удовлетворять в труде свою самую подлинно человеческую потребность потребность в творчестве. Однако труд служит для него лишь средством к удовлетворению самых элементарных потребностей. К труду относятся как к проклятию, его исполняют с отвращением, от него бегут, как от чумы. В процессе труда – этой самой человеческой из потребностей – рабочий не чувствует себя человеком, он выступает здесь лишь как подневольное животное, как живая машина. Сама трудовая деятельность наемного рабочего, будучи физиологически неотделимой от его тела, оказывается отчужденной от него, поскольку она находится уже в распоряжении владельца средств производства. Капитализм подавляет способности человека, калечит его духовную сущность, не позволяет развиться ему как творческому существу. Капитализм является чуждым человеческой сущности; отношение к нему человека труда антагонистично.
Приведенный материл – не просто дань истории философии, истории рассматриваемого понятия. Сама проблема отчуждения очень непроста и нуждается в иллюстрациях, примерах, пояснениях. Что от чего, или от кого отчуждается? В чем состоит критерий (или отправной рубеж) отчуждаемости? Если индивид живет спокойно, удовлетворен своим образом жизни, не желает даже думать об отчуждении от него чего-то, то зачем, спрашивается, говорить, будто он отчужден?
Эта проблема, конечно, и практическая, и теоретическая. От степени ее разработки зависит трактовка как сути самого человека, смысла его жизни, так и сущности общества, назначения исторического процесса.
Уже краткий экскурс в историю философии показывает, что человек в концепции отчуждения, с которым соизмеряется духовная природа конкретного индивида, берется как человеческая родовая сущность; это как бы общая сущностная модель человека, или, лучше сказать, имеющаяся в нем программа, которая может реализоваться частично или полностью, но может и не реализоваться. С этой точки зрения какие-то личности могут оказаться и оказываются лишь частично наделенными подлинно человеческими чертами, некоторые из людей – античеловечными, а часть из них – находящимися на высоком уровне развития своих способностей, своего менталитета, своей человечности.
