Я предупредила только моих маму и дядю, чтобы они не беспокоились. Позже я узнала, что муж позвонил маме и утверждал, что я сбежала с мужчиной. С шофером такси, вероятно?
Мне дали старенький холодильник, а, получив деньги за мои уроки, я купила телевизор. Я не хотела, чтобы дети чувствовали себя изолированными от мира. К тому же в этом новом квартале я предпочла бы, чтобы они не играли на улице. Я боялась также, что однажды их отправят в Африку. Это обычная тактика мужчин – своровать детей и увезти их в деревню, чтобы их невозможно было потом найти.
Телевизор оставался на полу в течение двух месяцев – у меня не было стола. Но мало-помалу, с помощью многих людей, даже незнакомых, мы обустраивались на новом месте. Вслед за холодильником мне любезно предложили кое-что из мебели, что-то оттуда, что-то отсюда…
Я купила кровать и стол. И еще одну очень важную вещь – морозильную камеру, настолько я боялась, чтобы дети не были голодными. Я никогда ни в чем не нуждалась в детстве, мама следила за этим. Она, должно быть, и передала мне эту навязчивую идею. Я хотела, чтобы даже в мое отсутствие дети всегда могли найти еду. Аренда за квартиру составляла примерно две тысячи франков. Поэтому к концу месяца денег оставалось совсем немного. К счастью, у меня была швейная машинка, и я продолжала шить для африканских женщин. Бубу, например, стоило пятьдесят франков. Это позволяло выживать. Я хотела, чтобы дети занимались разными видами спорта, не слонялись по улице и не скучали дома. Теперь у них было место, где они могли с удобством делать домашние задания. Я распределила комнаты, и все шло хорошо.
Однажды после обеда мой дядя, которого я очень уважала, пришел навестить меня с кузенами. У меня появилось ощущение семейного собрания.
– Теперь, когда ты нашла большую квартиру, мы хотели попросить тебя воссоединиться с мужем, пусть и его жена переедет сюда, и вы будете жить все вместе. Здесь хватит комнат на всех.
– Вы так ничего и не поняли! Вы думаете, я сделала это из-за каприза? Я больше никогда не хочу видеть его, не то что жить с ним. Это моя квартира.
– Успокойся, успокойся!
– Я спокойна. Но напоминаю вам, что моему браку конец.
Говорить с ними о разводе или об отказе от супружеских обязанностей бессмысленно. Они ничего не слышат и даже не хотят думать об этом. Я словно напротив стены. Я могла биться о нее головой до изнеможения, но услышала бы всегда одну и ту же знакомую песню:
– Он твой муж и должен жить с тобой.
– Нет, все кончено. Я больше не хочу его…
– Главное, не запрещай детям видеть отца!
– Это не мое желание. Я сказала детям: «Вот метро. Чтобы навестить отца, нужно проехать три станции. Поезжайте, когда хотите, только предупредите меня, и все». Судья дал ему право на визиты в четко установленные дни, но я не настаиваю на этом.
Родственники ушли, и мне понадобилось время, чтобы успокоиться. Давление на меня со стороны дяди и кузенов не прекращалось. Я поняла, что произошло. Муж хотел поселиться у меня со своей второй женой и ее детьми, потому что все сообщество – дядя и кузены – его открыто подбадривало. Квартира, которой я добилась такими усилиями, казалась им слишком большой для меня. И поскольку я вносила квартирную плату…
Глухое беспокойство терзало мой мозг. Б тот же вечер я сказала старшим детям:
– Будьте очень внимательны! Дорога в аэропорт недалеко, можно легко увезти вас прямо в Дакар или в деревню, где вы будете заперты, покуда мне не удастся вас найти.
Вскоре после первого визита дядя звонит мне. Это новая попытка примирения. Поскольку я не хочу, чтобы вторая жена жила у меня, я должна, как минимум, согласиться, чтобы муж приходил спать ко мне через день.
– Твой брак должен сохраниться. Муж имеет право приходить к тебе.
Возвращение к полигамии! На этот раз я завыла от злости:
– Я что, говорю со стеной?! Вы не понимаете? Дело ни в ней и ни в нем! Я больше не хочу этого брака. Я хочу, чтобы меня оставили в покое. Я хочу остаться в своем углу!
После этого взрыва эмоций я думала, что меня оставят в покое. Но через некоторое время однажды в полдень в дверь позвонили. Я открываю. Это мой муж.
– Что ты здесь делаешь?
– Я пришел посмотреть, где ты живешь.
– Я собираюсь уходить.
Не хочу, чтобы он входил в квартиру. Я беру сумку, закрываю дверь на ключ и оставляю его на лестничной площадке. Он идет за мной. На улице около дома я сажусь в автобус, он тоже. Мне пришлось сделать три круга. Я оторвалась от него только на перекрестке, когда побежала, чтобы сесть в другой автобус, вне себя от злости. Когда же он оставит меня в покое?!
До моего переезда муж повторял в ярости:
– Ты не можешь никуда уехать! Я даю тебе неделю. Ты всегда говоришь, что уедешь, но не делаешь этого! Но, если ты уедешь, вернешься на коленях просить у меня прощения!
Он не верил, что я способна оставить его и не вернуться.
В течение шести месяцев я пережила натиск близких кузенов, его друзей:
– Возвращайся к мужу!
Я встречала кого-то в метро или на улице, и снова:
– Пожалуйста, ради детей, возвращайся в семью!
