— Ли, мы просто беспокоимся о тебе, вот и все. А мужчина в маске — наверняка родич лорда Эрланда. Сын его брата, носит то же фамильное имя.
— Лорд Эрланд?
— Какой там лорд! Он младший сын.
— А как его зовут?
— Страшила, — усмехнулся господин Хилфорд.
Милла, до сих пор не вмешивавшаяся в разговор, неодобрительно покачала головой.
— Папа, ты точно как Рид. У него же должно быть имя!
— Девочка права, Харп. Насколько мне известно, в Горинге он никому ничего плохого не сделал. И потом, если человек скрывает лицо, это еще не значит, что оно такое уж страшное, — Милла все же высказала свое мнение, ей редко удавалось долго удерживать его при себе.
— О, да, он прячет под маской неземную красоту, чтобы бабенки ума не лишались и не докучали б ему, — расхохотался мэр. — Счастье лицезреть его досталось лишь девицам из веселого дома, но они, говорят, далеко не в восторге.
— А откуда тебе известно мнение этих девиц? — насторожилась домоправительница.
— Милли, не все мужчины такие однолюбы как я, — улыбнулся Харп. — И не всем так повезло с женами. Половина членов городского совета регулярно наведывается в известное заведение.
Ли с удовольствием наблюдала, как просияло лицо Камиллы. Она всегда радовалась, видя, что отец и женщина, заменившая ей мать, счастливы друг с другом. Радовалась и немного завидовала. Нет, завидовала, пожалуй, неподходящее к ее чувствам слово. Скорее, в душе ее просыпалась тоска, желание обрести такую же любовь. Конечно, у нее был Рид, но они оба воспринимали свои отношения как должное, а не как неожиданный подарок судьбы, свалившийся среди полного отчаяния и безнадежности. А у отца и Миллы все сложилось именно так, оба не ждали такого дара, но, получив, не переставали благодарить за него небеса и друг друга.
— Может быть, девицы и не врут, — проговорила женщина. — Но нельзя плохо относиться к человеку лишь из-за того, что он уродлив.
— К нему никто не относится плохо, — ответил мэр. — Парню хватает ума не мозолить горожанам глаза. Но, ходят слухи, с девочкам он не церемонится. Правда, платит исправно, так что они его пока терпят.
— Что значит не церемонится? — не удержалась Ли.
Господин Хилфорд недовольно взглянул на дочь.
— Оливия, подобные разговоры не для девушек. Выйдешь замуж — обсуждай такие вопросы со своим мужем, если он пожелает. А пока запомни: от господина Эрланда держись подальше. С парнем не все в порядке.
Дочь молча кивнула. Вспоминая единственный разговор со странным племянником, она и сам не горела желанием встречаться с ним еще раз.
Как-то во второй половине сентября, когда дни стали короткими, Ли с Ридом допоздна загулялись за городской стеной. Погода все еще стояла теплая, и молодые люди долго сидели на берегу реки, целуясь и строя планы на будущее. Домой отправились незадолго до полуночи, с трудом разбирая дорогу в свете факела, предусмотрительно прихваченного с собой стражником. Ридли мог позволить себе возвращаться в город, когда угодно — сослуживцы на воротах хоть и ворчали, но пропускали своего. Вот и сейчас, выслушав бурчание одного из караульных и похабные шуточки другого, парень и девушка пошли по улице, направляясь к дому мэра. Ли нравилось бродить по пустому темному городу, Рид же никогда не упускал возможности побыть лишних полчаса с любимой, и они не спешили. Дома стояли черными, очень редко из- за ставен пробивался тусклый огонек свечи. Где-то в отдалении слышалась колотушка ночного сторожа и одинокий лай собаки. Парочка возвращалась очень вовремя: часы на башне ратуши пробили три четверти, а господин Хилфорд не любил, когда дочь появлялась дома после полуночи.
Вдруг откуда-то донесся страшный крик, мгновенно оборвавший чуть слышную мелодию ночи, и почти болезненно полоснувший по ушам. Рид тут же напрягся, определяя, куда надо бежать. За первыми нечленораздельными воплями раздалось отчетливое и страшное «Пожар!» Молодой стражник тут же дернулся в сторону криков. Ли, повернувшейся туда, показалось, что она различает на фоне черного неба поднимающееся снизу свечение.
— Ли, дойдешь одна? Я должен бежать.
— Я с тобой. Смогу помочь передавать ведра с водой.
Он кивнул, и они кинулись к занимающемуся над крышами зареву. Когда добежали, пламя вырывалось из окон обоих этажей. Горел дом одного из городских торговцев. Сбежавшиеся на крики полуодетые люди передавали по цепочке ведра с водой, плеская уже не на горящее строение, а на соседние дома. Ночь, к счастью, выдалась безветренная. Памятный многим последний пожар ветер раздул так, что выгорело пол-улицы. Хозяин полыхающего здания, плотный мужчина средних лет, в длинной ночной рубашке, прожженной в нескольких местах, обреченно смотрел на гибнущее жилище. Его жена рыдала рядом, к ней теснилось несколько ребятишек. Женщина машинально прижимала их к себе, слишком напуганная, чтобы как следует соображать. Тем не менее, писк многочисленного потомства все же вывел ее из оцепенения.
— Джил, ты проверила кроватки? Все вышли? — спросила она старшую девочку лет тринадцати.
— Я вывела Полли и Джека, мама, а Тома попросила забрать Джимми.
Мать беспомощно оглянулась. Том, шестилетний малыш, стоял рядом, засунув палец в рот, и неотрывно глядел на огонь. Младшего, Джимми, рядом видно не было.
— Том, ты вывел братца? — женщина тряхнула мальчика за плечи.
Тот с трудом оторовал взгляд от полыхающих огненных птиц, рвущихся из окон их дома.
— Его не было в кроватке, я подумал, он уже убежал, и пошел за Джил. Стало так жарко и плохо пахло, я не хотел искать Джимми. Он всегда прячется, а мне искать…
Тут женщина завыла в голос, затрясла мужа.
— Да посмотри ты, все в огне, крыша вот-вот рухнет, — мертвым голосом проговорил тот, но все же двинулся в сторону дома.
Ли с Ридом стояли рядом и прекрасно слышали весь разговор. Молодой стражник быстро сорвал с подруги плащ, подбежал к цепочке, передававшей ведра, скомкал шерстяное одеяние и запихал в воду, потом закрылся с головой и кинулся в горящий дом. Ли, плохо соображая, бросилась за ним, но, приблизившись к строению, отшатнулась от жара. Ее тут же подхватили чьи-то руки и оттащили подальше. Она не успела взглянуть на державшего, как сзади послышался детский плач и крики:
— Джимми! Ты здесь! Хвала небесам!
— А парень-то полез напрасно!
Это Ли уже поняла, дернулась из рук, попыталась докричаться до Рида, но он вряд ли расслышал за ревом пламени. Все еще не отпускавший Оливию мужчина как следует тряхнул ее.
— Успокойся. Бери ведро и поливай меня. Да быстрей же!
Она беспрекословно подчинилась. Механически развернулась, метнулась к цепочке, выхватила у кого-то большое ведро, не почувствовав веса, вернулась к темной фигуре, закутавшейся в плащ с головой, как Рид до этого, и, размахнувшись, окатила сверху донизу. Мужчина тут же ринулся к дому и исчез в огне. Ли уголком сознания отметила, что складки плаща незнакомца колышутся тяжело, оставляя ощущение плотности материала. Видно, он из хорошо выделанной кожи. А раз так, у неожиданного помощника шансов гораздо больше, чем у Рида в ее легкой шерстяной накидке.
Девушка не знала, сколько прошло времени, ей казалось — вечность, когда толпа загудела, в воздух взметнулись руки, указывающие на крышу. Та начала медленно проваливаться. Ноги у Ли совсем ослабели, как вдруг в пылающем дверном проеме показались темные фигуры. Таинственный спаситель кое-как умудрился закрыть Ридли своим просторным плащом, в результате чего одна его рука оказалась незащищенной и рукав на ней загорелся. Как только они отбежали от дома, кто-то быстро вылил на мужчину ведро воды, сбивая огонь. О безымянных героях тут же забыли все, кроме Ли: крыша, наконец, провалилась и в небо взметнулась туча искр, напоминающих огненных бабочек, кружащихся над разрезающими темноту оранжево-желтыми лепестками буйных палящих цветов.
Мужчина подтащил Ридли к девушке и едва ли не пихнул ей в руки, одновременно пытаясь закутаться
