— Сорок лет назад родился мальчик. В доме кузнеца, — Вульнар запивает свой рассказ пенной брагой, припечатывая каждое предложение стуком кружки по столу.
И с каждым глотком его рассказ становится все напевней, все больше походит на сагу.
— Тор, покровитель мастеров и воинов, возложил ему на лоб старшую руну Зиу — руну силы и справедливости. Ее носитель должен был стать великим бойцом и непревзойденным кователем. Неудивительно, что в ту же ночь цверги украли его из колыбели, чтобы обучить своему тайному мастерству в подземных чертогах.
— Но от цвергов ускользнуло, что не только Тор навестил новорожденного. Бог коварства, хозяин пещер мертвецов Локи, одарил младенца перевернутой руной Ингуз. Знаком подземного огня.
Палец Вульнара чертит знак на деревянной столешнице. На моих глазах ломаные линии чернеют, как будто нанесенные каленым прутом.
— Обладателя этой руны ждет участь злого ведуна, мастера порчи и повелителя демонов. Ему не миновать дороги предателя своих учителей. Такова плата за темное знание.
Завершенная руна вспыхивает огнем невиданного сумрачного оттенка. От стола пышет жаром.
Крякнув, Вульнар заливает огонь брагой из своей бездонной кружки. Перевернутая руна Ингуз шипит и долго не хочет гаснуть.
— В день своего десятилетия мальчик убил приютивших его цвергов. Вскормленный молоком валькирий, он был сильнее десяти взрослых мужчин. Впитанное с молоком, в нем жило презрение к смерти, а руна Зиу давала ему нечеловеческую доблесть. Ему не составило труда справиться с толпой карликов.
— После он вырвал им всем зубы и ногти, сделанные, как известно, из самого прочного в мире черного железа. Ни один кузнечный горн не смог бы расплавить его. Но убийца владел перевернутой руной Ингуз, призывающей подземный огонь. Он переплавил ногти и зубы своих учителей в острые стальные клыки и когти для себя.
— Новые зубы убийцы цвергов могли разгрызть камень. Его когти были длиной с хороший меч и рвали в клочья кольчуги. Но этого ему было мало.
— Он подстерег и убил белого волка, напоив когти и зубы его кровью. Содрав с волка шкуру при полной луне, он надел ее на себя и превратился в огромного белого волколака. С железными клыками и когтями. Убийцу заблудших путников. Хозяина воющих духов снежного бурана. Хозяина Дикой Охоты. Моего брата.
От удара о стол кружка Вульнара раскололась на множество глиняных осколков. Среди них насчитывалось немало острых. Однако на руке кузнеца не появилось ни царапины.
Глина не ранит глину.
На черном металлическом диске часов две стрелки в виде человеческих рук показывали 11:05.
В кабинете Гаспара пахло формалином. И немножко крепкой травяной настойкой. Директор клиники успокаивал нервы.
Над раскатанной на столе картой к барону вернулись уверенные манеры командующего.
— Мы проследили его до парка Альбрехтсберг. От масштабного прочесывания нас отговорил доктор ван Рихтен. Ограничились цепочкой постов вокруг парка и в прилегающих кварталах, — фон Штольц указал на россыпь черных флажков. — Каждый пост это двое автоматчиков с тренированной овчаркой.
— Замечательно.
— Красные флажки это команды с прожекторами, — ободрился барон. — Как только прозвучит сигнал…
— Сигнал не прозвучит, — Эрика бесцеремонно поставила свой саквояж прямо поверх карты.
— Ни вам, ни мне не нужен лишний шум. Все, чего мы добьемся клоунадой и фейерверком, это спугнем зверя или приведем его в ярость. Поверьте, вам не захочется увидеть его в ярости.
Щелкнув замком, она распахнула саквояж. Опустила руку в темную глубину, пошевелила пальцами.
Прикосновение ледяного металла успокаивало. Заставляло думать о деле вместо призраков прошлого.
— Вы хотите сказать, что пойдете туда одна? — из удивленно распахнутого глаза фон Штольца выпал монокль.
Эрика двумя пальцами поймала его над самым столом.
— Я пойду туда одна. Без ваших бравых убийц. Без вашего грохочущего оружия. Пойду и сделаю все дело, — она вернула монокль хозяину. — Гаспар, мне нужно девять ампул сыворотки-F. Две ампулы меастатина. Фосфор. Кислота. Я попробую взять его живым.
Ван Рихтен уже суетился у сейфа, звонко не попадая железными пальцами в отверстия наборного диска. Умница, ему никогда не надо было ничего объяснять.
— Но фрау Нагель, позвольте! Вы недооцениваете опасность!
— Не больше вас, барон. Кроме того, со мной будут мои верные друзья. Не стоит за меня волноваться.
— Друзья!? Какие друзья??? Мы не можем допустить посторонних…
— Эти друзья. Они меня еще ни разу не подводили.
Не обращая больше внимания на барона, Эрика начала выкладывать «друзей» из саквояжа на стол.
Портативный автоматический арбалет, пристегиваемый к предплечью с помощью кожаных ремешков.
Связку стрел к нему. Наконечники стрел — стеклянные шприцы с длинными иглами или продолговатые ампулы.
Перевязь с десятком разнолиберных скальпелей и других режущих хирургических инструментов. Все из чистого серебра.
Громоздкое устройство электрошока, состоящее из маховика со шнуром и батареи, цепляемых за спину. От батареи отходила пара гибких черных шнуров, венчавшихся серебряными дисками с изолированными рукоятками.
И, наконец, треугольная шапочка медсестры вместе с марлевой маской. Только не белого, а ярко алого цвета.
Цвет свежепролитой крови. Лучшая приманка для оборотня.
— Почему ты хочешь, чтобы я убил твоего брата? — спросил я Вульнара.
— Чтобы разорвать нить. Наши судьбы сплетены. Я не могу не делать то, что делает он.
— Ты не хочешь быть кузнецом?
— Я не хочу быть убийцей! — взревел Вульнар Черный. — Когда мне было десять, я случайно убил моего отца ударом молота. И это была не последняя такая случайность в моей жизни.
— И до сих пор тебе ничего не было за это?
— Жители деревни давно бы скормили меня псам, если бы не боялись Белого Вульнара. Им известно, что он до сих пор обходит деревню стороной только из-за меня. Я его вторая тень. Я знаю, как лишить его силы ведуна и оборотня. Как убить его.
— Вульнар, я говорил тебе, что происхожу из рода охотников на оборотней. Убивать их мой долг и призвание. До того, как встретиться с тобой, я не принимал историю моей семьи всерьез. Волчьи головы в обеденном зале были в моих глазах всего лишь поеденными молью трофеями дедов. Теперь я смотрю на это иначе.
— Я знаю все о тебе. Когда я понял, кто я, и понял, что у меня нет собственной судьбы, я решил однажды все изменить. Я начал ковать свою собственную судьбу. Я сделал молот и покрыл его сильнейшими из рун. Я нашел кусок небесного железа и работал над ним день и ночь. Я придавал ему форму, которую видел во снах, приходивших ко мне в новолуние. Остальное время мне снились только сны моего брата, полные крови и завываний ветра.
— Под ударами Молота Судьбы, слиток небесного железа обрел форму. Он сделался похож на руну- оберег Wolfsangel — «волчий крюк». С появлением в наших краях Дикой Охоты такую стали рисовать на каждой двери.
— И когда я трижды раскалил Волчий Крюк в горне и трижды опустил его в талую воду горных ключей, в отражении я увидел тебя. И твоих благородных предков-охотников, давших клятву истреблять зло, таящееся
