черные кляксы, они задали еще несколько вопросов о моем отношении к религии и наконец успокоились.
Вслед за этим допросом с пристрастием последовала вежливая просьба выйти в соседнюю комнату. Там меня встретил человек в белом халате с высокомерным равнодушным лицом. Видимо, не удовлетворившись моими ответами в анкете (а может, просто не доверяя им), он потребовал, чтобы я снял рубашку, и приступил к тщательному медицинскому осмотру. Когда я спросил, с какой целью это делается, он посмотрел на меня поверх очков и недовольно сообщил: «Так надо». После такого дружеского диалога осмотр прерывался только короткими фразами: «Повернитесь», «Глубокий вдох», «Вытяните руки». Чувствуя холодное прикосновение стетоскопа, я мысленно спрашивал себя, куда меня занесло и не пора ли покинуть это странное место, пока не поздно. Но так как на эти процедуры было уже потрачено полдня, надо было, по крайней мере, узнать, что мне предложат. Через несколько минут после окончания осмотра меня позвали обратно. Бородатый председатель тем же величественным жестом предложил садиться и, скрестив руки на груди, забасил:
— Мсье Рокруа, мы являемся полномочными представителями частной научной организации, занимающейся исследованиями социологического характера. Нам требуется молодой человек вашего возраста с вашими физическими и психологическими данными, который сможет участвовать в этих исследованиях за весьма приличное вознаграждение. Человек этот должен согласиться на ряд условий, которые на первый взгляд могут показаться странными и, возможно, безосновательными. Тем не менее, мы полагаем, что предлагаемое вознаграждение должно компенсировать все неудобства, связанные с выполнением этих условий. Заметьте, что сумма вознаграждения значительно превышает ту, что была указана в газетном объявлении.
В этом месте он сделал паузу, и в голове у меня замелькали невероятные предположения о размере этой суммы. Дав мне помечтать, он продолжил:
— Выполнение одного из необходимых условий требует длительной подготовки. Если вы согласитесь подписать контракт, вас поселят в одном из наших комплексов. Там вы пройдете специальный курс, по окончании которого должны будете сдать определенный экзамен. Если вы не сможете сдать его с первой попытки, вам будет предоставлена возможность пытаться сдать его практически неограниченное количество раз. Если по истечении шести месяцев экзамен все еще не будет сдан, мы расторгаем наше соглашение. При этом вы тоже получаете вознаграждение, хотя и гораздо более скромное. В случае успешной сдачи экзамена вы подпишете вот этот контракт.
Он поднял со стола зеленую папку из тонкого картона.
— Пожалуйста, ознакомьтесь с ним и сообщите нам свое мнение. Некоторые детали в нем опущены. Вы получите доступ к ним только в том случае, если все остальные требования покажутся вам приемлемыми. Поверьте мне, они не представляют для вас никакой важности и не упомянуты исключительно для того, чтобы облегчить ваше решение. Разумеется, вы прочтете полный текст контракта, перед тем как его подписывать.
С этими словами он протянул мне папку.
Когда я прочел контракт, моя самая дикая теория показалась мне образцом здравого смысла. Согласно этой бумаге, я должен был в течение трех лет жить в определенном изолированном обществе в институте организации. (Никакого более внятного названия этого учреждения в документе не предлагалось.) Все это время я обеспечивался едой и жильем. Все, что от меня требовалось — это играть роль определенного персонажа. По окончании трехлетнего срока организация обязывалась выплатить мне огромную сумму, несомненно превосходившую ту, что я воображал пять минут назад. Я же со своей стороны обязывался молчать обо всем, что видел и слышал в течение этого времени. Нарушение этого обязательства грозило всевозможными преследованиями по закону, а также другими тяжкими последствиями. Здесь я остановился и стал гадать, какие такие тяжкие последствия могут не подпадать под определение «преследование по закону» в юридическом документе. Продолжив, я, наконец, наткнулся на то, что подсознательно искал — условие, которое оправдывало невероятный размер вознаграждения. Эти господа собирались сделать мне пластическую операцию.
Я оторвался от документа и посмотрел на членов комиссии. Видимо, они уже не раз видели такое ошалелое выражение лица кандидата и хорошо знали, в каком месте контракта оно возникает. Женщина мягко сказала:
— Пожалуйста, дочитайте до конца.
Я сглотнул и стал читать дальше, надеясь, что этот контракт — тоже своего рода тест. Однако я ошибался. Следующая страница просто перечисляла то, что мне запрещалось делать, находясь в своем добровольном заключении. Сухость формулировок только подчеркивала строгость запретов. «Полное отсутствие коммуникаций с внешним миром… Беспрекословное подчинение указаниям…» На этом грозном аккорде контракт закончился. Закрыв папку, я поднял голову и сразу же встретил внимательный взгляд бородатого.
— Ну что, — спросил он, глядя на меня не моргая, — у вас есть вопросы?
Разумеется, вопросы у меня были. Самый простой давно уже вертелся в голове, но звучал он как-то нелепо:
— А зачем все это нужно?
— Простите, — твердо ответил он, — но на этот вопрос я вам ответить не могу. Так же как и на любой другой, касающийся задачи и состояния нашего исследования.
Этой фразой он сразу отмел десяток других вопросов, которые я уже был готов задать. Я помолчал, собираясь с мыслями, и для начала спросил, насколько законно их исследование. На этот отнюдь не самый умный вопрос ответила женщина.
— Наши исследования, — в голосе ее зазвучали торжественные нотки, — находятся в полном соответствии со всеми законами этой страны и преследуют благородные и гуманные цели.
Мне показалось, что во время этой тирады бородатый немного поморщился. После этого на вопросы отвечал только он.
— Зачем нужна пластическая операция?
— Для того чтобы привести вас в полное соответствие с личностью, которую вам предстоит изображать.
— Это какая-то известная личность?
— Нет, этот человек неизвестен.
— Он уродлив?
— Ни в коей мере. Его внешность весьма обыкновенна и приятна. Он немного похож на вас, это было одной из причин того, что вы были выбраны.
— Одной из причин? А каковы другие причины?
— Разумеется, ваш возраст, а также ваши физические и психологические данные.
— А подробнее?
— К сожалению, на данном этапе я не могу сообщить вам какие-либо подробности.
— Я могу увидеть фотографию этого человека?
— Только если вы согласитесь подписать контракт.
Ни один из его ответов не прояснял общую картину. Мне по-прежнему было абсолютно неясно, для чего им понадобился я со своими данными и чем они занимаются в своих комплексах. Задавать прямые вопросы на эту тему не имело смысла, и разговор постепенно становился мучительным. Наконец меня осенило:
— А в чем состоит этот экзамен, к которому нужно готовиться полгода?
И снова последовал обтекаемый, вежливый и ничего не проясняющий ответ:
— Вам необходимо вжиться в образ. Экзамен позволит нам оценить, насколько успешно вы справились с этой задачей. Вы будете сдавать его до тех пор, пока мы не убедимся в том, что вы абсолютно готовы.
Через десять, минут мои вопросы иссякли. Я ощущал себя подавленным условиями контракта и этим топчущимся на одном месте разговором. Бородатый внимательно посмотрел на меня и сказал:
— Мсье Рокруа, мы понимаем, что вам необходимо подумать. У вас есть три дня на то, чтобы принять решение. Если вы согласитесь на наши условия, в вашем распоряжении будут еще три дня для того, чтобы уладить все дела. Если это будет связано с выплатой каких-либо неустоек, организация возьмет на себя все расходы. Обдумайте наше предложение и сообщите свое решение по этому номеру.
