секунды? Ну, к примеру, увеличение в миллион раз по сравнению с тем, что они привыкли от вас получать?
Сондра внезапно поняла.
— Ты хочешь усилить поле тяготения по своему методу и послать усиленный гравитационный импульс!
Ларри ухмыльнулся с плутовским видом.
— Это всех немного расшевелит, правда?
Сондра задумалась, и чем дольше она думала, тем больше ей это нравилось. Опыт обязательно привлечет внимание к открытому Ларри эффекту. Ха, привлечет внимание! Да он повергнет в шок гравитологов по всей Системе. Через несколько часов вся армия исследователей будет в курсе работы Ларри, потребует объяснений и новых проверок открытия. Вот шум-то поднимется.
Да, Ларри все правильно задумал. Видимо, это единственно верное решение.
— Должно сработать, Ларри, — сказала Сондра. — Без сомнения, это должно сработать. Если мы сумеем при помощи Кольца усилить поле тяготения, преобразовать его и получить направленный гравитационный пучок.
— Сумеем. Меня тревожит только, успеют ли наш сигнал заметить на другом конце. И замерить.
— Не волнуйся. Во всех этих лабораториях приемники включены круглосуточно и постоянно регистрируют показания. Они работают в автоматическом режиме, чтобы свести к нулю вероятность ошибки. Если нам удастся послать сигнал, они его уловят.
— Тогда сейчас у них будет крупный улов, — сказал Ларри и сел к приборам управления.
Задолго до того, как Кольцо Харона заработало, метод наблюдения перестал быть основным инструментом астрофизики. Привычными стали активные эксперименты с применением высоких энергий. Не только Кольцо, но и другие крупные и мелкие системы, расположенные тут и там, служили для изучения энергетических полей.
Эксперименты эти проводились с величайшей осторожностью, потому что на Земле и в космосе находилось множество обсерваторий, предназначенных для обнаружения чрезвычайно слабых сигналов, которые поступали от источников, удаленных от Земли на несколько миллионов световых лет. Незначительная перегрузка могла запросто вывести из строя оборудование этих обсерваторий. Ученые, работавшие с высокими энергиями, хорошо усвоили, что нужно заранее широко оповещать о своих планах, чтобы другие успели отключить сверхчувствительные приборы. Необъявленный опыт грозил повредить их.
Существовала еще одна причина, заставлявшая заранее предупреждать о готовящихся экспериментах. В давние времена, когда все обсерватории располагались на Земле или на ее орбитах, проблемы согласованности между этими обсерваториями разрешались без труда, потому что во всякую минуту можно было связаться с коллегами по телефону. Даже когда требовались одновременные наблюдения, согласование осуществлялось практически мгновенно, не представляло большого труда, ибо обе точки находились на расстоянии не больше крошечной доли световой секунды друг от друга. Но потом человек шагнул далеко в космос, и теперь, когда обсерватории размещались на орбитах планет от Меркурия до Сатурна, о телефонных звонках и простом согласовании не могло быть и речи. Световая волна, проходящая через Сатурн, достигала Землю только через четыре часа. Двусторонняя связь — запрос и ответ — заняла бы восемь часов.
Связисты предложили ввести в обиход новое понятие — так называемый радиус событий, и астрономы с готовностью ухватились за это изобретение.
Всякий электромагнитный сигнал перемещается со скоростью света, и его можно представить как точку на расширяющейся со скоростью света сфере. Так вот, расстояние между этой точкой и центром изучения (центром сферы) стали называть радиусом событий.
Сведения о некоем событии могут быть получены, только когда по мере распространения информационной сферы точка (информация) пройдет через Наблюдателя. Радиусы событий могут обозначаться в обычных линейных единицах измерения, но, как правило, для удобства их длину оценивают в световых годах. Так, расстояние от Земли до Солнца — сто пятьдесят миллионов километров, то есть радиус события, равный приблизительно восьми световым минутам. Если Солнце взорвется, Земля узнает об этом лишь через восемь минут.
Но определить расстояние в световых годах — это еще полдела. Порой положение осложняется тем, что движение планет и гравитационные колодцы вызывают небольшое красное смещение и приводят к микроскопическому растяжению времени. Обнаружение погрешности в расчетах стоило карьеры одним и возносило других.
Уэблинг задолго по всей форме оповестила о планируемом испытании. Ларри и Сондра знали, что обязаны разослать уведомление об изменениях в опыте, но боялись это делать. Однако если они не предупредят, то навлекут на себя гнев многих и многих ученых. Не очень благоприятный исход для опыта, проводимого в основном с целью вызвать интерес общественности.
Сондра набросала сообщение в ЛРД:
ЛРД, ЛАБОРАТОРИЯ ГРАВИТАЦИИ, «МОЛНИЯ»: УВЕДОМЛЕНИЕ ОБ УЛУЧШЕНИИ МЕТОДИКИ ПОЛУЧЕНИЯ ПУЧКА ГРАВИТАЦИОННЫХ ВОЛН. ВРЕМЯ ПЕРЕДАЧИ СИГНАЛА ВАМ И В ДРУГИЕ ЛАБОРАТОРИИ ОБНАРУЖЕНИЯ ОСТАЕТСЯ БЕЗ ИЗМЕНЕНИЙ, НО НОВЫЙ СПОСОБ ПОЗВОЛИТ УСИЛИТЬ ВОЛНЫ В МИЛЛИОН РАЗ. ПРОСЬБА ПОДГОТОВИТЬСЯ К ПРИЕМУ БОЛЕЕ МОЩНЫХ ВХОДНЫХ СИГНАЛОВ И ИЗВЕСТИТЬ ЗАИНТЕРЕСОВАННЫЕ ЛАБОРАТОРИИ.
Они послали такие же уведомления в другие задействованные лаборатории, предупреждая их о приближении импульса большой мощности.
Казалось, безрассудно оповещать всех обычным путем о готовящемся втайне эксперименте. Но скорость света пришла на помощь Сондре и Ларри. Сондра постаралась послать «молнии» автоматической системе связи, которая действовала без вмешательства человека. Их сообщения станут известны множеству людей на других планетах, но на Плутоне никто ничего не узнает, пока не поступят запросы и ответы из лабораторий обнаружения. А к тому времени, разумеется, уже будет невозможно помешать проведению опыта.
С учетом всех задержек со времени отправки предупреждения на ближайшую лабораторию, расположенную на орбите Сатурна, до получения ответа пройдет самое меньшее около восьми часов. Этого достаточно, ведь на Станции никто не догадывается о том, чем они сейчас занимаются. Чтобы избежать риска, Сондра и Ларри решили как можно точнее придерживаться первоначального замысла Уэблинг, до поры до времени не привлекая к себе внимания.
Принимая в расчет трудность наведения непроверенной системы гразера, Уэблинг задумала первым делом направить пучок на ближайшую планету, а затем пытаться послать импульс подальше. Положение планет обусловило выбор в качестве первой цели Сатурн. Сондра ввела исходные данные для наведения и стала настраивать оборудование.
Это было далеко не просто. Проделав полработы, Сондра еще раз взглянула на хронометр. До той минуты, когда их диспетчерская получит доступ к Кольцу, оставалось три часа. Сондра вздохнула и снова принялась за трудную задачу переналадки ручек управления.
Раздался гудок, зажглась зеленая лампочка: приборы возвестили о том, что Кольцо готово для испытания гразера.
Через десять минут несметное число магнитов, охлаждающих насосов, двигателей массы, ускорителей частиц и других составных частей Кольца воспроизведут Эффект Чао — создадут колодец с повышенной во много раз силой тяжести, преобразуют этот гравитационный колодец в параллельные пучки волн и пошлют жесткие импульсы сведенной в параллельный пучок силы тяготения в направлении Титана.
«По крайней мере. Кольцо готово это сделать», — подумала Сондра.
Таймер начал обратный отсчет времени, оставшегося до начала эксперимента. Еще восемь минут. Ларри вздохнул и протер усталые глаза. Все. В последний раз проверить готовность к опыту — нажать на кнопку. Да, просто нажать на кнопку.
Они могли бы поручить последнюю проверку автомату, просто наблюдать, заставив компьютер проделать всю работу. Если бы речь шла о долях секунды, они бы так и поступили.
Но расчет времени здесь не так уж важен. Кроме того, позволить компьютеру завершить работу было
