рукой.
С большим трудом им удалось заполучить три корня, как вдруг в кустарнике послышался треск.
Унико обернулся.
В десяти метрах от них из зарослей высунулась черная голова кобры.
— Держи! — Уника кинула ему мангровые корни и, метнувшись в сторону и отвлекая внимание змеи от Унико, помчалась к кустарнику. Ее разум работал быстро и четко. Надо отбежать на достаточное расстояние, чтобы дать Унико время взлететь.
Когда они с Нишидой играли в прятки, эльф показал ей множество способов запутывать следы, отвлекать преследователя и прятаться.
Она неслась, петляя, как заяц, стараясь измотать кобру. Но, оглядываясь назад, видела, что та устремилась за ней, а Унико по-прежнему стоит у озера: ему явно не хватало энергии, чтобы взлететь.
И девушка продолжала бежать…
Унико с отчаянием глядел, как она споткнулась о корни, упала, поднялась и понеслась дальше. Змея преследовала ее.
Уника превратилась в крошечного жучка, села на ствол дерева, практически слившись с ним, потом зеленым кузнечиком перепрыгнула на лист, потом серой ночной бабочкой, порхнула на другой ствол. И все это время змея искала ее, чуяла ее! А девушка была почти без сил.
Наконец, она скользнула в лужицу воды между корнями и превратилась в пиявку. Это была неплохое убежище. Приходя в себя, она мысленно позвала Унико:
«Ты еще здесь?»
«Да».
«Возвращайся в Сефиру с корнями. Я следом».
«Без тебя я не улечу».
«Ты нужен Еве».
Унико не ответил, и девушка решила, что он послушался ее.
Кобры нигде не было видно. Уника знала, что это уловка, что змея просто выжидает, но выбора не было: надо снова принять свой облик и улетать.
Рядом с толстым стволом выросла тонкая девичья фигурка — и в ту же секунду из зарослей к ней кинулась змея. Уника ясно видела широко раскрытую пасть, острые клыки и понимала, что не успеет увернуться. Но тут острый сук угодил прямо в глаз чудовищу, и оно, шипя от боли и ярости, отпрянуло. Унико кружил в воздухе, размахивая длинной толстой палкой.
— Уника, летим отсюда!
— Не могу… я слишком устала.
В глазах у девушки потемнело, виски ломило от боли.
— Ты должна найти силы.
— Прошу тебя, оставь меня и улетай! Ты нужен Еве.
— Ни за что. Это из-за меня ты растратила энергию.
Унико старался держаться между нею и змеей, но — удивительное дело, — та, казалось, и не думала нападать.
Она медленно отползла от них, вернувшись к озерцу с мангровыми деревьями и, подобравшись к большому корню, который Уника пыталась сорвать первым, высунула язык и облизала корень сверху донизу.
— Она слизывает мою кровь! — изумилась Уника.
Зрелище было таким нелепым, что оба ангела застыли на месте, но вскоре Унико стряхнул с себя оцепенение.
— Идем, — потянул он Унику. — Нам пора.
Унося с собой корни мангрового дерева и ужас от пережитого, они покинули лес Тинкинблу
Глава 40 ЗАЛ РЕШЕНИЙ
— Сефире нужна наша помощь, и как можно скорее.
Голос Метатрона гремел в окутанном молчанием Зале Решений, в котором ангелы обычно собирались на собрания. На каменных стенах висели голограммы самых красивых мест долины, а в центре находился большой круглый стол, на котором был изображен символ Сефиры. Стол был огромным и тоже каменным, и составлял единое целое с полом. Вокруг него стояли двадцать стульев темного дерева, основательных, с массивными ножками и высокими спинками. Восемнадцать из них были теперь заняты Ангелами, молчаливыми и сосредоточенными. Метатрон правой рукой опирался на свой стул: после ночи Перерождения Мудрец не желал на него садиться.
Впервые со времени учреждения порядка таких собраний Ангелов, Мудрец не поставил их в известность о причинах этой экстренной встречи. Все были удивлены и ждали от него какого-то важного сообщения. И только Мизар и Нишида знали последние новости и были очень ими встревожены.
— Все вы знаете о возвращении Пламени Жизни и о том, почему мы были вынуждены изъять его из мира людей: оно было обнаружено носителями Зла, и нам пришлось спрятать его здесь, чтобы иметь возможность защитить. Со вчерашнего дня оба молодых ангела, Унико и Уника, находятся в Сефире, под нашим присмотром. Я страстно желаю… — Метатрон вдруг запнулся, немного помолчал и потом продолжил: — Из соображений безопасности нам пришлось предоставить кров трем человеческим существам. Некоторое время назад девушка по имени Ева тяжело заболела. Мы обнаружили у нее симптомы синдрома Аризуйя. Единственное средство, способное ее спасти, это сок корня черного мангрового дерева, которое можно найти только в лесу Тинкинблу.
Метатрон помолчал, давая ангелам время осознать сказанное.
— Мы сочли слишком рискованным идти туда, и Нишида собирался отправиться в Амазонию, чтобы набрать необходимое количество этого корня. Но, к сожалению, энтузиазм нередко заводит молодежь слишком далеко, — строго сказал Метатрон. — Уника и Унико приняли решение сами идти в Тинкинблу ради спасения Евы.
Тревожный шепот раздался в зале.
— Они снова туда пошли? И все кончилось благополучно? — забеспокоился Мерак.
— Да, в настоящий момент они целы и невредимы. И это хорошая новость. Но мы с вами понимаем, что они подвергались очень серьезной опасности.
Посмотрев на растерянного Мерака, Метатрон закрыл глаза и мысленно обратился к Унике:
«Прошу тебя, присоединись к нам в Зале Решений».
Через несколько секунд два молодых ангела материализовались на фоне Неприступной Горы. Уника была бледна, и ее болезненный вид усилил обеспокоенность присутствующих. Но выражение лица оставалось прежним: она была полна решимости. Правда, рука у нее была замотана куском материи, и она еще не оправилась после испытаний, выпавших на ее долю. То же самое можно было сказать и об Унико. Ранка у него на виске почти затянулась, а глаза светились улыбкой.
— Подойдите сюда, — прервал молчание Метатрон, и два молодых ангела испуганно приблизились.
Мудрец встал и начал ходить вокруг Унико, который замер на месте, с раскрасневшимися от волнения щеками. Осматривая его голову, Мудрец парил вокруг юноши. Он протянул руку и отвел белокурые волосы со лба, внимательно разглядывая его левый висок. Метатрон не произнес ни слова, но его дрогнувшие веки и странное выражение, промелькнувшее на лице, говорили о том, что он чем-то серьезно обеспокоен. Осмотр Уники занял меньше времени: Метатрон взял ее руку, осторожно сдвинул повязку, а потом вернул обратно. Затем он вернулся на свое место, но не сел, а встал позади стула и простер вперед руки.
Все присутствующие замерли в ожидании.
— Офидиэль на свободе, — сказал Метатрон.
Эти слова не нуждались в комментариях.
