постоянно. Плюс наркотики, дармовая рабочая сила, по сути рабы, насилие над человеческой природой в виде нелепейших табу, массовая безграмотность, одним словом – руины цивилизации.
Как-то я летела из Тегерана в Москву. Незабываемое зрелище – после взлета иранские женщины с неподдельным облегчением срывают с голов платки, распуская по плечам пышные темные волосы. Ханжество и лицемерие рано или поздно достают всех.
На размышления времени у меня немного: лишь по дороге в жилой комплекс. Мы вернулись в гостиницу, поднялись в свой номер. Как я отметила, из главного входа никто не выходил, в окне номера, где остановился Гамаль, мелькнула пара мужских фигур. Сергей достал черную спортивную сумку, в которой был замаскирован пистолет-пулемет с дульным устройством бесшумной стрельбы.
– Мы не вычислили всех прикрывающих, – произнес он, прилаживая сумку так, чтобы стрельбу можно было открыть мгновенно.
– Я думаю, после того, как мы сделаем Гамаля, они явятся сами, – ответила я, в свою очередь пряча под куртку любимую «грозу», почти такую же, как та, из которой я «сделала» отморозков на пустыре. – Вот им и будем задавать вопросы.
Легче всего позвонить сейчас в компетентные органы, анонимно все изложить и умыть руки. Но в спецслужбе сидит высокопоставленный Крот, может быть, даже ее руководитель, пока вся правоохранительная машина заведется и начнет работать, Граф успеет исчезнуть. И не один, а с Павлом Шорниковым и детьми. Свой «бизнес» эта бородатая образина терять не захочет, денег и связей в верхах у него предостаточно. Мы на него вышли, нам его и добивать...
Выглянув в окно, я хотела лишний раз осмотреть вход, близлежащие дорожки и вдруг увидела одного человека. Меньше всего я ожидала увидеть здесь именно его. Молодого, чуть выше среднего роста, немного полноватого, в очках. Он припарковал машину на гостиничной стоянке и сейчас двигался к входу в гостиницу. Я увидела старшего лейтенанта Антона Пирогова. Выходит, на ловца и Крот бежит?!
– Вот черт! – не сдержалась я и помянула нечистого. – Наши планы немного меняются. Быстро вниз, но соблюдать маскировку! Объект – очкарик в пиджаке!
Разъяснять команды Хмурому лишний раз не нужно. Это одно из самых ценных его качеств.
Старший лейтенант Пирогов вежливо поздоровался с дежурной горничной, тут же получил ключи от номера (тот явно был заказан накануне по телефонному звонку), не торопясь прошел в указанный номер. Плотно закрыв за собой дверь, он скинул пиджак, открыл форточку, чтобы проветрить душное помещение, затем присел в кресло и достал мобильник.
– Это Антон, – сообщил он тому, чей номер вызвал из телефонной памяти. – Я прибыл в указанное место, жду дальнейших указаний... Хорошо, как скажете, перезвоню через полчаса.
Убрав мобильник, Пирогов расстегнул ворот рубашки и подошел к окну, желая насладиться видами здешней природы. Однако любоваться ему пришлось недолго, секунды четыре, никак не больше. В раскрытую форточку ударила струя слезоточивого парализующего газа. Это Хмурый сумел подобраться, благо номер Пирогова был на первом этаже, а «брызгалкой» нас снабдил Граф. Антон закашлялся, отшатнулся от окна, быстро теряя ориентацию в пространстве. Сергей мгновенно просунул руку и часть корпуса в форточку, щелкнул шпингалетом, раскрывая окно и оказываясь в номере.
Глава 7
– Прошу! – Подполковник распахнул передо мною дверь, а то я уже устала топтаться в гостиничном коридоре, мысленно фантазируя, что сейчас происходит со старшим лейтенантом Антоном Пироговым.
Фантазии меня не обманули, Антон лежал на кровати, не подавая признаков жизни, расстегнутая плечевая кобура рядом. Табельный пистолет в руках у Хмурого. Мобильник рядом, на одеяле. Я тут же взяла его и вызвала последний номер, с которым был соединен Пирогов.
– Чего тебе, Антон? – отозвался недовольный начальственный голос.
Вне всяких сомнений, он принадлежал майору Кирикову. Точнее – генерал-майору Кирикову, я никак не могла привыкнуть к его новому званию. Как велик был соблазн сказать Пограничнику пару ласковых, тем не менее я не удостоила Кирикова ни единым словом. Тут же выключила мобильник и перевела его в режим «занято». Пусть господин генерал думает, что незадачливый подчиненный случайно нажал кнопку соединения...
– Не сильно ты его? – кивнула я на по-прежнему не подающего признаков жизни Пирогова.
– Сейчас придет в себя, – пожал плечами подполковник.
Делать поспешные выводы мне не хотелось. Сейчас Антон придет в себя и сам все расскажет. А мне вспомнился анекдот про такого вот начальственного сынка, который рассказывала дама-инструктор Наталия. Такой вот анекдот. Учительница пришла первый раз на урок. Вызывает одного из учеников к доске. Тот посылает ее по всем известному адресу на три буквы. Учительница в слезах идет к директору. Тот требует прислать ученика к себе.
– Да ну его! – отвечает ученик на требование идти к директору. – У него ноги плохо пахнут.
Тогда физкультурник насильно доставляет ученика в кабинет. Директор спрашивает:
– Ты почему так себя ведешь? Кто тебя так воспитал? Кто твои родители?
– Мама у меня нигде не работает, а папа – вице-губернатор генерал Вышестоящев.
– Анна Петровна, – поворачивается директор к учительнице, – ситуация резко изменилась. Мне придется вымыть ноги, а вы пойдете на х...
Анекдот, что называется, с бородой, еще советских годов. В советское время анекдотный «папа» был, видимо, секретарем райкома... Ну а во всякие академии такие, как Антон Пирогов, поступают следующим образом:
– Здравствуйте! Билет номер восемнадцать, Пушкин, «Евгений Онегин».
– Замечательно, молодой человек. Слушаем вас!
– Мой дядя – генерал-полковник Вышестоящев!
– Прекрасный ответ, юноша! Вы приняты!
– Я знаю!
Сергей подал мне молчаливый знак, первым заметив, что у Пирогова задергались веки и правая рука. Я тут же слегка, но при этом болезненно ткнула старшего лейтенанта под коленную чашечку, и лишь тогда он окончательно пришел в себя.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я.
– А в-вы? – с изумлением переспросил Пирогов.
Вместо ответа я уткнула в переносицу, лишенную очков, ствол пироговского же табельного оружия. И мысленно отметила, что изумление Антона достаточно искреннее. И еще сейчас он явно вспомнил пустырь и участь банды отморозков-насильников.
– Здоровье поправляю, – ответила я. – Ну, так что тебе здесь надо?
– П-приказ, – только и пробормотал Антон, не без дрожи в голосе.
– Чей?
– Н-нашего н-нового на-чальника, генерала Кирикова...
Нашего начальника, очень мило!
– Почему вы со мной т-так? – спросил Пирогов.
Да, да – старший лейтенант искренне ошарашен. Во-первых, тем, что встретил здесь меня, во-вторых, тем, что я тыкаю в его пухлощекую физиономию пистолетом. Мы ведь в некоторой степени «сослуживцы».
– Ну-ка быстро и по порядку! – командую я.
– Генерал Кириков дал приказ выехать сюда... А потом ждать распоряжений! Не верите, позвоните ему! – кивнул на мобильник Пирогов.
– Уже звонили, – ответила чистую правду я.
– Тогда в чем вопрос? – старший лейтенант заметно успокоился.
Я переглянулась с Сергеем. Говорить вслух то, что я подумала, при Пирогове не хотелось. Теперь я точно знала, что Крот – майор (опять забылась!), генерал-майор Кириков. Граф, как всегда, убивает одним выстрелом несколько зайцев. Похоже, он ни на грамм не поверил, что я и в самом деле вычислила Крота. Однако ему надо было убедиться в этом окончательно. Как только мы выехали в «рейд по охотхозяйству», Граф связался с Кротом (Кириковым) и предложил тому акцию собственного прикрытия. Тот отсылает
