свой шаг и возможные ответы противника. Откуда следует ждать главного удара? Эсэсовец в сотый раз рассматривал карту местности на экране своего ноутбука, иногда выделяя и увеличивая отдельные объекты и зоны.
Так, определим еще раз условия задачи. Надо полагать, Телегину известно место проведения испытаний. Значит, он должен скрываться где-то поблизости. Перебирая одно за другим возможные места «лежки» русских в радиусе двадцати—сорока километров, Джимми убедился – задачу Касиму он поставил правильно, они где-то в этой зоне, ближе их быть не может, в радиусе двадцати километров уже все обшарили не раз и не два, и наблюдение не снято. Дальше сорока – маловероятно. Если он правильно расшифровал цель их десанта – взять пробы воды и почвы в эпицентре испытаний, их как магнитом будет притягивать озеро и «усадьба» на берегу. А в зоне двадцати – сорока километров отсюда наиболее вероятное место – небольшая гостиница и ресторан для водителей дальних рейсов, именуемая «Лесная таверна». Место уединенное и в то же время рядом с основной дорогой. Сегодняшнюю ночь они скорей всего проведут именно здесь... Курсор выделил группу строений на окраине небольшого населенного пункта.
Их следующий шаг? Вот здесь все ясно без вариантов: появление в самых ближайших окрестностях в самое ближайшее время, но под самой неожиданной личиной, попытка взять пробы и как можно быстрее и надежнее переправить их в свой центр.
Мои действия? Разумнее всего просто оцепить озеро. Нужно много надежных людей, а их мало, и ни на кого нельзя рассчитывать наверняка... Ну в самом деле, своих, преданных и прилично натасканных, у него меньше десятка. Клауса и его донкихотскую команду лучше держать от этого дела подальше. А касимовские «бойцы» – обкуренные, продажные головорезы. Их немало, хватит на несколько засад, но Телегин с его командой вполне в состоянии вырезать любую такую засаду быстро и без шума. Остальных дезориентировать и успешно сделать свое дело. Это профи, неудивительно, что русские послали именно его. Значит, надо попытаться нейтрализовать Телегина на дальних подступах.
А озеро, конечно, окольцуем. Не прибедняйся, старина, не так уж ты бессилен и одинок. Эти русские профи от тебя не уйдут!
Перед сном, как обычно, Эсэсовец просмотрел по Интернету последние новости. Паника на валютных биржах... Ерунда, очередное обострение у хронически больной мировой экономики. Лично ему на это наплевать – уж он-то свои денежки получить сумеет... Еще одна «новость» с бородой – в России уже который год судят полковника, который, допрашивая чеченку, скорее всего снайпершу, изнасиловал ее и убил. Сам полковник заявлял, что просто довольно жестко вел допрос, а либеральные правозащитники обвиняли его в сознательном садизме и требовали для мерзавца чуть ли не высшей меры. Кто их разберет... Кроуфорд не любил русских. Русский танкист, конечно, подонок, но правозащитники вызывали у Джимми еще более брезгливые чувства. Уж он-то, Кроуфорд, прекрасно знал, что многие из этих речистых гуманистов безбедно существуют на деньги его родного ведомства – так же, как в свое время бывший штандартенфюрер Отто Штеренфрид, его незабвенный наставник, которому он обязан не только многими весьма специфическими знаниями и умениями, но даже прозвищем.
Ну в самом деле, если бы он, Джимми, попался «гуманистам» на их ядовитый язык за некоторые эпизоды своей служебной деятельности в Афганистане, Северном Йемене и Югославии – они утопили бы его в своей ядовитой слюне, разнесли бы в клочья похлеще, чем их российские «коллеги» – этого танкиста! Как-то раз, неподалеку от этих мест, Кроуфорду пришлось засунуть в рот одному воинственному подростку гранату с выдернутой чекой. Пацан остался без зубов, но разум не потерял, и через пятнадцать минут группа Кроуфорда успешно расстреляла засаду, которая ждала их в одном из ущелий...
...Слава богу, сегодня он надежно защищен от любых «гуманистов». Сегодня он действует на благо всего цивилизованного человечества. Ведь оружие, которое они испытывают, позволит успешно бороться с мировым терроризмом, экстремизмом, наркомафией и любыми нарушениями общечеловеческих прав и свобод! Он действует против дикости и реакции. Во имя торжества свободы и демократии. И руководствуется при этом самыми высокими моральными принципами. Конечно, в повседневной деятельности эти принципы не всегда удается соблюдать буквально. Но такова жизнь. В конечном счете истинные гуманисты – это такие, как он, бойцы переднего края, а не сидящие в уютных студиях и кабинетах профессиональные болтуны...
...За окном послышался шум мотора. Кроуфорд отодвинул штору – так и есть, бежевый джип Касима. Прибыл в неурочное время, значит, что-то произошло.
– Мы нашли их, – едва поздоровавшись, произнес Касим и положил перед Кроуфордом две полароидные фотографии.
– «Лесная таверна»? – бросив беглый взгляд на снимки, спросил Эсэсовец.
– Как вы догадались? – искренне удивился Касим.
– Не глупее твоих бойцов... А теперь слушай меня внимательно.
– Простите, но мы договаривались...
Кроуфорд молча встал, подошел к сейфу, вынул три запечатанные банковские пачки стодолларовых купюр и протянул их Касиму.
– Остальное, когда я лично увижу их повязанными. Вполовину меньше – если увижу их трупы! – жестко произнес Кроуфорд. – А что это за толстяк рядом с ними?
– Сам хотел бы узнать... Непонятная история...
Рассказ Касима содержал такие леденящие кровь детали, что становилось ясно – выплаченная сумма лишь в ничтожной мере компенсирует его организаторские усилия и подвиги его людей. Для начала Касим лично расставил несколько групп своих бойцов на ключевых объектах – тех, которые рекомендовал мистер Кроуфорд. Так как объектов было много, группы рассредоточились, бойцы действовали поодиночке или в паре, и одного из боевиков попытался завербовать какой-то подозрительный парень. Это произошло в придорожном кемпинге, недалеко от столицы. Парень предлагал деньги за сведения об Эмире. Боевик счел справедливым деньги у негодяя просто отнять, но тут выяснилось, что парень – хорошо тренированный каратист. Он оказал столь яростное рукопашное сопротивление, что боевик из тактических соображений ретировался, сделав вид, что морально раздавлен. Однако спустя полчаса боевик вернулся с остальными членами своей группы, и новый баланс сил быстро привел к привычному результату: незнакомца скрутили, прирезали, как поросенка, и оставили в номере, а сам номер взяли под наблюдение.
Спустя пару часов в номер заглянул этот самый толстяк. Пробыл там минут пятнадцать, вышел с отвисшей челюстью, держась за стенку, а затем... В пересказе Касима уже известные перипетии с ползанием по мокрой траве и поспешным отъездом разыскиваемых возмутителей спокойствия превратились в битву титанов с гигантами, к счастью, бескровную и завершившуюся вначале трагической потерей преследуемых, а затем их триумфальным обнаружением.
– Да, я вижу, тебе и твоим бойцам пришлось нелегко... – тяжело вздохнул Кроуфорд. Теперь только бы снова не упустить Телегина и компанию. Но неясностей, однако, прибавилось. Где их группа поддержки? Что это за толстяк? Кто является мозговым центром всей операции?
В любом случае главное действующее лицо среди этой троицы – Телегин. Остальные могут быть вообще фигурами прикрытия, разменными пешками, даже не подозревающими о своей роли.
– Слушай внимательно, Касим. Ты, кстати говоря, коньяк любишь? – Кроуфорд взял в руки одну из бутылок и вернулся в кресло.
Подул легкий ветерок, принес чудесные запахи горного леса, за окном мирно зашумела листва. Неплохую резиденцию отстроили господа наркомафиози, и в самом подходящем месте. Подходящем именно для гостей вроде Кроуфорда. Современная загородняя усадьба с элементами национального колорита: снаружи – восемнадцатый век, внутри – двадцать первый. Объект носил оперативное название «Усадьба», такое старомодное и домашнее... Озеро и небольшой домик на его берегу можно было разглядеть из окна третьего этажа – всего в полукилометре. Теней в домике, должно быть, уже нет. Впрочем, возвращаться туда, чтобы убедиться в этом, Джимми не жаждал. Одним легким хлопком он мог бы уничтожить эту дурацкую «Таверну» вместе с ее назойливыми обитателями. Но пока нельзя. Пока что надо придумывать другой вариант...
Коньяк был великолепный, но Касим, как и Кроуфорд, его не жаловал. Касим предпочитал ликерный мартини, а Кроуфорд, к собственному удивлению, «запал» на русскую водку.
