майор не мог.
– Слушай, Крючков, а что, если я тебя сейчас пристрелю?! При попытке к бегству? – Придумать чего пооригинальнее у майора не получалось.
– Валяй... – Митрич равнодушно пожал плечами. – За меня, может, и не посадят, но из органов выпрут... Чего делать-то будешь?
Минаев досадливо, уже без прежнего энтузиазма пнул Крючкова под ребра и двинулся на улицу, где столкнулся с обогнавшей его высокой, тощей медсестрой в тапочках и с узлом под мышкой...
У Татьяны душа опустилась в пятки, она ссутулилась, стараясь казаться незаметной. Ее внимание привлек микроавтобус «Скорой помощи», стоявший у соседнего корпуса. Дверца приоткрыта, ключи в замке. Водитель где-то поблизости... Водить машину Татьяна умела – при их школе в военном городке функционировали курсы РОСТО[23] .
Автомобиль завелся быстро, никто не торопился бежать к нему с криком. Теперь нужно двигаться не спеша, главное – выехать за ворота...
– Смотри, «Скорая помощь» проехала, а там баба за рулем была... В белом халате, правда... Вон у ворот остановилась, – тронул за рукав своего напарника один из минаевских оперов, контролировавший выезд с территории госпиталя.
– Бежим, – откликнулся напарник, – а то сейчас уедет...
– Девушка! Подождите!
Машина резко рванула вперед. Опер, схватившийся за ручку дверцы, потерял равновесие и чуть не угодил под задние колеса...
– Давай быстро в нашу машину! – мгновенно сориентировался его напарник.
Водительской практики у Татьяны почти не было. Через три минуты она заметила, что ментовская «девятка» прочно сидит у нее на хвосте. Не рассуждая, Татьяна свернула под арку одного из домов. Двор был сквозным, но забит транспортом, проехать на скорости здесь невозможно. Все пропало! Выскочить и удрать она уже не успеет...
Однако этот день, видно, был счастливым для клофелинщиц и гоп-стопников...
– Свернула под арку... – Водитель «девятки» утопил в пол тормозную педаль: прямо ему под колеса выкатил пацан на мопеде. Сидящий рядом напарник ткнулся в лобовое стекло. Пацан успел увернуться и вместе с мопедом завалился на тротуар под ноги прохожим.
Потеряв добрые полминуты, преследователи наконец миновали проклятую арку.
– Вот она!
«Скорая помощь» стояла в глубине двора, и из открывшейся передней дверцы появилась высокая женская фигура в белом халате...
– Милиция! Не двигаться! – Бросив «девятку» с работающим мотором и промчавшись стрелой между припаркованными в беспорядке автомобилями, опера накинулись на женщину в белом и мужчину в салатовых брюках и куртке. Оба медработника тут же оказались на земле.
– Лежать, падлы!
– Вы что себе позволяете, хулиганы? – низким, хриплым, совершенно не характерным для молодых клофелинщиц голосом спросила женщина в халате и стала с трудом подниматься на ноги.
– Это кто хулиганы? Оскорбление милиции... – произнес старший из оперов и осекся, ошарашенно глядя на даму. На вид ей было лет пятьдесят, не меньше. Морщинистая шея, светлые крашеные волосы. Она совсем не походила на Степнову, ориентировку на которую менты вызубрили наизусть.
– Вы и есть хулиганы, хоть и милиция! А мы с подстанции «Скорой помощи»! Приехали на вызов – у человека плохо с сердцем...
– Что за черт?! – недоумевал опер. – Откуда вас столько? И куда девалась молодая, ну такая, вся в марле?
– Да тут еще одна «Скорая» только что проехала, может, вы ее догоняете? – Шофер уже сообразил, в чем дело. – Вон, выехала с той стороны. С минуту назад...
– Извините, ребята, обознались...
Убедившись, что «хвост» где-то отвалился, Татьяна свернула в переулок. Сорвав с себя белый халат и надев туфли, выскочила из машины... Успокоилась она, лишь пройдя пару кварталов и убедившись, что слежки нет.
Теперь ей предстояло добираться до улицы Передвижников.
– Упустили?! – Майор Минаев, не стесняясь стоявшего рядом с ним главврача, перешел на ненормативную лексику. С трудом остановившись, майор наконец выключил рацию.
– Извините...
– Ничего, бывает... – недружелюбно произнес пожилой полковник медицинской службы.
– Очень прошу вас, – удрученно произнес, обращаясь к полковнику, Минаев. – Никому не сообщайте... о том, что здесь происходило сегодня. Секретная операция... Эта... Которая у вас числилась Крючковой Татьяной, она ведь совсем не Крючкова! Это опасная преступница! А вот Крючков... Крючкова придется сажать. Лет на пятнадцать как минимум.
– Ну, сажает не милиция, сажает суд... А сообщить я уже сообщил куда следует, что мне оставалось делать – без предупреждения врываются неизвестные... Сейчас уже подъедут – из гарнизона, из газеты, из...
– Так, мы уходим. Товарищ полковник, я не буду настаивать на расследовании того, как попала сюда эта... короче, Татьяна, а вы уж смягчите там, а? Лады?
– Ну, если вы Крючкова оставите здесь, ему ведь нужна медицинская помощь, то я подумаю...
...Верочка осторожно пробиралась сквозь кусты – идти в корпус в таком не подобающем для медицинского работника виде она не решалась. Была надежда одолжить у проходящих мимо медсестер или врачих хотя бы халат.
Хорошо хоть эта поганая бандитка оставила ей бюстгальтер... Верочка, прикрываясь лопушком, опасливо озиралась по сторонам. Если ее увидят в таком виде, она станет посмешищем для всего коллектива... Да что там – для всего города!
Нет, лучше отсидеться в кустах... Даже если придется остаться здесь до самой ночи. А там будет видно.
Однако дождаться ночи ей не удалось.
– Есть рассредоточиться!
Два оставшихся с Минаевым опера были рады команде срочно убраться с территории – и ежу было ясно, что операция пошла наперекосяк. Но самый молодой из ментов (среди своих – Крокодил, поскольку звали его Гена) задержался.
– Андрей Алексеевич, тут странные дела... Идите взгляните.
Майор пригнулся. Действительно, в кустарнике виднелось что-то бело-розовое. Голая задница. Круглая, бабская, весьма аппетитная и как будто демонстративно выставленная назад. Приспичило ей, что ли... А может?..
– Думаешь, Степнова? – прошептал Минаев, не веря в удачу.
– Будем брать? – нервно сглотнул молодой Крокодил.
– А как же? Прямо сейчас и возьмем... – Майор разогнулся, вытер пот на лбу и решительно двинулся вперед.
– Не двигаться! Милиция! Выходи из кустов с поднятыми руками! – неожиданно услышала Верочка за своей спиной и поняла, что сейчас грохнется в обморок. Выходить в таком виде к милиции, да еще с поднятыми руками, она никак не могла...
– Стреляю на поражение! Выходи немедленно! – Команда не оставляла никаких шансов, однако голос Верочка узнала: майор Минаев, у которого она вроде агента... Неужели он не учтет ее заслуг?
– Ой, только не стреляйте! Это я, Вера... Я не могу выйти, потому что...
– Гена, брось ей свою куртку, – распорядился майор. Ну и денек – та, что нужна, уходит из-под носа, а эта жирная дура сидит здесь с голой задницей...
– Отвернитесь, пожалуйста, – попросила Вера из кустов.
– Давай быстро, кому ты нужна на тебя смотреть!
Верочка чуть не заплакала от обиды. Лучше бы уж смотрели или даже изнасиловали!
