Вам попросту не дадут этого сделать.
– Я не хочу вас сажать, – в тон ему произнесла Татьяна, – я хочу застрелить вас... Вы – чудовище!
– Я гораздо хуже, Таня... Гораздо. – Петр Георгиевич спокойно выдержал испепеляющий взгляд серых глаз. – Давайте оставим друг друга в покое... Сегодня я потерял Наташу...
Офицеры уселись в кабинете майора Ткачевой.
– В том, что крот не Викентьев, я убедилась после того, как нас обстреляли. – Татьяна неторопливо помешивала кофе. – История со связником была запущена мною с целью заставить крота выползти из норы и начать действовать... И он начал. Такого я, признаюсь, не ожидала. Хотя и надела в последний момент под плащ бронежилет. Случайного пьянчугу, пытавшегося со мной пофлиртовать, убийцы приняли за максимовского связника и тут же открыли огонь. Мы чудом остались живы.
– Да уж... – пробасил Викентьев, невольно вспомнив пальбу возле железнодорожной платформы.
– Окончательно в невиновности Константина я убедилась, когда мы нашли простреленный им джип, – продолжала Ткачева. – Я неоднократно бывала с Костей в тире и на стрельбище. Как стрелок он, извини, Константин Алексеевич, оставляет желать лучшего. Стрелял же он с приличного расстояния. А пули прошли буквально в нескольких сантиметрах от бандитов, вся обшивка спинок сидений была разорвана в клочья. Нашим убийцам повезло чисто случайно.
– Если бы Шапошников видел этот джип... – вступил в обсуждение Бадигин.
– К счастью, он его не видел и, с какого расстояния стрелял Викентьев, не знал... Осмотрев джип, я поняла, что Викентьеву можно доверять... Как и генералу Архипову, который не был поставлен в известность о нашей поездке... Переговорив с Костей, я сумела убедить его действовать в соответствии с моими указаниями.
– А что еще оставалось делать?! – дернул подбородком Викентьев.
– Таким образом, все предполагаемые кроты были изолированы. Шапошников под наблюдением Викентьева, а Юру... Уж прости меня, Юра, пришлось «запереть» в здание и взять под наблюдение.
– Вы действовали в соответствии с обстановкой, Татьяна Николаевна, – своим обычным робким голосом произнес Малышев, – вам незачем извиняться передо мною.
– Так вот... – Татьяна отхлебнула кофе и продолжила повествование: – Константин Алексеевич был снабжен собственными ключами от наручников, а рядом с батареей был оборудован тайник с оружием... Хотя то, что Шапошников лично начнет кого-либо убивать, мы считали маловероятным.
– А почему же я оказался вне подозрений? – спросил Сергей.
– Если честно, методом исключения... Максимов выделял тебя из всех офицеров отдела. Совместные боевые операции спаяли вас в единый организм, и я это чувствовала.
– Великая вещь женская интуиция! – сделал комплимент майор Гребцов, находившийся здесь же.
– Ну а во-вторых, твоя неожиданная «женитьба», просьба о трех днях за свой счет... Ты не тот человек, Сергей, чтобы так просто в ответственный момент покинуть службу. Я стала размышлять и пришла к выводу, что Максимов вполне мог на самом деле внедрить своего человека в банду. С кем же может выйти на связь этот человек, если окажется в Москве? Ответ был для меня однозначен: только с Сергеем Бадигиным.
– Ты считаешь, Максимов знал о существовании крота? – поинтересовался Викентьев.
– Знать не знал, но догадывался... На разработку крота просто не оставалось времени. А если бы начали действовать грубо, допустили бы даже небольшую оплошность, наши противники моментально ликвидировали бы своего агента. Поэтому Виктор Иванович пошел на риск. Его можно понять...
– И все-таки мы сумели вывести крота на момент истины, – возразил Викентьев и добавил: – Основная заслуга в этом, конечно же, Татьяны Николаевны... Я дал маху, каюсь.
– Нет, Константин Алексеевич, – серые глаза стали грустнее, – ты действовал грамотно... Все ошибки в этом деле на моей совести. Исходя из психологического портрета Шапошникова, я должна была предусмотреть каждый его шаг.
– Ты не Бог... – произнес Бадигин, – ты майор ФСБ.
– Вот именно... – Татьяна неожиданно приободрилась. – Больше всего нам повезло, когда Сергей поверил и поддержал меня... Ну, в тот момент, когда мы должны были «захватить» тебя, Константин Алексеевич... Ну а далее, кроты оказались в изоляции, и к тому же мы сумели дезинформировать Гурнова и его шайку.
– И все-таки я дал маху! – никак не мог успокоиться майор Викентьев. – Мы договорились с Татьяной, что, как только основная часть работы будет проделана, появится ясность в обстановке, она сразу же звонит Илье и сообщает, что я, Викентьев, не виновен, доказательства моей непричастности получены и с минуты на минуту они (то есть Ткачева с Бадигиным) будут на квартире... Ориентировочно договорились на вечер следующего дня. К этому времени Таня планировала прояснить обстановку хотя бы приблизительно. И оказалась права. В любом случае вечером следующего дня Шапошникова ожидал «момент истины». Задумано было неплохо: если Илья чист, он со спокойной душой отстегнет меня от батареи и с облегчением и радостью встретит вернувшихся коллег. Если же он крот, ни за что не будет так действовать. Мы предполагали, что скорее всего он попытается немедленно скрыться. Оставив меня закованным и недвижимым. Сигналом к его побегу должно послужить отсутствие сообщений о моей «амнистии». Да, Шапошников не торопился обрадовать меня, получив известие от Татьяны... Илья решил убить меня. Я стал лишним для него человеком. По счастью, в момент звонка я находился в туалете. Обе руки у меня были свободны... Правда, оружие осталось в тайнике, рядом с батареей. Увидев Илью возбужденным, с пистолетом, направленным в мою сторону, я все понял... Однако мерзавец решил перестраховаться, предварительно приковав меня к батарее, хладнокровно расстрелять в упор. О нашей договоренности он не имел понятия... Я легко обезоружил его и уложил мордой на паркет как раз в тот момент, когда он пытался защелкнуть мой браслет. Но дальше.... Дальше я бездарно подставился. Шапошников искусно прикинулся трупом: лежал ничком на паркете и не двигался, никак не реагируя на мои команды и тычки по почкам... Все-таки он был толковым опером... Он ведь занимался таэквондо и еще какими-то китайскими хитростями... Короче, когда я нагнулся, чтобы пощупать пульс и проверить дыхание, он мастерски вырубил меня. Всего двумя ударами... Я потерял сознание и очнулся, только когда вы ворвались в квартиру.
– Он не решился убивать тебя только потому, что заметил из окна наш автомобиль, – снова взяла инициативу Татьяна, – и нас троих, выскочивших из нее с оружием.
– Илья мог перестрелять вас всех. Так было бы надежней... – проговорил Юра Малышев.
– Я повторяю, Юра, – назидательно твердила Татьяна, – он увидел, что мы готовы к действию и достали оружие... Суперменом Шапошников мнил себя исключительно в спортзале. К тому же он понимал, при огневом контакте шансов уцелеть у него нет. Воспользовавшись неожиданностью, он мог застрелить только одного из нас, второй обязательно достал бы его, не говоря уже о третьем... Шапошников действительно хорошо и быстро анализировал любую нештатную ситуацию...
– Поэтому он и оказался в нашем отделе, – подтвердил Викентьев.
– Да, нам он приглянулся, когда я, Виктор Иванович и Константин проводили практические занятия по контртеррору в академии ФСБ, – подхватил Бадигин, объясняя непосвященным. – Каждый курсант должен был поработать в роли руководителя операции по обезвреживанию террористов, захвативших режимный или военный объект. Ситуация моделировалась и макетировалась с максимальной приближенностью к реальности. Илья получил задание в течение сорока секунд скоординировать действия штурмовой группы ФСБ при освобождении заложников в морском порту... Обычно все курсанты предлагают немедленный штурм, снайперов и прочую атрибутику. Шапошников же распорядился не производить никаких действий, выполнить требования террористов и выпустить их из порта... За короткое время он успел разглядеть на макете две стоящие на заднем плане и почти незаметные цистерны с горючим. Если бы в них попала хоть одна пуля, произошла бы катастрофа. Курсант сориентировался в течение нескольких секунд... Тогда я и предложил взять Илью в наш отдел.
– А Татьяна была против уже тогда... – напомнил Викентьев.
– Сначала я была против потому, что у Шапошникова отсутствовал оперативный опыт... Да и не понравился он мне уже тогда. Слишком самонадеянный и самовлюбленный, – пояснила Татьяна.
– А как ты догадалась, что Цывина – посредник в передаче информации из второго отдела Гурнову? – спросил Бадигин.
– Именно догадалась... – грустно усмехнулась майор Ткачева. – Будь у меня убедительные доказательства, оба были бы в Лефортове... И Наташа осталась бы живой... Я навела справки о ней, когда у
