повторить васнецовский маневр и сбить дистанцию, но Василий оказался наготове. От предплечья до поясницы треснула дорогая ткань куртки, а вторым ударом Васнецов вытянул Цыгана пониже спины, заставив дико взвыть и тяжелым мешком откатиться к ногам наблюдающих поединок боевиков.
– Все, Ландскнехт? – спросил Васнецов, обернувшись к предводителю.
– Ты хочешь настоящего боя? – осведомился Игорь Кимович.
«Завалить Цыгана не так-то просто...» – размышлял Ландскнехт. Впрочем, себя Ландскнехт считал сильнее Цыгана. И был в этом достаточно объективен. Да, если без хлыста, нунчаков, чисто в рукопашной... «Теперь я... Я должен выйти на бой! – мысленно произносил самому себе Ландскнехт. – У меня будет один удар. Точный, первый и последний... Но я не знаю, я не изучил его манеру боя, не нащупал его слабые места. Нет, сегодня рано. Я не готов». На этом Игорь Кимович успокоился, к нему вернулись душевное равновесие и уверенность в себе. Он не трус, не избегает боя, он просто откладывает его.
– Девушку сюда! – распорядился Ландскнехт.
К нему подвели Надю.
– Васнецов, запомни! – кивнув на нее, проговорил Ландскнехт. – Если ты будешь дергаться, она умрет первой... Я сожгу ее заживо.
– Что ты хочешь от меня? – спросил Васнецов.
– Сейчас я хочу, чтобы ты спокойно отправился туда, куда отведут тебя мои люди. До завтра ты будешь отдыхать. А там узнаешь...
Ландскнехту ничего не стоило пристрелить и Васнецова, и его курносую помощницу. Так же, как пристрелил он Дашиного юного охранника. Но сейчас был переломный момент. Впервые Ландскнехт должен доказать, что он на самом деле храбрый и искусный воин. Доказать в реальном бою... Девку, конечно, можно было бы и в расход... Но это деморализует Васнецова.
– Вам, девушка, мы дадим возможность принять душ. – Ландскнехт выразительно поморщился от запаха бензина. – И вы тоже сможете отдохнуть.
Когда Васнецова и Надю увели, Ландскнехт приказал своим людям немедленно починить видеокамеры и находиться в постоянной боеготовности. Однако сам он был уверен, что следующих «гостей» ждать не придется. Если Васнецов взял в напарницы зеленую девчонку, значит, у господина Родыгина явный кадровый голод. Теперь Алексей Петрович Самойлов автоматически пойдет на любые условия и уступки. Размышляя таким образом, Игорь Кимович поднялся к Дашеньке. Та была в довольно сносном настроении, листала глянцевые журналы по дизайну и модам.
– Было что-то интересное, да? – спросила она. – Стрельба, крики... А ваши люди закрыли окно каким-то непроницаемым щитом! – капризно, точно жалуясь, закончила она.
«Она дурочка или издевается? – мысленно взорвался было Ландскнехт. – Впрочем, она еще ребенок», – успокоил он самого себя.
– Мы репетировали фейерверк, – нашел он уж совсем дурацкое объяснение.
– Фейерверк? – округлила глаза Дашенька. – Это здорово! А где обещанная книга?
Ландскнехт усмехнулся и протянул ей последние похождения очкарика Поттера.
Спускаясь к себе, Ландскнехт гнал из головы дурацкие названия новых книжек, которые пожелает прочитать Дашенька. «Гарри Поттер и говорящий опоссум», «Гарри Поттер и недопитая „Балтика“ № 9», «Гарри Поттер и Виктор Степанович», «Гарри Поттер и туалетный утенок»... Тьфу ты!
– Игорь Кимович, – сказал один из охранников, встретивший Ландскнехта внизу. – Около ворот стоит машина господина Лузгинского.
Хозяина Ландскнехт не ждал. Пересказывать в подробностях события сегодняшнего дня не имел ни малейшего желания. Тем не менее ворота придется открыть... Но вот кого особенно не хотел сейчас видеть Игорь Кимович, так это Семеркина. Но секретарь последнее время ни на шаг не отходил от Лузгинского.
Глава 2
Была одна девчонка в неволе, теперь целых две... Обеих надо спасать. И некому, кроме Васнецова, этого сделать. «Идиотский план я придумал. Прости, – мысленно сказал Васнецов Наде. – Было слишком мало времени». Зато теперь время у него было. Как и полагается во всяком приличном замке, у Ландскнехта имелось подземелье. Без окон, со слабыми, стилизованными под свечи, светильниками, развешанными вдоль стен. Васнецов коротал время на деревянном лежаке, за толстыми прутьями решетки. Так он просидел почти час, но в голову ничего не шло. «Меня не трогают... Надю тоже. Значит, у нас есть время и есть шанс. И я найду, вычислю его...» Возле самых ног Васнецова валялась какая-то газета. Чтобы немного отвлечься, Василий поднял ее и углубился в чтение. Писали всякую ерунду: о том, что некий индийский йог построил космический корабль из пальмовой древесины и в скором времени стартует на нем к Марсу. О том, что актриса Н. вышла наконец замуж за предпринимателя Х. И о том, что самый высокий мастер боевых единоборств живет все в той же Индии. Его рост более двух метров, а размер обуви пятьдесят первый... «Пятьдесят первый, – машинально отметил Васнецов, пытаясь вспомнить, что связано у него с этой цифрой. Отложил газету в сторону... – Пятьдесят один. Это не номер дома, это не последние цифры телефона, это не... Это год рождения!» «Пятьдесят один! – вдруг вспомнил Васнецов. – Пятьдесят один плюс Д». Телефонный разговор Родыгина и Алексея Петровича Самойлова. Почему-то Васнецов был уверен, что ему нужно во что бы то ни стало не забыть этой комбинации. Впрочем, какое это сейчас имеет значение?! Васнецов лишь невесело усмехнулся, вспомнив о Родыгине. Станет бывший гэбистский полковник вытаскивать его теперь? А Алексей Петрович? Видимо, не суждено ему подписать договор... Размышления Васнецова прервал знакомый дамский голос. Беспечный, с легким оттенком высокомерия, точно Васнецов вновь сидел за ресторанным столиком:
– Привет, дружок! Мне Игорь сказал, иди, мол, полюбуйся... на приятеля.
Глория была, как всегда, ослепительно прекрасна. Даже здесь, в полутьме, она блистала.
– Я смотрю, неважные твои дела, – продолжила она тем же голосом.
– Да нет, нормально, – откликнулся Васнецов. – Так, временные трудности.
Глория кивнула, вплотную подошла к толстым прутьям. Васнецову не составило бы особого труда дотянуться до ее нежной шейки, подтащить вплотную к прутьям, а затем сообщить свои просьбы Ландскнехту. Что ж, это вариант... Правда, если Ландскнехт проявит решительность, то ему не составит большого труда уложить Васнецова всего одним точным выстрелом или броском ножа.
– Развесели меня, как в прошлый раз, – уйдешь живым, – произнесла тем временем красавица.
– Нечем мне тебя веселить, Глория.
– Слушай, как тебя хоть зовут? – спросила она.
– Василий.
– Кошачье какое-то имя... Но ничего, мне нравится.
Всего одно движение – и Глория в его руках.
– Освободи меня, а? – сказал Василий, не трогаясь с места.
– Не-а, – мотнула головой она, растягивая буквы.
– Чего так?
– Попался – сиди!
– Ну и дура ты... И тварь, – глядя в ее сверкающие огромные очи, произнес Василий.
«Пусть убирается ко всем чертям!» – сказал он мысленно.
– Слушай, если я захочу, Игорь тебя... – заговорила она.
– Захоти... – оборвал ее на полуслове Васнецов и отвернулся к стене.
– Не очень-то ты вежлив, Василий Григорьевич, – послышался за спиной Глории знакомый голос, принадлежащий Ландскнехту.
Игорь Кимович отодвинул красавицу в сторону, замер в полутора шагах от решетки. В руках он сжимал пистолет Стечкина с привинченным глушителем.
– Не надо подходить так близко, – заметил Глории Ландскнехт, и та послушно отступила на пару шагов. – Иди к себе, – сказал красавице Ландскнехт.
– Чао! – кивнула обоим мужчинам Глория и удалилась.
Присутствовать при мужских разговорах она не любила.
– Твоего мусора, Зотова, я лично повесил... – такими словами начал разговор Ландскнехт. – Он ведь помог тебе уйти из околотка?
Васнецов молчал. По голосу Ландскнехта понял – не врет Игорь Кимович. Жизнью Андрюха Зотов
