дочь, с рождения ее знаю. Не сердитесь на меня за эту дурацкую проверку. Но только теперь я могу окончательно доверять вам.
– Зато мне теперь... это проблематично, – отозвался Васнецов.
– Бросьте, Василий Григорьевич. Ведь вы офицер!
– В десанте таких шуточек друг над дружкой не любят.
– Повторяю, у меня не было другого выхода. Зато теперь я верю вам как самому себе.
«Да пошел ты!» – мысленно выругался Васнецов, но вслух ничего не сказал. Некоторое время они сидели молча.
– Ваших людей я... несильно? – спросил наконец Василий.
– Не будут ушами хлопать, – поморщился Родыгин.
Похоже, он и сам был не в восторге от собственной «проверки».
– Местонахождение Даши я вычислил, – первым перешел к делу Васнецов. – Теперь мне нужна подробная схема замка.
Родыгин внимательно выслушал Василия.
– Этой... Глории можно верить? – спросил Родыгин.
– По-моему, да.
– Подробную схему замка достать несложно. Завтра к утру она будет у тебя, – Родыгин позволил себе перейти на «ты».
– Слушай, Родыгин, – в свою очередь, перешел на «ты» Васнецов. – Почему бы тебе...
– Не набрать команду крутых профи и взять штурмом имение Ландскнехта? – перебил Родыгин. – Ну, во-первых, моих людей ты видел, не тот уровень...
Васнецов кивнул. Не только видел, но даже уронил кое-кого.
– А во-вторых... Дашенька должна быть жива и невредима. И ты, Васнецов, единственный человек, на кого я могу полагаться. Где, кстати, научился так лихо драться? Это не похоже ни на боевое самбо, ни на карате... Я имею в виду стойку, ударную технику, скорость.
– Это вовинам. Вьетнамское боевое искусство. Могу рассказать, если интересно.
Еще до отправки в Афганистан только что окончивший Рязанское училище ВДВ лейтенант Васнецов оказался в специальном учебно-тренировочном центре. Туда набирали лишь добровольцев из числа младших офицеров и прапорщиков. И каждый из них, пройдя курс спецподготовки, в обязательном порядке отправлялся в очередную «горячую точку» – Афганистан, Мозамбик, Анголу, Эфиопию. В те годы бойцы ВДВ воевали лишь за пределами родины. В первые же две недели из сорока набранных остались лишь пятнадцать. Но эти пятнадцать натаскивались на совесть, по полной программе. Среди них был и Василий Васнецов. Курс рукопашного боя начался спустя еще неделю. Ждали нового инструктора, и вот наконец он появился.
– Полковник Миенг, сотрудник спецразведки генерального штаба СРВ, [5] – представил нового инструктора зам по боевой. – Окончил академию имени Фрунзе. Обращаться можно товарищ Миенг и на «вы».
Товарищ Миенг был не слишком высокому Васнецову чуть выше плеча, узколицый и для азиата с непривычно крупными, почти европейскими глазами. Фигурка у него была легкая, как у подростка, точно из тонких деревянных реек сложенная и обструганная. У многих бойцов (имеющих неплохие показатели в области бокса и восточных единоборств) новый инструктор вызвал снисходительную усмешку. Однако все это было до первого спарринга. Вот здесь у многих поотвисали челюсти. В боевой схватке маленький деревянный человечек творил чудеса. Он мог сбить массивного противника ударом сразу обеих ног, тут же перевернуться в воздухе и, сделав сальто, оказаться за спиной двух других. Какими-то неуловимыми движениями опрокидывал многокилограммовых мужиков, без размаха, одним тычком отправлял в глубокий нокаут.
На Васнецова Миенг обратил внимание на первой же тренировке. А через некоторое время счел нужным заняться с Василием индивидуально.
– Вы неплохой боксер, Васнецов, хорошо держите удар, – говорил Миенг. – Но ваши ноги... Вы думаете, ноги нужны лишь для того, чтобы маршировать в столовую? Не отвечайте. К тому же драться вы можете только в стойке. А потеряете равновесие? Враг шутя добьет вас.
В отличие от родных инструкторов Миенг никогда не использовал термин «противник». Он предпочитал определение «враг». Васнецова он гонял до седьмого пота, заставляя драться, стоя на коленях, драться лежа, перекатываться в стороны за считаные секунды, крутить сальто. Иногда инструктор скупо рассказывал о себе, но гораздо громче о нем гудело «полевое радио».[6] Спецподразделение, в которое входил Миенг, отличилось и в войне со Штатами, а в 78-м – с Китаем. Сам Миенг известен тем, что голыми руками сумел положить целый американский орудийный расчет, контролирующий подступы к важному объекту. Двенадцать человек. В это трудно поверить, пока не сойдешься с Миенгом в боевой схватке... Может, конечно, «полевое радио» малость преувеличивало.
Такая вот нескучная жизнь получилась у Васнецова в учебном цетре. То приседаешь на одной ноге, то скачешь, как лягушка, на корточках.
– Ноги должны стать вашими вторыми руками, – часто повторял товарищ Миенг.
Учеников своих Миенг не жалел, зато вскоре Васнецов мог стать «взлетающим облаком в потоке ветра» – молниеносно прыгал на плечи противника, ногами сдавливал шею и в доли секунды обездвиживал его. Или мог превратиться в «удава, захватывающего приманку»: такой же молниеносный прыжок, захват шеи голенями – и противник, не успев и пикнуть, падает лицом в землю. Сам же Васнецов одновременно успевает руками послать боевой нож в горло другого врага...
Миенг заставлял разведчиков ходить на руках в столовую и в клуб, но вскоре начальство подобные «тренировки» попросило прекратить. Все-таки учебная база спецразведки – это вам не цирк.
– Ваши ноги становятся вторыми руками, а руки превращаются в острые боевые ножи, – не уставал повторять полковник Миенг.
И действительно, рука Васнецова превращалась в настоящую секиру, разрубая, точно нож масло, два огнеупорных кирпича.
– Ваши руки превращаются в точные, не знающие промаха стрелы!
Как-то раз на спор в вагоне метро Васнецов легонько ударил по вагонному стеклу, оставив аккуратную, круглую, едва заметную дырку без каких-либо трещин вокруг. Ехавшие рядом пассажиры ничего не заметили. Об учениках Миенга стали ходить легенды – дескать, одним движением руки откручивают головы, одним рывком сердце из грудной клетки рвут. Это, конечно же, была болтовня.
Изредка, во время коротких передышек, Миенг рассказывал некие полупритчи-полусказки:
– Муравей незаметно подкрадывается к спящему тигру, незаметно заползает ему в нос, так же незаметно подбирается по внутренним ходам к самому сердцу. Пара-другая укусов – и тигр умирает, так и не успев проснуться. А муравей выбирается обратно и благополучно возвращается в свой муравейник... Чтобы уничтожить одного тигра, достаточно двух-трех грамотных охотников с ружьями. Чтобы уничтожить одного муравья, надо спалить весь лес.
Подразумевалось, что каждый разведчик, даже в одиночку, даже плохо вооруженный, может нанести врагу серьезный урон и при этом благополучно уйти. Миенг учил, что боец, действующий один, без боевой группы, имеет целый ряд выгодных преимуществ. Ничто и никто не сковывает, не демаскирует его. Никто не прикроет, но и не предаст его... Позже в Афганистане, Абхазии, Приднестровье и Чечне Васнецов не раз поминал добрым словом полковника Миенга.
– Да, я не ошибся в тебе. Будешь действовать, как тот муравей, – выслушав Васнецова, произнес Родыгин. – Невидный, неслышный – пройдешь все преграды и...
Договорить Родыгин не успел, его прервал телефонный звонок.
– Да, Алексей Петрович, у нас все в порядке, – произнес он и вдруг изменился в лице. – Я же говорил вам, пятьдесят один плюс Д! Ну как можно этого не запомнить! Ваш год рождения плюс первая буква имени вашей дочери! – Пожалуй, впервые Родыгин позволил себе разговаривать с хозяином в подобном тоне.
– Все в порядке, не обращай внимания. – Положив трубку, Родыгин вновь повернулся к Василию. – На сегодня все – отдыхай!
Уже лежа в постели, Васнецов прокручивал в голове события прошедшего дня. Скучающая красавица Глория, потом эта идиотская проверка, Родыгин... Пятьдесят один плюс Д! Год рождения Алексея Петровича
