лепестки ноздрей были созданы резцом скульптора — иначе не скажешь. Такой овал лица бывает лишь у очень юных особ. А губам не нужен контурный карандаш, сама природа обвела контур этого рта. Брови не требовали ни коррекции, ни подкрашивания — линия была идеальной — волосок к волоску. Серебристая чешуя напыленного купальника прикрывала тело незнакомки до колен. Но сквозь прозрачную чешую можно было разглядеть и розоватые холмики сосков, и темный треугольник внизу живота. Линии ее тела были так же идеальны, как и лицо. И никакой искусственности. Ноги длинные, но длина соразмерна с телом; талия тонкая, но не кажется перетянутой невидимым шнурком; груди упруги, но не напоминают втиснутые под кожу теннисные мячи.
Красавица меланхолически отколупывала чешуинки купальника и бросала их в воду. При этом время от времени она проводила рукой между ног, но этот жест не выглядел вульгарным — при ее красоте позволительно было делать все.
— Платон Атлантида, — представился археолог и слегка приподнял шляпу. При этом он не мог оторвать взгляда от роскошных золотых волос незнакомки — после купанья они немного спутались, их кольца завились в беспорядке. Невольно хотелось запустить пальцы в эти пряди…
Несколько секунд она его внимательного разглядывала. Разумеется, она заметила все, и то, что костюм слегка помят, и цветок кактуса в петлице, и дурацкий лимон на шее.
— Я слышала о тебе, и слышала что-то очень хорошее. Но что — не помню… — она разыгрывала дурочку, и ей это шло. — Или я слышала о каком-то другом Платоне?.. Впрочем, неважно! Как ты относишься к платонической любви, Платон?
— Равнодушен…
— Разве ее нет?
— Под платонической любовью философ Платон имел в виду любовь мужчины к мужчине, которая не заканчивается физической близостью. Так что я отношусь к подобным эмоциям равнодушно.
— Елена, — представилась она. И замолкла многозначительно, ожидая, что он воскликнет: «Елена Прекрасная!» Но он промолчал. И этим немного разочаровал ее и озадачил. — Елена Корман, — добавила она. — Молодая вдова. — И при этом ни на секунду не омрачилась. — Мы недавно поженились с Альфредом.
Она? Дерпфельд сказал, что Корман женился… Но… эта красавица… Невероятно… Такая красотка подошла бы для молодого галактического миллиардера. Ясно, что она знала себе цену — тут уж сомнений никаких. И вдруг эта Елена рядом с худым угловатым Корманом, страдающим хроническим безденежьем — самым страшным заболеванием нашего мира.
— Поздравляю… — проговорил Платон хриплым голосом… И не отрываясь, смотрел на серебристый купальник. Все меньше и меньше оставалось на нем чешуинок. Тут только сообразил, что с венчанием поздно поздравлять.
— С чем поздравляешь? С вдовством? — усмехнулась Елена. Зубы ее были белым-белы. Казалось, они светятся.
— Поздравляю себя с тем, что увидел вас, — вывернулся профессор Рассольников.
— А-а… — она одобрительно махнула ресницами. Улыбка дрогнула в уголках губ. Еще одна чешуинка купальника полетела в изумрудную воду.
Платон решил не задавать лишних вопросов. Не испытывал желания. Пусть Дерпфельд допрашивает Елену Прекрасную. А он…
— Не хочешь искупаться? — предложила она. — Вода чудесная. Ласковая. Улыбчивая вода.
Повинуясь ее приказу, шезлонг медленно поплыл над водой. Елена соскользнула в бассейн без плеска — ее идеальное тело вонзилось в изумрудную воду стрелой. Платон последовал за ней — прямо в костюме. Под водой он попытался обнять ее восхитительное тело, но она ускользнула. Пока Платон всплывал на поверхность, успел потерять шляпу и сбросить пиджак.
— Только пиджак не теряй! — крикнула она и взмыла из воды прямо в раковину шезлонга — золотой поясок вокруг талии оказался антигравитационным шнуром дискретного действия.
— Богиня! — крикнул археолог, рассекая воду и устремляясь за неспешно плывущим шезлонгом.
— Я жду вас в холле, — небрежно бросила она через плечо, и раковина шезлонга помчалась быстрее.
Платон проснулся посреди ночи. Кровать была необъятна. Вся — пена. И в пене обнаженное тело Елены Прекрасной. Свет падал полотнищами, чередуя тьму со светом изумрудного оттенка. Не Луна — ибо у планеты Райский уголок нет спутников — искусственное освещение. Но светильник, парящий в высоте, казался самой настоящей Луною. Только эта Луна никогда не убывала — На Райском уголке всегда полнолуние. Ночи оборотней и влюбленных.
Платон поднялся. Ночь с вдовушкой была… как бы это выразиться… Ошеломительной. Платон прикинул, куда направиться первым делом: в туалет или в столовую. Решил, в туалет. Туалет в номере огромный, как кабинет ученого. Напротив унитаза — полка с электронными книгами в пластиковых обложках. Платон оглядел коллекцию: наверняка, она заказана Корманом. Хотя, кто знает, может быть, и Еленой Прекрасной. За тысячу лет непрерывной эмансипации женщины с трудом выучились читать в туалете. Профессор выбрал единственную книгу по археологии «Находки Эгейского моря» и опустился на унитаз, который любезно принял форму его тела.
«Эгейское море… Планета с множеством архипелагов, раскиданных по огромному Океану. Теплый Океан богат фауной и флорой, разумные местные существа — эгейцы — проводят большую часть жизни в воде. Дышат воздухом. Считается, что когда-то на Эгеиде было восемь материков, и разумная раса обитала на суше. Но после изменения климата жители Эгеиды ушли в море. (См. Теорию о жителях Атлантиды)».
— Бред! — сказал Платон вслух. — Ушли в море и вырастили себе плавники?.. Я слышал эти байки раз сто. Обычная направленная мутация…
Археолог не успел больше ничего прочесть, ибо унитаз любезным тоном сообщил: «Вы беременны». Платон вскочил. Так и есть — под ним «разумный» толчок. Их давным-давно извели почти всюду. А вот на Райском уголке оставили. Этот бирюзовый шпион спешно анализировал любые выделения организма и автоматически сообщал по электронной почте эскулапу, чем вы больны или можете заболеть. По почте же несчастный пользователь туалета получал рекомендации, рецепты на лекарства и внушительный счет. Мода на подобные туалеты держалась несколько сотен лет. Кризис разумных туалетов случился после того, как одна зловредная дама посетила двенадцать своих подруг, и у каждой опорожнила мочевой пузырь не в унитаз для гостей, а в «разумный» унитаз хозяйки. Все двенадцать подруг тут же получили сообщение о том, что у них — «венерины зубки» — мерзкое венерическое заболевание, пришедшее неведомо с какой планеты — ни одна не претендовала на честь считаться родиной болезни. Дело в том, что промежность за две-три недели зарастала острыми полипами, похожими на зубы, и сношение с больной дамой оказывалось, так сказать, чревато… Ходили легенды, что эта болезнь свирепствовала на Старой Земле в древние времена, но эпидемия прекратилась естественным путем, так как половые партнеры-мужчины уже не могли никому ничего передать. А следы о той эпидемии сохранились в мифах о красавицах, имеющих зубы в промежности, и в обычае многих первобытных народов укладывать в первую ночь в постель с невестой друга жениха. С вполне понятной целью обезопасить альфа-самца от потери достоинства. Согласно монгольским легендам, Чингисхан умер после ночи с такой зубастой красавицей. Хотя историки твердят, что престарелый завоеватель упал с лошади, но миф о роковой роли «венериных зубок» находит своих сторонников.
В современном мире любовные утехи обычно не заканчиваются столь плачевно — вживленные презервативы служат надежной защитой. Так вот, те несчастные дамы, узнав о страшном диагнозе, были в шоке. Особенно, когда получили счет на лечение и предложение внести первый взнос — двенадцать тысяч кредитов. Одна слабонервная старая дева выпрыгнула из окна.
После этого фирме-производительнице унитазов всучили многомиллионные иски… Унитазники сопротивлялись и предлагали пожертвовать несколько кредитов на поиск антибиотика против «венериных зубок». Средство от той болезни нашли, а мода на «умные» толчки прошла. Но на Райском уголке почему-то
