если и не столь мифическими, то уж ва всяком случае столь же далекими. Ему не мешали заниматься разработками, но и не помогали. Не видели элемента практической отдачи и перспективы. А ведь он выступал перед Жуковским, Менделеевым…
Вот классический пример. В 1902 году в развитие идей адмирала С.О.Макарова тогда еще профессор А.Н.Крылов предложил новую теорию непотопляемости судов. Традиционная борьба за живучесть судна при получении им пробоины сводилась к откачиванию воды из затопляемых отсеков.
При этом через пробоину, как правило, воды поступало больше, чем могла откачать самая мощная водоотливная установка пробитого отсека. И корабль тонул - не потому, что терял плавучесть, а от потери равновесия: груз воды, заполнившей отсеки с одного борта, переворачивал судно. Крылов предложил совершенно 'дикую' идею: ввести систему… затопления отделений судна для его выравнивания. 'Подразделение на отсеки должно определяться расчетом, коего принцип, чтобы корабль тонул, не опрокидываясь'.
Прошло три года. За прочтенный доклад Крылов успел получить выговор за 'резкий тон', а дело не двигалось: '…нужна была Цусима, чтобы на это было обращено внимание'.
И вот такой человек, авторитетный ученый, сам некогда пострадавший от непонимания его идей в 1932 году, выступая на торжественном заседании, посвященном 75-летию К.Э.Циолковского, сказал: '…идеи этого полета относятся еще к весьма, весьма отдаленному будущему, о котором трудно сказать, когда оно будет осуществлено и вообще будет ли осуществлено. Кроме того, на то, чтобы такой полет сделать, нужны деньги, и весьма большие, а деньги любят приносить прибыль. Какая нам корысть, если вы когда-нибудь и на Марс залетите? Что вы от этого выручите и кто под это предприятие даст вам деньги?… Так вот, если вы докажете, что, скажем, на Марсе есть что-то ценное, тогда сосчитают, какую можно ожидать прибыль, и тогда, может быть, начнут деньги давать, а до тех пор не дадут не только своих, даже казенных'*. В его устах, давно уже академика, эти слова звучали приговором. Не окончательным и неверным - это доказало время. Но его мнение было выражением мнения Науки. Большой Науки той эпохи. Крылов никогда не занимался вопросами космоплавания. Тем интереснее его высказывание незаинтересованного человека, неконкурента, вполне бесстрастное и объективное. Да, тогда такое мнение было объективным.
Сегодня уже никто не оспаривает практической пользы космонавтики. Более того, новые факты внедрения космической техники воспринимаются как само собой разумеющиеся, без всякой сенсации. Идеи Циолковского, некогда числившиеся 'наивными прожектами фантазера', приносят сегодня практические дивиденты, то, чего некогда так добивались его оппоненты, ту самую прибыль, которую они собирались подсчитывать.
Вот сравнительно свежий пример. 8 января 1986 года в газете 'Социалистическая индустрия' была опубликована заметка о предложенном в Японии проекте промышленной установки для получения сплавов с идеальной структурой кристаллической решетки. Установка должна работать в условиях искусственной невесомости - ведь такие сплавы можно получать только в космосе. Причем конструкция установки в точности повторяет идею U-образного тренажера для имитации невесомости, предложенного Циолковским…
Итак, Великое Изобретение - независимо от области, в которой оно сделано, места и времени - оказывается 'преждевременным'. Всегда и обязательно!
'Своими исследованиями В.В.Петров четко определил основные области применения дуги: освещение, электрометаллургия, плавка и сварка металлов. Но тем не менее дуга не была признана. И не потому, что об опытах Петрова никто не знал… дело объяснялось другим: свет дуги вспыхнул 'преждевременно', к нему не были подготовлены. Петров слишком 'поторопился' со своим открытием. В дуге пока никто не нуждался, ее не к чему было приспособить. Отпугивали размеры батареи, да и само явление было необычным, необъяснимым… Своими изобретениями В.В. Петров не угрожал канонам науки и не требовал пересмотра каких-либо концепций, поэтому его не ввергали в темницы и не изгоняли из отечества. Однако трагедия его от этого была не меньшей. Открытый им огонь не вызвал интереса у современников, они не поняли важности его опытов и не признали за дугой будущего'*.
Генрих Саулович Альтшуллер, автор теории решения изобретательских задач, ввел пятиуровневую классификацию изобретательских задач по их новизне.
Творческая деятельность первого типа включает решения 1 -го и 2-го уровней; второго типа - 3-го и 4-го уровней. Третий тип творчества - 5-й уровень и даже не отмеченный в классификации 6-й, представляющий систему открытий 5-го уровня.
Ступени творчества отличаются, однако, не только уровнем постановки и решения проблем, но и стимулами, инициирующими самое творчество, и характерной, типовой реакцией окружающих на результаты творческой деятельности. Отношение к новшествам нередко отрицательно. Причины такой реакции на творческую деятельность разных типов различны. В неприятии творчества первого типа 'виноваты' консерваторы. Против них ведут непрекращающуюся борьбу. Отрицательное отношение к творчеству второго и третьего типа принято объяснять тем же: 'нерешительные эксперты убоялись нового'. Но такое объяснение - грубая ошибка. Потому что здесь уже действуют совсем иные закономерности. Большое открытие 'опережает' свое время и нарушает сложившуюся иерархическую пирамиду специалистов: оно кажется вредной, ненужной 'фантазией больного ума'. Борьба с неприятием творческой деятельности второго и третьего типа должна вестись принципиально отличными методами. А она зачастую не ведется вовсе.
Мы начали наш разговор с вопроса: 'Благополучна или трагична жизнь творца?' Сейчас можно ответить вполне определенно: 'Если жизнь связана с творческой деятельностью первого типа, она иногда благополучна, если же с деятельностью второго или третьего типа - почти всегда драматична'. Для развития общества важен любой вид творчества. Но если творчество первого типа непосредственно реализует прогресс, то деятельность второго и третьего типа определяет его стратегические направления, ставя и решая задачи далекого завтра. Поэтому важность такого творчества намного значительнее: чем больше масштаб задачи, тем важнее ее решение. И тем более обидно несправедливое отношение к 'носителям' этого творчества. Закономерное, но не справедливое.
Драматизм судеб выдающихся людей отмечается во многих обобщающих анализах биографий творческих личностей. В 1987 году была опубликована книга Г.Е.Померанцевой 'Биография в потоке времени'. Автор - редактор, журналист, книговед - последние тридцать лет редактировала книги серии 'Жизнь замечательных людей'. По поводу драматизма биографий Г.Е.Померанцева пишет, что еще в начале века французский педагог Ф. Монтре исследовал, 'какие именно черты присущи замечательным людям вне зависимости от рода их деятельности. Ими оказались: душевная цельность, сосредоточенность, трагизм существования (разрядка моя. -
Любопытно, что, описывая биографии творческих личностей, подтверждающие эту мысль, авторы порой говорят о роковой случайности, не усматривая за огромным числом приводимых ими же примеров роковой закономерности. Так, Гастон Тисан-дье в книге 'Мученики науки' писал: 'Зрелище человека, умирающего бедняком в то время, когда он обогатил страну, очень печально, но в наше время оно уже больше не встречается. Фердинанды Лессепсы, созидающему гению которых мир обязан великими работами, Дарвины, открывающие уму новые перспективы, не бедствуют; в ХГХ столетии их не преследуют: избранные люди, трудящиеся таким образом во славу своей родины и на благо человечества, живут окруженные почтением и удивлением своих сограждан Амундсен, Бальзак, Вавилов, Достоевский, Земмельвейс, Морзе, Цандер, Циолковский, Чижевский, Швейцер - имена из XIX-XX веков, когда по замыслу Тисандье должна бьша наступить золотая пора для творчества, когда великие люди эпохи должны были жить, 'окруженные почтением и удивлением своих сограждан'… Страшно, дико, отвратительно продлевать эту неприглядную закономерность. Но человек обязан знать истину: знание закономерностей явлений дает ключ к управлению ими. Незнание этих закономерностей делает явления роковыми.
