связь с нею не была установлена через Руйво.
– Товарищ Руйво уехал, – сказал Жоакин, предугадывая ее вопрос. – На это время я его замещаю.
Он внимательно посмотрел на нее своими усталыми глазами, словно желая убедиться, какое это произведет на нее впечатление. Она продолжала сидеть, наморщив лоб, так как Руйво ей ничего об этом не говорил. Он понял ее мысли и в знак одобрения легонько хлопнул по плечу.
– Бдительность – хорошее дело, товарищ! Верно, что товарищ Руйво должен был связать нас. Однако ему пришлось неожиданно уехать. Я – товарищ Жоан…
Теперь она взглянула на него с улыбкой. Сколько раз ей уже приходилось слышать о товарище Жоане, столь настойчиво разыскиваемом полицией; как партийный руководитель, он подавал большие надежды: его действия во время забастовки железнодорожников в Рио были подлинно героическими! Она спросила:
– Как здоровье Руйво? Не стало ли ему хуже?
– Нет, нет. Партийная работа… – Он разнял нервные тонкие руки. – Я не знал, как с вами связаться, когда товарищ сказал мне, что идет к вам в гости. Я и воспользовался.
– А медицинский кабинет?
– Он годится для Руйво, который лечится у этого доктора, но не для меня. Нам придется для каждой встречи назначать новое место. Для начала в следующий вторник мы встретимся в кафе «Васко да Гама» на Ларго-дас-Пердизес. Если меня в кафе не будет, подождите минут пять, и если я за это время не приду, уходите оттуда; ждите пока я не свяжусь с вами в другой раз. Пять минут, не больше…
– Хорошо.
– Но у меня есть для вас поручение, которое вы должны выполнить еще сегодня.
– Сегодня?
Жоан взглянул на ручные часы.
– Еще нет одиннадцати, а поручение должно быть выполнено обязательно сегодня. – Он сунул руку в карман, вынул пакет и, держа его в руке, сказал: – Спрячьте под блузкой. Передайте это одному товарищу; он остановился в отеле «Риалто», шестой этаж, номер 623. – Жоан повторил: – Шестой этаж, номер 623. Войдете с улицы Либеро Бадаро, таким образом вам не придется проходить мимо портье. Последний лифт без лифтера, пассажир сам нажимает кнопку. Но если даже вы подниметесь на другом лифте, неважно: «Риалто» – отель для любовных свиданий, никто не обратит внимания на женщину, подумают… В общем, вы сами понимаете… Человек ожидает вас. Будьте осторожны: то, что вам поручается, очень важно.
Он передал Мариане пакет, подождал пока она его спрячет. Так как конверт не проходил через ворот блузки, Мариане понадобилось выйти из комнаты.
– Я сейчас вернусь, – сказала она.
– Лучше я уйду. Переждите минут пятнадцать после моего ухода. – Он поднялся и говорил теперь, стоя против нее. – Вы все равно узнаете этого человека, потому что часто видели его фотографию в газетах, – он указал на приколотую булавкой к дверце шкафчика вырезку из газеты с фотографией восставших офицеров третьего пехотного полка, покидающих казарму после поражения в 1935 году, – но лучше я вам заранее скажу: человек, которого вы встретите, это товарищ Аполинарио; он временно выпущен на свободу… – Он указал на фотографию высокого юноши, стоявшего рядом с Ажилдо Баратой[41].
– Лейтенант Аполинарио?
Это имя так же много говорило Мариане, как и имя товарища Жоана. Храбрость, проявленная лейтенантом Аполинарио во время восстания в казарме третьего полка, была известна всем коммунистам и сочувствующим. А о его поведении в тюрьме, замечательных ответах на допросах, речи перед судом молва ходила из уст в уста. Эти два новых знакомства показались Мариане лучшими подарками ко дню ее рождения.
– Да, он самый, – засмеялся Жоан и добавил серьезным тоном: – Да, вот еще что… Снимите-ка эту фотографию. К чему она здесь? Этого вполне достаточно, чтобы привлечь внимание полиции…
– Вы правы.
– Я ухожу. Минут пятнадцать спустя выходите вы. Помните этаж и номер комнаты?
– Шестой этаж, номер 623, вход с Либеро Бадаро, последний лифт. Если на меня посмотрят, выдать себя за особу, идущую на свидание к любовнику… Не знаю, выйдет ли у меня это. – Мариана улыбнулась.
Жоан протянул ей руку.
– До вторника на Ларго-дас-Пердизес.
Он задержал руку Марианы, запнулся, будто хотел сообразить, как лучше сказать трудную фразу; она заметила огонек в его усталых глазах.
– Сколько вам сегодня исполнилось?
– Двадцать два…
– Не похоже…
– Неужели я выгляжу такой старой?
– Вам можно дать самое большее девятнадцать… – И Жоан покраснел, будто признался ей в любви. Затем выпустил ее руку. – Спокойной ночи. Желаю вам успешно выполнить поручение.
– Спокойной ночи.
Держа в руке ключ от двери, которую он собрался открыть, Жоан повернулся к ней еще раз.
– А знаете, ведь это ваш отец сделал меня коммунистом.
