Последовала пауза. Потом послышалось удивленное:
— Ну держите меня!
Сержант вдруг осклабился и чувство беспомощности тут же слетело с его плеч.
— Не вижу причин, почему бы могло не получиться. Вызывайте свою тарахтелку. — Он взглянул на Кронски.— Нам предстоит воздушная прогулка, парень. Как бы не укачало!
Губернатора вызвали из его убежища в уголке. Он услышал в трубке голос Ната.
— Вы считаете, получится? — спросил губернатор.
— Очень может быть. — Нат старательно подавлял свой энтузиазм. — Вертолет зависнет на месте, так что ребята из Береговой охраны смогут стрелять почти горизонтально. Вам придется освободить большую часть зала, чтобы кто-нибудь не пострадал. — И добавил: — Возможно, придется сделать несколько попыток, но это не проблема.
«По крайней мере я надеюсь», — подумал он.
— Постараемся освободить часть зала, — ответил губернатор. — И поставим там мужчин, чтобы ловили линь.
— Привяжите его к какой-нибудь прочной конструкции, — продолжал Нат. — Когда потянут линь назад к Торговому центру, нагрузка будет очень велика. Я буду на связи по рации с Оливером, сержантом Береговой охраны, и по телефону — с вами. Так мы сможем координировать наши действия.— Он передохнул.— Когда ведущий линь будет на крыше Торгового центра, к нему прикрепят прочный спасательный трос. И тогда ваши парни могут начинать тащить. — Он снова сделал паузу. — Но только по команде.
— Понимаю, — ответил губернатор и улыбнулся. — Это ваша идея?
— Я же вам обещал, что что-нибудь придумаю. — Нат улыбнулся. — Только вот до этого нужно было додуматься раньше.
Губернатор рассмеялся.
— Я уже многие годы ищу какого-нибудь малолетнего ребенка, который благодаря своему неиспорченному глазу тыкал бы меня носом в очевидные вещи.— Продолжая улыбаться, он повернулся к Бет. — Но бывают моменты, когда и мне удается их заметить с первого взгляда. Слава Богу. — И уже другим тоном продолжал: — Как обстоят дела с огнем?
— Неважно. — В этом слове звучала неотвратимость.
— А те двое, на другой лестнице, что с ними? — спросил губернатор.
У Ната в ушах все еще звучали крики, которые долетели к ним по радио. «Это была моя идея, послать их наверх по лестницам», — подумал он, но при этом осознавал, что при необходимости послал бы их снова, потому что это давало возможность, от которой нельзя было отказываться.
— Им не повезло, — сказал он.
Губернатор увидел, как Бет закрыла глаза, и негромко сказал:
— Как и Гроверу Фрэзи. Он пытался спуститься по лестнице. — Голос его внезапно сорвался: — Кто же будет следующим? — И тут же быстро добавил: — Забудьте об этом. — И устало замолчал.
Пилот вертолета сказал:
— Попытаемся. — Потом пожал плечами: — Как близко подберемся, не знаю. Когда подлетаешь к такой махине, то ветер…— он покачал головой,— дует со всех сторон сразу. Понимаете, что я хочу сказать?
Лицо сержанта было непроницаемо.
— Поймите, — продолжал пилот, — я не хочу преувеличивать трудности, но если мы туда врежемся, то ничем хорошим это не кончится, ясно?
Кивок головы подтвердил, что информация принята к сведению, но выражение лица Оливера не изменилось.
— Знаете место у Адских Ворот? — спросил пилот. — Там, где воды Саунда сливаются с Гарлем- ривер, где сплошные водовороты?
— Адские Ворота я знаю, — ответил сержант. Он неоднократно был свидетелем того, как у Адских Ворот небольшие лодки, попадающие во власть течения, отказывались повиноваться хозяевам и налетали на опору моста или стенку набережной.
— То же самое творит ветер, вокруг этой чертовой Башни, — продолжал пилот. И потом: — Я только хочу сказать, что попытаемся, но больше ничего обещать не могу.
— Все в порядке, — ответил сержант. — Кронски, залезайте.
— Премного благодарен, — ответил Кронски.
Нат стоял в дверях трейлера и смотрел вверх. Пока ничего. Ожидание хуже всего — кто это сказал? Но это правда, хотя раньше Нат так не считал.
Человеку приходит в голову идея, он ее реализует и потом должен ждать и надеяться, потому что не остается ничего другого.
— Получится, — сказала Патти и улыбнулась.— Должно получиться.
Глава 17
От выбитых окон в банкетном зале стало немного прохладнее, хотя приток дыма из решетки кондиционера, как некоторые с беспокойством заметили, тоже усилился.
— Простейшая взаимозависимость, — снова и снова объяснял Бен Колдуэлл. — Пока это было более-менее замкнутое пространство, приток воздуха с дымом был ограничен. Теперь, когда окна выбиты и работают как вытяжка… — Он развел руками и пожал плечами.
Генри Тиммс, президент телевизионной компании, заявил:
— Значит, нам не следовало выбивать стекла. — Голос его звучал самоуверенно, решительно и критически.— Шанс, что им удастся доставить сюда линь, был слишком мал.
Колдуэлл только заметил на это:
— Задним умом все умны. — И отвернулся.
Он был архитектором, автором многих проектов. Ему было отвратительно само слово «компромисс», но в то же время он понимал, что без компромиссов было бы просто невозможно что-либо делать. Приходилось выбирать между надеждой, что удастся попасть в окно гарпуном с крыши Торгового центра, и уверенностью, что в помещение станет поступать больше дыма. Решение этого вопроса Колдуэлл с радостью предоставил остальным. Ему это было совершенно безразлично.
Он полагал, что большинство людей в зале все еще надеется на спасение. Он — нет. Он привык смотреть неопровержимым фактам в лицо. Стараться не принимать их в расчет — глупо. Насколько будет повреждено здание, он не мог даже представить, но еще задолго до того, как оно окончательно погибнет, все в этом зале уже будут мертвы. С этим он давно смирился. И его ничто не волновало, потому что большая часть его личности уже была мертва.
Башня была его детищем, его видением, его волшебным сном. И теперь она погибала.
На чьи плечи ложится главная вина, у него не было сомнений. Но это его не слишком интересовало.
