на другой день его должны были снарядить другим лазером и отправить на остров, поэтому Терлей махнул на него рукой и вышел, бормоча, что Джейсону не придется мучится из-за последней трансплантации, потому что он не вернется с первого задания.
Джейсон подумал, что это не так плохо. Куда лучше погибнуть в бою, чем сидеть в ожидании смерти, как Терлей, и размазывать вокруг уныние, как прогорклое ореховое масло по свежему крекеру.
Тогда Джейсон не понял, насколько Терлей был прав. Но вскоре он узнал.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Первая неудача случилась при всплытии. Фактически первой неудачей было согласие на идиотскую операцию, как бормотал Джейсон, стоя на качающейся палубе. Второй — сильные волны, в которых субмарина ныряла, как раненый дельфин, всплыв в заливе острова. Обещанная божественная погода была неправдой.
Джейсон хорошо знал метеорологов, независимо от места работы их прогнозы были верны на 85%. И это был один из тех пятнадцати.
Прогноз уверял, что в ночь на 15 июня погода будет превосходной для тайной высадки. Будет зеркально гладкое море, легкий бриз, полускрытая сильной облачностью луна и густой туман. Но сильный ветер поднимал трехфутовые злые волны, и луна глазела с безоблачного неба, как садистский, насмешливый, полуоткрытый глаз, все видящий и запоминающий.
Следующая ошибка произошла после спуска Джейсона на плот. Плот был, по словам Терлея, 'средством спасения и высадки, на котором есть все для шести недель в открытом море. Есть пищевые концентраты, рыболовная снасть, очиститель воды, репеллент против акул, встроенный электронный компас, ракеты, радио и все нужное для выживания'. Все — кроме воздуха, чтобы держаться на плаву.
Джейсон боролся, пытаясь направить плот к берегу, но волны и ветер отбрасывали его к субмарине. Выругавшись, Джейсон вложил все силы в греблю, и, поймав ритм, медленно стал продвигаться. Песок был примерно в тысяче ярдов, когда плот неожиданно стал сдуваться и исчез под бесчисленными волнами, и последние пять сотен Джейсон преодолевал вплавь.
Он потерял ранец, в котором были радио, пища, личные вещи и приборы, но умудрился схватить лазер, когда плот затонул. И первое, что он сделал, переведя дыхание, — проверил оружие. Вроде оно было водонепроницаемым, но и плот вроде был непротыкаемым. Когда лазер загудел, он поблагодарил Большого Джона за создание такого хорошего оружия и проклял за дрянной плот.
Потом Джейсон заметил неприятность номер четыре.
Его высадили не на тот пляж.
Или не на ту часть нужного пляжа.
Ориентиры, горные вершины и беспорядочные силуэты вершин на ярко-голубом небе не были теми, что показывала ему Бруни в Нью-Йорке. Те линии навсегда запечатлелись в его мозгу, а эти были похожими, но не теми, что он помнил. Взглянув через плечо, он увидел, что субмарина исчезла и у него не было возможности определить дорогу. Нужный пляж должен был быть напротив субмарины. Сейчас, без отправной точки, Джейсон не был уверен, слева он или справа от нужного места.
Он снова выругался, убедился, что его не обнаружили, и побежал к темневшим в сотне ярдов джунглям. Здесь, достаточно скрытый навесом растительности, он сел и постарался понять, куда идти.
Джейсон думал, что не слишком сбился с курса, и был на расстоянии крика от встречающих. Но он не мог кричать и должен был идти. Но куда? Налево? Направо? Он не был даже уверен, что попал в Пунта де Флеча. Он знал только, что он возле Майами Бич.
Он положил лазер на колени и подумал, что в качестве проводника подошла бы интуиция. Но предчувствий не было. Вдруг эта проблема сменилась более насущной. Джейсон услышал тяжелые шаги позади в джунглях. Шаги приближались к пляжу. И к нему.
Шаги не могли принадлежать друзьям. Слишком шумные. Местные знали, что их убьют, если обнаружат в запретной зоне; они бы не топали с шумом, привлекающим все патрули в окрестности. Навострив слух, Джейсон понял, что шли по тропе. В нескольких футах справа была тропа сквозь джунгли, и Джейсон искал в памяти голограмму с системой троп. Он не успел найти её, как заметил слабые проблески света в зарослях, и он понял, что это полиция или армия Пунта де Флеча.
Когда блики стали лучами, Джейсон зарылся глубже в листья и навел лазер на звук. Шаги были как раз напротив — а потом за ним. Свет пропал, и пока глаза не привыкли, Джейсон с трудом различал две уходящие все дальше фигуры в оливковой шерстяной форме с автоматами через плечо. К счастью, они были так же слепы и его не заметили.
Они, разговаривая, прохрустели по песку до кромки воды. В слабом свете луны они были пятнами, и Джейсон прищурился, чтобы сделать четче неясные очертания. Вдруг вспыхнул свет, и две красные точки затанцевали вокруг фигур. Ветер донес запах табака, и Джейсон расслабился и выключил лазер. Точки вновь вспыхнули; Джейсон тоже не отказался бы от хорошей сигары.
Возможно, это был патруль, о котором его предупреждали, и он открыл часы проверить время. Звук пружины показался ему выстрелом, и он затаил дыхание, следя за солдатами. Они не слышали его, продолжали курить и разговаривать, и Джейсон облегченно вздохнул.
Было 3:50 утра, и если этого патруля Джейсону надо было опасаться в 4:05, он узнает, куда идти и как далеко. Когда они двинулись, Джейсон решил одну проблему, но решение создало другую. Джейсон не знал, как последовать за ними. По берегу — его обнаружат, через джунгли — он заблудится.
Конечно, можно было решить все проблемы, убив их одним выстрелом, как только они показали направление. Но он отверг это и искал другой способ.
Но не нашел. Он только придумал ещё одно оправдание убийству. Если они наткнутся на друзей, ждущих Джейсона, они сначала откроют огонь, а потом будут разбираться, почему штатские оказались на пляже.
К дьяволу их!
А Флэк говорил, ему не придется убивать.
Джейсон выругался, когда часовые прогулочным шагом пошли направо, на восток, поднял лазер и поймал их на прицел.
Они стали красным пятном на инфракрасном экране, и он попытался нажать курок. Но не смог. Глаза заслезились, и он опустил ружье, чтобы вытереть их, и снова прицелился. И снова не смог нажать на курок.
Да ему и не пришлось.
Едва он убедил себя в необходимости выстрелить, как услышал сзади шаги по тропе. Кто-то тихо пробирался к пляжу, и Джейсон надеялся, что это повстанцы. Пока они подходили ближе и ближе, на всякий случай он все же держал лазер наготове.
Света не было, идущие от кого-то скрывались — от него или от стражников. И когда две фигуры выступили из темноты, Джейсон снова затаил дыхание. Вдруг одна фигура включила яркий фонарь и осветила часовых у воды.
Те машинально выкинули сигары и вытянулись, когда человек с фонарем всего в нескольких футах от Джейсона начал на них орать. Второй стоял в паре дюймов от первого, и Джейсон слышал, как он тихо смеялся. Вероятно, это были сержант и капрал, и, подходя к воде, сержант поливал часовых оскорблениями, как все сержанты на свете. Он оскорблял их лично, их предков, их чувство долга и их подружек. Он орал, что посадит их под стражу на хлеб и воду, будет рвать и метать, пока они не подтянутся и не будут нести службу, как положено. Джейсон подавился смешком, когда часовые проглотили это, не шелохнувшись. Он был рад, что не убил их. Они просто дети. Испуганные подростки, сейчас больше боявшиеся сержанта, чем любых врагов.
Пока сержант продолжал орать, Джейсон чуть расслабился и вспомнил нужную голограмму. Он понял, что был в паре миль от нужной точки высадки, и понял, какая дорога выведет его с пляжа в горы. Он решил идти за солдатами, когда сержант и капрал уйдут, надеясь, что у друзей хватит ума не попасться.
