Уже быстро опускались сумерки, когда Эуэсин забрал мокрые одеяла и перенёс их к Джейми.
— Дела не так уж плохи, — сказал он и неловко потрепал друга по плечу. — Но на сегодня работа закончена. Я приволоку носовую половину каноэ, и мы используем её как укрытие.
Полчаса спустя, когда мальчики свернулись калачиком под обломком каноэ, Джейми немного успокоился.
— Прости меня, я оказался таким болваном, — пробормотал он.
Через несколько минут оба уже спали.
Утром Джейми проснулся в одиночестве. Он выполз из-под укрытия и обнаружил, что его нога болит не так сильно, как накануне, но онемела и он ещё не может опереться на неё. С безоблачного неба ярко и горячо светило солнце. Джейми закатал штанину и подставил раненую ногу целительным лучам дневного светила.
Вскоре на высоком берегу показалась фигура Эуэсина; он нёс двух убитых зверьков размером с мелкого лесного сурка. Такого ярко-жёлтого меха Джейми никогда раньше не видел.
— Что
— Земляная белка, — кратко ответил Эуэсин. — Вроде лесных сурков, но они очень вкусные. Я проголодался, а ты?
Джейми усмехнулся:
— Конечно. Я могу есть этих странных животных, раз ты можешь.
Эуэсин рассказал. На рассвете, желая ознакомиться с окрестностями, он вышел из лагеря. Не прошагав и полумили, заметил полярную земляную белку яркой окраски. Белка сидела столбиком на каменистом кряже и насмешливо посвистывала.
Эуэсин никогда раньше не встречал такого зверька, — но в тот момент любое животное означало пищу. Мальчик не захватил с собой винтовки, возвращаться за ней он побоялся, а потому, опустившись на четвереньки, осторожно пополз вперёд. Футах в десяти от зверька он подхватил зазубренный осколок валуна и со всей силы швырнул его в белку. Эуэсин промахнулся всего на какой-нибудь дюйм и с горькой досадой увидел, как зверёк юркнул в нору.
Мальчик уже собрался уходить, как пронзительный свист остановил его. Круглая головка земляной белки снова высунулась из норки, и чёрные глаза-бусинки с любопытством следили за человеком.
Несколько мгновений они рассматривали друг друга и Эуэсин ломал голову над тем, как бы поймать этого проворного зверька. Наконец он придумал, что надо делать. Он торопливо отвязал узкие ремешки из лосиной кожи, которыми были подвязаны его мокасины, и, крепко связав их, соорудил кожаный шнур длиной около шести футов. Сделав на одном конце скользящую петлю, Эуэсин подошёл к норе и разложил эту петлю над входом в нору, куда только что шмыгнула земляная белка. Затем он отошёл к свободному концу шнура и лёг на землю.
Прошло не более двух минут напряжённого ожидания, и белка снова выглянула из норки. Быстрый рывок за кожаный шнур, несколько беспорядочных движений — и добыча была в руках.
Окрылённый удачей, Эуэсин стал искать другую белку и обнаружил ещё одну норку. Петля-ловушка и здесь сработала безотказно, и он поспешил назад к лагерю.
Когда он взобрался на гряду валунов, то на расстоянии мили ниже по течению реки заметил высокий угрюмый холм. На его голой вершине лежала прямоугольная груда камней. Это мог быть только тот Большой Каменный Дом, на поиски которого они отправились.
Глава 9. Каяки на озере
Вскоре с земляных белок сняли шкурки. Тушки были упитанные, с толстым слоем подкожного жира. Оставалось сообразить, как их приготовить, но проблема разжечь костёр без спичек оказалась не такой безнадёжной, как опасался Джейми.
Эуэсин приступил к работе основательно. Используя дерево от каноэ, он выстругал круглую палочку длиной около двух футов и оба её конца заострил. Затем он выломал из каноэ распорку — дощечку длиной около шести и шириной около трёх дюймов. В центре дощечки мальчик кончиком ножа сделал маленькое коническое углубление.
Потом из того же кедрового дерева изготовил небольшую деталь, похожую на дольку апельсина, и с одной стороны её тоже вырезал коническую ямку.
«Мундштук» к приспособлению для добывания огня был готов.
Осталось только взять сыромятный ремень длиной около трёх футов и обернуть им два-три раза палку с заострёнными концами.
Теперь приспособлением можно было пользоваться.
Положив плоскую дощечку с углублением — так называемую огневую доску — на землю, Эуэсин воткнул один заострённый конец круглой палки — дрели — в коническую ямочку, сделанную в огневой доске, склонился над дрелью и, крепко зажав в зубах мундштук, прижал его ямкой к верхнему заострённому концу круглой палки.
Затем мальчик ухватился за оба конца сыромятного ремешка и начал решительно, быстро вращать дрель.
Круглая палка быстро крутилась то в одну сторону, то в другую, а оба её конца свободно вращались — один в мундштуке, другой в огневой доске.
Когда Эуэсин сильно нажал на мундштук и трение между осью дрели и огневой доской увеличилось, дерево стало разогреваться всё больше и больше и наконец из углубления в огневой доске показалась тоненькая струйка дыма.
Убедившись, что приспособление работает, Эуэсин отложил его в сторону. Осмотревшись, он подобрал кусок гнилого корня ивы и ножиком накрошил трухи в ямку огневой доски, заполнив углубление почти доверху. Затем он снова взялся за дрель и заставил её вращаться с предельной скоростью.
Опять закурилась спиралька дыма, и через несколько минут пробка из измельчённого корешка уже жарко тлела.
Не переставая вращать дрель, Эуэсин крикнул сквозь стиснутые зубы:
— Джейми, быстрее, травы!
Двигаясь так быстро, как только позволяла ему больная нога, Джейми надёргал несколько пригоршней прошлогодней травы и сложил кучкой рядом с Эуэсином; тот внезапно отпустил дрель, поднял огневую доску и, перевернув её, высыпал тлеющие крошки от гнилого корневища на кучу сухой травы. Стоя на коленях, Эуэсин принялся дуть во всю силу своих лёгких. Дым стал гуще, и наконец блеснул жёлтый язычок пламени.
Остальное не составляло труда. Часом позже мальчики уже сидели у тлеющих красных угольков догоравшего костра и вытирали сильно перемазанные жиром лица. От земляных белок не осталось ничего, кроме нескольких обглоданных добела косточек.
Теперь, когда он был сыт, а проблема добывания огня исчезла, Джейми снова стал самим собой. Не будь у него боли в колене, он бы даже наслаждался этим приключением.
— Эуэсин, — сказал он вдруг, — я подумал, что не могу идти из-за ноги, но почему бы тебе одному не отправиться вверх по реке и не встретить чипов, когда они будут искать нас. Так будет надёжнее — они могут и не заплыть так далеко.
Эуэсин кивнул в знак согласия:
— Это верно. Если я выйду сейчас, то к наступлению темноты смогу дойти до противоположного конца озера, но… — Он на мгновение умолк, и в его голосе появились нотки неуверенности. — Мне придётся ночевать вдали от лагеря.
— Тогда возьми винтовку, — сказал Джейми. — Но то, чего ты опасаешься, не случится. Ты не встретишь никаких эскимосов!
Через час после ухода Эуэсина Джейми почувствовал себя очень одиноким. Блёклое небо над головой и бескрайние волны холмов вызывали у него такое ощущение, словно он на незнакомой планете, где, кроме него, больше никого и нет. День был жаркий, но когда он обвёл взглядом дикую пустыню из камней и мха, то
