Ларекка стоял спокойно, и Арнанак предложил заключить на этот день мир, чтобы воины обеих сторон могли расслабиться.
Воины поклялись в соблюдении перемирия, разрушили боевые порядки, разоружились и перемешались друг с другом, причем южане были более осторожны, чем северяне. Ларекка представил Арнанаку Яна Спарлинга, и варвар повел их в свой шатер, стоящий в зарослях голубых кустов, которые лучше других растений переносят Время Огня.
В тени шатра были постелены ковры, стояли бурдюки с водой, сосуды с элем, стаканы. Иштарианцы удобно устроились на коврах.
Человек сел на корточки, обхватив колени руками. Лицо его было суровым и мрачным. Арнанак сказал ему:
— Та, которую называют Джиль Конвей, чувствует себя нормально. Она не пострадала, и мы не причинили ей вреда.
— Это приятно слышать, — ответил ему Спарлинг.
— Я захватил ее в плен, как только преставилась возможность, и именно для того, чтобы состоялась эта встреча. Мы всегда за то, чтобы был мир. Мы…
— Вы не сказали нам ничего нового, — прервал его Ларекка сухим тоном. — Кроме того, вы хотите, чтобы мы убирались отсюда и не возвращались сюда обратно.
— Это наша страна, — сказал Арнанак так, чтобы его мог слышать человек.
— Не вся, — возразил Ларекка. — Здесь, на этой земле, честно купленной у тех, кто захотел стать торговцами, уже много октад стоят наши города. И нам часто приходится отражать нападения бандитов. Скажи, кто из твоих воинов предъявляет претензии на наши города?
Арнанак обратился к Яну:
— Я рад, что мы, Тассуи, наконец имеем возможность встретиться с людьми и вести переговоры.
— Здесь уже были наши исследователи, — сказал человек. Он понял, что Арнанак согласен вести переговоры о Джиль Конвей, и его напряжение немного спало. — Но это было еще до того, как здешние племена Объединились под властью одного вождя. А потом у нас появились и свои проблемы… — он наклонился вперед. — Я пришел поговорить об освобождении пленницы. Если ты искренне желаешь дружбы с людьми, ты сейчас приведешь сюда Джиль Конвей.
— А затем мы продолжим переговоры?
— Что ты хочешь от нас?
— Помощи. Мы слышали, будто вы будете оказывать помощь Газерингу в следующие шестьдесят четыре года. Неужели жизнь наших собратьев менее ценна?
— Я… я не знаю, что мы можем сделать для вас.
— О, — небрежно бросил Арнанак, — до нас доходят слухи о чудесах, которые вы творите в Веронене.
Ян Спарлинг задумался, потом заговорил:
— Я мог бы пообещать тебе любую плату, но зачем? Ты умен, так что будем обсуждать только то, что может быть выполнено.
Потребуй невозможного, и ты не получишь ничего. Нет, даже хуже: мы объявим тебе войну, разрушим все твои планы — потребуй нечто разумное, и я постараюсь, чтобы твои требования были удовлетворены.
Арнанак не смутился.
— Если вы способны опустошить Южный Веронен, почему же вы не нанесли удар сразу? Мы напали на Газеринг, которому вы обязаны помочь. Почему же вы не оказываете ему военной помощи? Может, у вас и нет такой возможности?
— Мы… мы пришли сюда не для войн и ссор, — Ян старался держать себя в руках. — Пока еще рано говорить об угрозах и мести.
Назови свой выкуп.
— Что вы можете предложить?
— Наше доброе расположение сейчас и впоследствии. Затем инструменты, материалы, советы, как пережить трудные годы.
Например, вместо этой тяжелой ткани для шатра — более легкую, компактную, водонепроницаемую, невоспламеняющуюся. Это позволит вам легко и быстро передвигаться в поисках пищи.
— Я предпочел бы, чтобы вы снабдили нас таким же оружием, как и этих воинов. Арнанак показал на Ларекку. — Кроме того, вы должны отказаться от помощи Газерингу.
Комендант кашлянул.
— Это плохо пахнет, — сказал он.
— Я знаю, что вы двое уже договорились между собой. - Арнанак говорил спокойно. — Но я не верю, что люди могут оставить своего товарища в беде.
— Тогда говори о том, что может быть сделано реально сегодня, — настаивал Спарлинг.
— Хорошо, — согласился Арнанак. — Ларекка со своей армией должен покинуть Веронен сам, по доброй воле, или нам придется уничтожить его. Мертвые кости пользуются почтением тут, но они бесполезны в Веронене. Кроме того, мы можем договориться, какие острова в море Файери вы можете оставить за собой. — «Пока мы не вышвырнем вас и оттуда, — добавил он про себя». — Хотя для вас самих было бы лучше вернуться к себе домой и оставить все наше нам.
— Хватит терять время! — рявкнул легионер. — Ты прекрасно знаешь, что если бы вы оставили в покое наших рыбаков и охотников, здесь бы не стояли наши легионы.
— Мы можем поговорить и об этом, — сказал Арнанак. Для него это было неожиданностью.
— Ну, хватит, — воскликнул Ян Спарлинг. — Как насчет Джиль Конвей?
Арнанак вздохнул.
— Пока что ты не предложил мне ничего, что соответствовало бы ее ценности, как заложника. Если ты ничего не можешь предложить, мы оставим ее у себя до нашей победы. Время от времени мы будем возвращаться к переговорам о выкупе и о многом другом. Разве ты не понимаешь, Ян Спарлинг? Моя цель в том, чтобы все Тассуи пережили тяжелые времена. И чтобы это была не кучка изголодавшихся, а народ, полный сил. Могущественная раса. Разве ты не понимаешь, что без вашей помощи, которую я хочу выторговать у вас, это нам не удастся. И первое, что я хочу получить — это знания, что гораздо ценнее для нас, чем целый флот, нагруженный пищей и припасами. Поэтому не бойся за нее. Лучше подумай, как снабдить ее всем необходимым для жизни среди нас.
Ян Спарлинг долго смотрел на него. Вокруг двигались воины, но все звуки приходили к нему как бы издалека. Воздух под тентом палатки раскалился и жег почти как уголь.
Ларекка нарушил молчание:
— Я знаю, что вождь Валленена так же хитер, как и силен. Но я пока не вижу, что он мудр и умен. Плохо, что нам придется убить тебя, Арнанак. Лучше бы тебе оставаться живым, и в наших легионах.
— Что ж, мне очень жаль, что вы не хотите принять мои условия. — Правитель вежливо поклонился.
Ян шевельнулся.
— Хорошо. Я предвидел такой исход. Тогда проводи меня к ней.
— Что? — удивился Арнанак.
— Она совсем одна среди чужих. Может, к ней относятся и хорошо, но ведь вы многое не знаете, так как впервые встречаете чужих. Вы по незнанию можете причинить ей вред. Позволь мне поехать к ней. Ведь у тебя тогда будет два человека.
Арнанак долго изучал лицо человека, которое для него было таким же чужим, как и лицо Даури. Комендант был угрюм. Они оба, вероятно, долго обсуждали этот вопрос.
И тут Арнанак решился. Что такое жизнь, как не постоянный риск?
— Я не могу ничего обещать, — предупредил он. — Предстоит трудное путешествие. Сами знаете, какое сейчас время.
— Тем больше оснований мне ехать, — спокойно ответил Ян Спарлинг.
— Но я осмотрю все, что вы возьмете с собой: одежду, пищу, и все остальное… И вы объясните мне назначение каждой вещи, чтобы я был уверен, что вы не готовите заговор или предательство.
