Орк, проследив направление руки ярла, внимательно поглядел на наслаждающихся жизнью чародеев, прищурился, задумавшись, и в конце концов авторитетно проронил:
— Это наша пустыня, и мы лучше знаем, есть ли вокруг опасность или нет.
Снор чутким ухом уловил явное сомнение, содержащееся в этих внешне резких словах, и тут же улыбнулся, для виду пойдя на попятную:
— Конечно-конечно, никто не собирается оспаривать ваши знания и умения! Это все равно что отказать гному в мастерстве выживать в подгорных тоннелях, хе-хе… — Орк тоже издал нечто похожее на легкий смешок, и ярл понял, что общий язык наконец-то найден. — Именно поэтому мы жаждем поговорить со столь могучими и умелыми воинами, дабы расширить наши собственные познания!
Выговорив все это на одном дыхании, гном застыл с разведенными в приглашающем жесте руками, едва заметно улыбаясь и глядя на орка снизу вверх. Тот, вначале непонимающе поглядев в ответ, заметил улыбку, сообразил, что последние слова гнома следовало воспринимать не как неприличную для настоящего воина приторную лесть, а как хорошую шутку, и внезапно для всех остальных рассмеялся.
Ну а дальше нить происходящего взяли в свои руки профессионалы в устроительстве народных гуляний — Снор, Яссольф и Эльтер. Все трое крайне разумно считали, что по-настоящему нагрузившийся алкоголем гость представляет собой весьма печальное зрелище и совершенно бесполезное для коллектива существо. Поэтому доза взаимодействия была рассчитана идеально и давала всем присутствующим только волшебную легкость в общении и действиях, разрушала барьеры взаимного непонимания и открывала широкую дорогу веселью.
Во многом благодаря этому в головы союзников закралась светлая мысль приветствовать новых друзей-орков салютом из всех стволов. Демоны Слаало поставили всю батарею своих пушек на попа, огнестрельщики задрали вверх широкие дула орудий, люди за неимением лучшего прибегли к старому как мир способу, занеся мечи над щитами, — и грянул гром. Орки, впрочем, выглядели максимум польщенными оказанной честью, но никак не ошарашенными. Снор даже не успел поинтересоваться причиной, по которой эта канонада из столь необычного оружия не произвела на пустынников никакого впечатления, как все разрешилось само собой. Предводитель орков послал одного из бойцов в свою часть лагеря, и тот вернулся, таща в руках три кола странного вида.
Было совершенно непонятно, что с этим можно сделать — разве что, от души размахнувшись, метать в противника, как с не слишком трезвой ухмылкой предположил Яссольф. Но орк, уже захваченный делом, не обратил на его подколку никакого внимания, воткнув один кол стоймя в песок, почему-то острым концом вверх, потом замер на мгновение, задумавшись, хохотнул и, ухватившись за острый конец, оторвал его от палки. Снор, уже узнавший в этом коле какое-то техническое устройство, заметил крепления и сообразил, что такая возможность предусмотрена, но остальные были весьма впечатлены подобной смелостью. После чего орк наклонился к земле, покопался в основании своего приспособления, куда-то ткнул, добившись трескучего шипения, и резво рванул в сторону, непрерывно хихикая.
Кол внезапно изверг из ближайшего к земле конца конус огня и целое облако вонючего дыма, а потом словно сорвался с цепи и со всевозрастающей скоростью устремился в небо, где и взорвался, разбрасывая во все стороны яркие, видимые даже днем искры.
Орки стояли, горделиво подбоченившись, а вот все остальные, поначалу замерев, разразились бурей восторженных криков. Орочий предводитель, взяв наперевес вторую похожую штуковину, двинулся к отрядным командирам — очевидно, чтобы просветить их, темных, по поводу чудес технического прогресса гордых сынов пустыни. Краткую и возвышенную историю про таинственный белый песок, на котором ради собственной же безопасности не стоило разводить костры, внимательно выслушали все, кроме Снора.
Ярл слушал вполуха — во-первых, про селитру он и сам мог порассказать немало интересного, а во- вторых, ему, как не самому худому мастеру, хватило минутного взгляда на летучую палку, чтобы в общих чертах узнать о ней все существенное — кроме, пожалуй, названия. Орк, впрочем, завершил рассказ именно тем, что заполнил сей досадный пробел, назвав чудное устройство ракетой. Снор, дослушав, прикинул, что добрососедские отношения с орками — это очень хорошо, но следует сразу расставить все точки над буквами, в этих точках нуждающимися, то есть показать новым соседям мощь и умения подгорных мастеров. Чтобы, к примеру, эти самые соседи в один прекрасный день не решили проверить своих «отсталых» друзей на прочность, в чисто профилактических целях завоевав их.
Ярл уже открыл было рот, чтобы рассказать о сложностях изготовления огнестрелов, которые, конечно, не давали столь поразительной взрывной мощи, как ракеты, но зато заметно выигрывали в точности и скорострельности… но Яссольф успел раньше.
Демон услышал все, что надо, и теперь его мозг, лишь самую малость поощряемый хорошим гномьим элем, решил, что настало время попробовать новую игрушку в деле. Громадная ручища протянулась вперед и выхватила вторую ракету из рук орка прежде, чем тот сумел это предотвратить, и уж точно прежде, чем он сообразил, чем это может обернуться. Силищи у демона было совершенно немерено, и орк успел только начать свое восклицание классическим:
— Осторожно…
Но было уже поздно — Яссольф только слегка, по своим меркам, сжал в пальцах сложный, а потому капризный механизм, внутри что-то хрустнуло, и ракета дала старт прямо в руках у демона, который в силу природной огнеупорности оказался в крайне выгодном положении, совершенно не пострадав. Но все остальные не могли похвастаться такой же устойчивостью к взбесившейся пиротехнике, а потому резво хлопнулись на землю. И в первую очередь это сделал орк, отлично знающий, на что способны их приспособления в бою. Хорошо хоть он догадался снять и с этой ракеты насадку, начиненную поражающими элементами. Но силы заряда вполне хватало для того, чтобы везунчик, получивший четверть пуда разогнавшегося снаряда прямо в руки, распределился ровным слоем по всем окрестностям, да еще и с красивым фейерверком.
И в этот момент именно там, куда отправилась набирающая скорость ракета, появилась команда уставших, но довольных победителей некромантов. Снаряд, оставляя за собой дымный след, радостно устремился в самую гущу народа, совершенно не ожидавшего столь горячего приема. Маги успели оценить обстановку и в ус не дунули, справедливо понадеявшись на мощность своих защитных печатей, только Оцелот заботливо прикрыл щитом Альтемира, пока еще непривычного к мгновенной смене обстановки. Мурен, будучи призраком, вообще снисходительно относился к опасностям мира бренных вещей, а вот инстинкты Наран-зуна сработали безукоризненно. Вождю хватило скорости, чтобы в воздухе поймать ракету точно за середину, и силы, чтобы мгновенно ее остановить, а не поволочься следом. Это беспримерное деяние, несомненно, было бы встречено бурей заслуженных восторгов, если бы у простых зрителей хватило на это времени. Потому что ракета, безукоризненно следуя всемирному закону подлости, поняла, что именно сейчас сможет причинить больше всего неудобства наибольшему количеству окружающих, и взорвалась.
Из медленно рассеивающегося облака порохового дыма проступило измазанное сажей лицо Наран- зуна со вскинутыми в холодном удивлении бровями. Маги, как более осведомленные в подобного рода вопросах, перевели дух — если уж у орка уцелели даже брови, обычно исчезающие в таких случаях, то беспокоиться было не о чем. Охотник, привязавшийся к пустынному вождю, отлично знал свое дело.
Но отсутствие физических повреждений не означало, что гордость великого пустынного воина также не уязвлена. Весь лагерь внезапно понял, что им придется встретиться с неудовольствием Наран-зуна. Люди, гномы и демоны попросту ощутили на спине мурашки, более чувствительный Ширш с шипением оглядывал внезапно вставшую дыбом шерсть, а вот уже знакомые с нравом своего вождя орки замерли, превратившись в изваяния, и, кажется, даже перестали дышать.
Вождь окинул эту безрадостную картину подчеркнуто стальным взглядом и мысленно рявкнул охотнику:
«Что мне делать?!»
Ответ последовал немедленно:
«Ну-ка подвинься».
После чего Наран-зун на мгновение ощутил, как его сущность устремилась куда-то вбок с немыслимой скоростью, а затем с изумлением увидел, что теперь взирает на мир с точки зрения солнечного мячика, сидящего на плече у собственного тела. А в самом теле теперь хозяйничал разум охотника, и именно этот разум направил стопы вождя в сторону замерших рядом Яссольфа и орка-
