Одри медленно прошла на кухню. Окно кухни выходило на парковку за домом. Она тут же узнала внедорожник Жоса — тот всегда питал пристрастие к большим машинам. Одновременно с этим она заметила, что внизу туман гуще, чем в кронах деревьев.
Потом она увидела фигурку сына, торопливо идущего к машине. Жос вышел из машины, но не затем, чтобы встретить его — Одри это знала, — а чтобы устроить для нее спектакль. Он бегло поцеловал сына в щеку и открыл для него заднюю дверцу. Пока Давид забирался в машину, Жос поднял глаза и взглянул на ее окно.
На таком расстоянии, да еще и в тумане, Одри не могла различить его лица — Жос был лишь призрачным силуэтом в длинном синем пальто. Но она даже не сомневалась, что в глазах его светится то же победоносное выражение, с каким он выходил из суда после завершения процесса. Триумф и вызов: «Ты его не получишь! Даже если тебе удалось найти работу и обосноваться всего в двух километрах от меня — что бы ты ни делала, все равно ты его не получишь!»
Но, так или иначе, он ошибался.
Одри резким жестом задернула венецианские шторы и направилась в ванную, чтобы привести себя в порядок.
Было 8.20 утра, когда она вошла во двор лицея имени Сент-Экзюпери — наиболее привилегированного (и, как следствие, самого дорогого) учебного заведения в Лавилль-Сен-Жур и, без сомнения, в Бургундии. Решительным шагом она пересекла красивый ухоженный двор с аккуратно подстриженными газонами, окруженный по периметру сводчатыми галереями, оставшимися от старинного монастыря, на месте которого в течение нескольких десятилетий мало-помалу возникали корпуса лицея.
По дороге она не встретила никого из коллег — в это время во дворе были только ученики, — но многие преподаватели из окон своих классов заметили ее — изящную блондинку в элегантном замшевом пальто, торопливо стучащую каблучками: этот звук разносился по двору, повторяясь эхом столетних стен. Светлые волосы Одри развевались на ветру, и в них порой вспыхивали золотистые блики. Некоторые учителя даже на какое-то время отрывались от подготовки к занятиям, спрашивая себя: куда так спешит мадам Мийе, новая учительница литературы, окоторой весь «Сент-Экзюпери» тайно говорил и за которой тайно наблюдал?
В глубине огромного двора-сада она свернула с центральной аллеи и направилась к одному из корпусов, держась прямо и горделиво и стараясь не обращать внимания на взгляды, так и липнущие к ней, словно какие-то скользкие щупальца, с самого ее прибытия сюда.
Легкий шорох чьих-то шагов по гравию заставил Одри остановиться. Она оглянулась и увидела невысокую фигурку мальчика, только что вошедшего во двор. Бейсболка, кроссовки «Найк», роликовые коньки в руках (на территории лицея было запрещено кататься на роликах; впрочем, ни гравиевые дорожки, ни газоны все равно для этого не подходили). На губах Одри появилась невольная улыбка: Бастиан Моро… Один из ее учеников-пятиклассников. Она заметила его еще в первый день занятий, месяц назад. Впрочем, его было невозможно не заметить — в лицее он был белой вороной. Новичок — это она сразу поняла, — к тому же всегда один… Как и она сама. Несколько раз она сталкивалась с ним под старинными монастырскими сводами двора.
Почему он так сильно опоздал на этот раз? Теперь ему придется идти в бюро проверки и выпрашивать допуск на урок… Одри была не слишком удивлена — она часто замечала у него круги под глазами, из чего заключила, что он спит мало или плохо. Постоянная замкнутость мальчика тоже свидетельствовала о каких-то проблемах, несмотря на то что по успеваемости он был одним из первых учеников в классе. В его ответах и сочинениях видны были ум и проницательность. Одаренный мальчик, может быть, даже чересчур… Одри обещала себе за ним приглядывать.
Затем она пошла своей дорогой и наконец толкнула тяжелую деревянную дверь. Как только она вошла, ее окутала волна сладких запахов, словно в венской кондитерской.
Кафе для преподавателей было под стать лицею в целом: здесь тоже было заметно тонко продуманное сочетание Средневековья и современности. Уют и комфорт в стенах из грубого необработанного камня, сводчатые потолки и столики, как в бистро, светлые каменные плиты на полу и хромированная барная стойка… совсем не похоже на столовую для учителей в лицее имени Декарта, где она работала раньше. Когда директор Антуан Рошфор показывал ей лицей, еще летом, он уточнил: «Нам каждое угро привозят свежие булочки и круассаны, и в кафе даже есть официантка».
Официантка была в розовой блузке, с высокой прической из рыжих завитков, напоминающей кремовое пирожное, и макияжем, выдававшим пристрастие к ярким тонам, — казалось, она только что вышла из американского фастфудовского заведения, облюбованного студентами, типа «Happy Days».
— Здравствуйте, мадам Мийе! — воскликнула она, улыбаясь во весь рот. — Вам кофе с молоком, как всегда?
Одри улыбнулась в ответ. Соня была единственной из всего персонала «Сент-Экзюпери», кто разговаривал с ней и к тому же оказывал больше внимания, чем любому другому преподавателю. Она упорно называла Одри «мадам Мийе», хотя та всегда просила обращаться к ней просто по имени.
— Да, Соня, спасибо…
Одри положила сумочку на столик у окна и обвела глазами кафе. В этот час было еще почти пусто. Она увидела лишь месье Лефевра, учителя физики и химии, с подстриженными по-военному усами, в очках в золотой оправе и в неизменном твидовом пиджаке с кожаными налокотниками на рукавах. Она молча кивнула ему, и он ответил тем же — любезно, но все же достаточно ясно обозначая дистанцию между собой и этой своей коллегой, слишком неопытной, обладающей слишком… скандальным прошлым, чтобы получить место в таком учебном заведении.
Одри взглянула на часы: у нее было еще несколько минут. Она подошла к самому дальнему окну и посмотрела во двор. На нее волной нахлынуло ощущение дежавю. Что там говорил Антуан во время первого собеседования?..
— Знаете, мадемуазель Мийе, я люблю это место. Я сам здесь учился и был здесь счастлив. И я хочу, чтобы мои ученики тоже были здесь счастливы. Видите — этот двор, эти аркады… Это место совершенно уникально! Именно поэтому за учебу платят такие деньги.
Стоя рядом с директором у этого самого окна, она смотрела на галереи, опирающиеся на стройные колонны из резного камня, столетние деревья, безупречно ухоженный сад. Да, в самом деле, «Сент- Экзюпери» был невероятно красивым местом. Одри попыталась представить, как оно выглядит зимой, когда желтоватый свет льется из окон во двор уже начиная с четырех часов дня и призрачные фигурки учеников неслышно скользят под сводами, наполовину погруженными в туман, который целый день окутывает здание… Сегодня утром она получила частичный ответ на этот вопрос — точнее, увидела его своими глазами.
— Странная штука, да?
Одри вздрогнула.
Соня стояла у нее за спиной с чашкой кофе в руке.
— Туман… — пояснила официантка.
— Да… действительно странная.
— И это еще только начало. Что до меня, я никогда к этому не привыкну. Никогда. Даже после стольких лет…
Этим утром Одри, как никто, могла ее понять. Да, разумеется, Лавилль был настоящим музеем готической архитектуры; да, ее зарплата позволяла ей без проблем снимать квартиру, рассчитанную на семью из четырех человек; да, все здесь словно дышало мягким, ватным спокойствием. Но что сказать о той непроницаемой черноте, что ядовитым облаком окутывала город?.. О тайной конкуренции влиятельных семей и их состояний, о тайных супружеских изменах под маской внешнего благополучия?..
А что сказать о совсем недавнем прошлом Лавилля? Об ужасной истории, которая кровавым пятном
