– Итак, она отдает ему это письмо, он в ответ рвет его и кладет клочки обратно в музыкальную шкатулку вместе с карточкой-ключом. Он хотел встретиться с ней здесь и убедить дать ему еще один шанс.
Кэссиди в сомнении покачала головой:
– Звучит скорее как неуклюжее уведомление об увольнении.
– Увольнении? – Мы с Трисией переглянулись: нам обеим такая трактовка показалась смехотворной.
– Она не собирается его увольнять, она собирается его бросить, – объяснила Трисия.
– Она собирается его убить, – поправила я.
– Ты считаешь, она ему угрожает? – спросила Кэссиди. – Ты притянула это за уши, потому что знаешь, чем все кончилось.
– Перечитай письмо, – посоветовала я. Но проблема в том, что пока Кэссиди перечитывала письмо с точки зрения готовящегося убийства, я перечитала его с точки зрения начальницы, собирающейся уволить своего любовника за растрату и, возможно, другие проступки. Оба варианта подходили. Потом я перечитала письмо в третий раз с позиций романтической трактовки Трисии. Она тоже годилась. Черт подери.
– Так кто же прав? – спросила Трисия.
– Может быть, мы все правы, – предположила я. – Все эти мотивы не исключают друг друга. Может быть, их комбинация и толкнула Ивонн на убийство.
Кэссиди задумчиво хмыкнула. Трисия тихонько поаплодировала.
– Молодец, Молли. Отличная работа.
Но так ли это? Что-то не клеилось. Какая-то важная деталь была упущена. Но какая – я не могла понять.
Поскольку я не реагировала, Трисия повернулась к Кэссиди:
– Молли отлично поработала, правда, Кэссиди?
Кэссиди одобрительно позвенела кубиками льда в своем стакане.
– Чересчур вольное обращение с уликами, но хороший юрист это уладит. При условии, что полицейские тщательно выполнят свою часть работы, когда Молли передаст им все материалы.
– Полицейские? – автоматически повторила я, все еще пытаясь разобраться, что меня беспокоит.
– Ты и так уже сделала все, что могла, Молли, арестовывать и допрашивать – это уже не твоя забота. Есть люди, которые получают за это зарплату. Я слышала, некоторые из них очень даже ничего.
Эдвардс. Готова ли я говорить с ним? Да, в голове у меня сложилась более или менее ясная картина, но когда я думаю о том, что надо рассказать Эдвардсу, то дрожу еще сильнее, чем перед разговором с Гарреттом. Куда важнее, чтобы моя история понравилась еще и Эдвардсу. Даже важнее, чем Гарретту. Поэтому вначале я должна поймать эту ускользающую деталь. Как говорится в детском стихотворении, 'Не было гвоздя – подкова пропала. Не было подковы – лошадь захромала'. Ну, и так далее.
Гвоздь. Подкова. Каблук. Объявление. Есть! Вот она, недостающая деталь. Если Ивонн подозревала Тедди в финансовой нечистоплотности, почему она не сказала об этом Брейди? Почему она дала Гретхен время на то, чтобы во всем разобраться? Или она и в самом деле не знала, что там было не так с этим объявлением? Может быть, она хотела защитить память Тедди, потому что виновата в его смерти? Или сама Ивонн тоже замешана в махинациях и надеется, что если они будут раскрыты 'третьей стороной', то ей удастся все свалить на Тедди и выйти сухой из воды?
– Кто-нибудь из вас слышал о компании, которая называется 'Ноктюрн'? – Трисия и Кэссиди покачали головами, и я описала рекламу, которую мне показал Брейди.
– Какая грандиозная идея, – завистливо вздохнула Трисия. – Разве не обидно, когда кто-то выдвигает блестящую идею, но настолько простую и понятную, что начинаешь удивляться – а как же мне самому это давным-давно не пришло в голову?
– Кто за этим стоит? – Кэссиди, наш эксперт в вопросах бизнеса, уже наверняка мысленно перебирала имена.
– Понятия не имею.
Кэссиди, достав из сумочки блокнотик в кожаном переплете и серебряную ручку от Тиффани, записала имена и названия. Она спросила название рекламного агентства и записала и его тоже. – Попробую навести справки.
– 'Навести справки' звучит гораздо серьезнее, чем просто 'позвонить', – заметила Трисия.
– Одно и то же, только за 'справки' я беру дороже, – объяснила Кэссиди. Она захлопнула блокнот лихим движением, которому в понедельник ночью научилась у офицера Хендрикса, и улыбнулась: – Для тебя я работаю бесплатно, не беспокойся.
– Это все из-за денег, – вдруг сказала я с крепнущей уверенностью. – Любовные делишки могли подлить масла в огонь, но главная причина – деньги.
Трисия кивнула.
– Тогда становится понятным, почему она не убила его, когда застукала с Камиллой.
Кэссиди оценивающе смотрела на меня.
– Тебе пора позвонить Эдвардсу. И рассказать ему обо всем, что ты узнала.
– Ради Хелен, – добавила Трисия.
– И ради себя самой, – возразила ей Кэссиди. – Если она и дальше будет молчать, то мы подпадаем под препятствование правосудию и многие другие неприятные статьи. – Она опять повернулась ко мне: – Позвони ему. Если только ты сама не сомневаешься в своих выводах.
Последним заявлением Кэссиди скорее бросала мне вызов, чем давала совет. Она знала, что оно перебьет все остальные соображения и заставит меня набрать номер. Что я и сделала.
Трисия подтолкнула Кэссиди локтем:
– Смотри, он у нее уже на кнопке быстрого набора.
Кэссиди одобрительно кивнула.
– У каждой незамужней женщины на Манхэттене должен быть свой психоаналитик, свой парикмахер, свой любимый ресторан и свой полицейский детектив.
У меня вдруг пересохло во рту. Я поднесла к губам стакан и конечно же голос в трубке раздался как раз в ту секунду, когда я делала глоток. Но, откашливаясь, я успела понять, что это не Эдвардс.
– Отдел по расследованию убийств, Липскомб.
Я постаралась восстановить и голос, и самообладание, но и то, и другое плохо получалось.
– Детектив Липскомб, это Молли Форрестер. Я говорила с вами…
– Да, мисс Форрестер. Чем могу помочь?
– А детектив Эдвардс может подойти?
– Сейчас посмотрю.
Липскомб перевел звонок в режим ожидания, и я тут же представила, как они с Эдвард-сом обмениваются понимающими мужскими взглядами, выжидают положенное количество времени, а потом Липскомб берет трубку и сообщает, что Эдвардс не может со мной говорить, потому что, как следует все обдумав, он понял, какой глупостью с его стороны было меня целовать, и что у него нет времени на все эти сложности, и не буду ли я так любезна прекратить.
– Детектив Эдвардс.
Ох. А ведь я действительно думала, что он не станет отвечать на звонок.
– Привет, это Молли Форрестер.
– Добрый день. – Это прозвучало нейтрально, но не холодно. Пока что все хорошо.
– Мне нужно с вами поговорить.
– Слушаю вас.
– Я бы предпочла лично.
– Не знаю, получится ли.
– Вы не хотите со мной увидеться?
– Это вопрос логистики, – ответил он, и до меня наконец дошло, что Липскомб наверняка стоит рядом, домысливая мою часть диалога.
– Кстати, это по поводу расследования. Не более того.
– Что именно?
– У меня появилась важная информация.
