В ответ Тюбиков гасит лампочку. Темнота. И тотчас вспыхивает яркий свет, неизвестно во сколько свечей, но свет бьет Асе в лицо со всех сторон и сверху, конечно, тоже. От этого света-пламени податься некуда. Ася прикрывает лицо руками. И вдруг опять полная темень.
Тюбиков. Приготовься к серьезной беседе, Ася Мартыненко!
И снова свет, снова иллюминация. Ася заметалась под слепящими лучами и, решившись, в отчаянии подбегает к косому оконцу, выбивает ставень, с силой распахивает и… выбрасывается наружу. Удар! И снова истошный Асин вскрик.
Тюбиков убирает пышное освещение и… размашистым движением раздвигает одну из стен. Оттуда, из смежной комнаты, оказывается, подслушивали происходящее Крутилина и вся ее команда — Жора, Тамара, Зобова и Пряник.
(Обращается к Жоре.) Жора, ты пойди, проверь, что там от твоей красотки осталось! И доктора прихвати — может, не поздно еще!
Жора и Зобова поспешно уходят.
Крутилина. Ну, Всеволод Иваныч, ну, мастер, ну, угостил, на большую высоту вышел!
Тюбиков. Спасибо, Римма Петровна, за положительную оценку.
Тамара. Как вы пистолетом орудуете, Всеволод Иваныч, смотрите, какой точный силуэт, вы правда художник!
Пряник. Пусти этого художника в курятник, он всех курочек перестреляет… (Просительно.) Может, сообразим? У меня с собой!
Но тут в окошке показывается Зобова и с трудом пролезает в комнату.
Зобова. Не для моих лет эта физкультура!
Вслед за доктором в окно легко впрыгивает Жора.
Тюбиков. Ну а что скакунья наша — цела?
И только тогда в окошке появляется Ася. Сияет улыбкой. И так, не переставая улыбаться, залезает в комнату.
Ася. Между прочим, скажу я вам, прыгая с первого этажа, тоже запросто можно шею сломать!
Крутилина (догадалась и помрачнела). Похоже, ты знала, что здесь первый этаж?
Ася. А то нет! Мне моя жизнь дорога!
Крутилина. Кто сообщил про первый этаж?
Жора (и не таится). Я!
Тамара. Так ты, что же, все-таки спелся с ней?…
Ася (тем же голосом, что и в бреду). Девочка бедная… тоненькая… подследственная… Римма Петровна, не хмурьте ваши глаза и брови… лучше скажите, как вы насчет магазинных котлет? (Сдерживается, чтобы не захохотать.)
Тишина. Никто не рискует заговорить.
Ася (продолжает уже обычным голосом). Я мощнее хотела, выдать что-нибудь вроде — мы… вас всех, которые всю жизнь врали, позаменяем на нас, честных и молодых, потребуется — полстраны поменяем или даже три четверти… но подумала — вы сразу догадаетесь, что я совсем даже не сплю, что ни в каком ни трансе я.
Крутилина (наконец обретает дар речи). Что же, укол не подействовал?
Ася (ликующе). Как же он мог подействовать, Римма Петровна, когда он фальшивый был?
Тюбиков (строго). Доктор!
Зобова (официально). Я не обязана выполнять противозаконные приказы и вводить пациентам наркотические вещества!
Ася. Вы все не понимаете, что ли? Мы сговорились, трое! Жора мне особенно сильно помог! Он доктора уломал. Почему? Начальство всегда сильно надоедает и, если есть возможность начальство хоть немножечко подковырнуть… Особо, когда начальство обирает. Сколько процентов Римма Петровна с общей добычи себе обламывала? Семьдесят, восемьдесят? Извините, Римма Петровна, много раз и еще два раза! (Победоносно смотрит на Крутилину.)
Жора. Все шикарно вышло! Как на лучших трассах мира!
Крутилина. Нет, не вышло меня постращать, Асенька, я не из пугливых…
Тюбиков. Ты, Ася, и про портрет пулевой тоже загодя знала?
Ася. Это вот нет. Я по-настоящему струхнула.
Тюбиков. Пистолет не боевой, игрушечный. Я его из Западной Германии привез.
Пряник. Терпение мое лопнуло! (Достает из-за пазухи одну бутылку, вторую, третью, четвертую, пятую… ровно столько бутылок — сколько артист может держать за пазухой. А откуда-то, из знакомого ему потайного места в комнатах Тюбикова, добывает бокалы.)
Ася. Римма Петровна, чего вы не веселитесь? Ведь я с вас пример брала. И стращать совсем не хотела. Это все шутка была. Вы мне сами толковали про лакейские игры. Вот я тоже попробовала сыграть… с вами! И теперь мне ваши лакейские игры тоже понравились! (Продолжает ласково.) Спасибо вам, Римма Петровна! Только вы не беспокойтесь, я еще что-нибудь придумаю!
Пряник. Лично я — поехал. (Он уже себе налил.) Граждане пассажиры! С первого пути отправляется скорый…
Тюбиков. Повар, утихомирься!
Пряник (бокал он уже выпил, а теперь приступил ко второму). Всеволод Охраныч, а ты поехай со мной! (Снова выпил и облегченно вздохнул.) Полегчало…
Крутилина (все-таки она умеет держать себя в руках). Ты, Ася, молодец. Оправдываешь большие надежды! И в награду перевожу тебя на жизнь в розовом коттедже, который на самом озерном берегу! Будешь туда Жору приглашать, с моего ведома!
Жора (обиженно). Почему это с вашего ведома, Римма Петровна, я кто, бычок племенной?
Тюбиков. На другое, Жора, ты не тянешь!
Ася. Тамара, почему молчишь? Ты что, мертвец?
Тамара. За что ты меня, Ася?… Что я могу поделать?
Пряник (он быстро набрался). Давайте все будем в тесной дружбе… пьянствовать!
Крутилина. Насчет розового коттеджа, Ася, остается в силе. Но, помнишь, я тебе твердо обещала должок вернуть?
Ася (вся напряглась). Превосходно помню, Римма Петровна!
Крутилина. Оставьте-ка нас, люди! Мы повыясняем наши отношения без ненужных свидетелей! (Три раза хлопает в ладоши.)
И тотчас исчезают Тюбиков, Тамара, Жора, Зобова и Пряник. Крутилина и Ася остаются вдвоем. Ася молчит.
Крутилина (грустно покачала головой). Пришла к нам — тихоня, скромница, глазки моргают… Ты шутишь, но ты угрожаешь, доносами угрожаешь…
Ася. Нет!
Крутилина. Не разглядела я тебя, ошиблась!
И с этими словами Крутилина ударяет Асю, да так ударяет, что та буквально сгибается пополам. Крутилина бьет Асю еще раз. Ася падает. Крутилина продолжает ее избивать, жестоко, ногами.
