пальцы.
— Я не могу поверить тебе, рыцарь, — продолжала она. — Ты утверждаешь, что один из нас… хищный зверь…
— След ведет сюда, — сказал Хуги.
— Значит, никто из вас не видел, как оборотень вошел сюда? — уточнил Хольгер.
Бланшфлор покачала головой. Рембер пояснила:
— Мы все были в разных комнатах. Ги в своей, я в своей, а мать спала здесь. Двери были заперты. Отец сидел в зале. Когда я услышала шум, я прибежала сюда, чтобы успокоить мать.
— Тогда выходит, что оборотень — сэр Ив, — сказала Алианора.
— Нет-нет! Отец? — испугалась Рембер. Бланшфлор закрыла лицо руками. Хольгер повернулся к двери.
— Идем дальше, — скомандовал он..
Комната Ги располагалась под лестницей, ведущей в башню, а Рембер — напротив, в противоположном конце коридора. И та, и другая оказались обставленными в полном соответствии со вкусами и интересами девушки и юноши их круга и возраста. Во всех комнатах имелись окна, выходящие во двор. Запах оборотня, по словам Хуги, витал здесь повсюду. Зверь, по-видимому, наведывался в эту часть дома из ночи в ночь. Правда, из этого не следовало, что все непременно должны были видеть его: он мог проникать через окно, когда все спали.
— Кто-то из них троих, — пробормотала Алианора.
— Ну да, — подтвердил Хуги. — Только из четверых. Их мать тоже может быть оборотнем. Здоровье возвращается к нему, когда он меняет шкуру.
Помрачневший Хольгер вернулся в зал. Рауль и Одо навели здесь образцовый порядок. Горожане стояли вдоль стен, Папиллон сторожил вход, сэр Ив и Ги сидели в высоких креслах, привязанные ремнями. Фродар, тоже связанный, лежал на полу. Священник бормотал молитву.
— Ну? Что? — Рауль подбежал к Хольгеру. — Кто из них носит проклятье?
— Пока не знаем, — ответила за него Алианора.
Ги плюнул в сторону Хольгера.
— Когда я увидел тебя без шлема, то сразу подумал, что ты мало похож на рыцаря, — язвительно проговорил он. — А теперь, когда ты ворвался в покои беззащитных женщин, я знаю, что ты не рыцарь, наверняка.
В зал вошла Рембер. Подойдя к отцу, она поцеловала его в щеку, потом обвела взглядом зал и сказала:
— Вы все хуже зверей, вы, поднявшие руку на своего господина!
Одо покачал головой.
— Нет, девица, — сказал он. — Господин, который не заботится о своих людях, это не господин. У меня дома маленькие дети, и я не хочу, чтобы их сожрали живьем.
Рауль ударил копьем в пол.
— Волк должен умереть сегодня! — возвестил он. — Назови нам его имя, сэр Хольгер! Его или ее имя. Назови имя волка!
Хольгер промычал что-то невразумительное. От волнения у него пересохло во рту.
— Но мы не можем сказать! — воскликнул Хуги.
— Тогда… — Рауль обвел пленников пасмурным взглядом. — Может, зверь признается сам? Я обещаю ему легкую смерть: удар в сердце серебряным ножом.
— Обойдемся и железным, — продолжил Одо. — Ведь он в человеческом облике. Отвечайте. Я не хотел бы прибегать к пыткам.
— Если никто не признается, та придется умереть всем, — заключил Рауль. — Священник здесь — он исповедует.
Ги заскрипел зубами. Рембер окаменела. Из глубины дома донесся сухой кашель Бланшфлор. Ив, казалось, впал в забытье. Вдруг он тряхнул головой и сказал:
— Ладно. Это я оборотень.
— Нет! — крикнул Ги. — Это я!
Рембер усмехнулась.
— Они оба лгут. Настоящий оборотень — это я, добрые люди. Но не убивайте меня, ведь достаточно будет хорошенько меня стеречь — до тех пор, пока я не уеду отсюда к своему жениху в Вену. Там, далеко от Фейери, я буду за пределами сил, которые принуждают меня к превращениям.
— Не верьте ей! — крикнул Ги.
Ив затряс головой и замычал, как от зубной боли.
— Так дело не пойдет, — сказал Рауль. — Мы не можем допустить, чтобы оборотень ушел живым. Отец Вальдебрун, ты готов причастить членов этой семьи?
Хольгер достал меч и заслонил собой пленников.
— Пока я жив, здесь не прольется кровь невинного, — услышал он металлический голос, в котором с удивлением узнал свой собственный.
Кузнец Одо сжал кулаки.
— Я не хотел бы обижать тебя, сэр, но если это понадобится для блага моих детей, я это сделаю.
— Если ты Защитник, — Прозвучало в толпе, — то назови нам имя врага.
Снова настала напряженная тишина. Хольгер чувствовал, как сверлят его спину три пары глаз. Он должен найти ответ. Но как? Он не гений и не пророк, он всего лишь прагматик-инженер. Правда, теперь он не может, как когда-то раньше, дать голову на отсечение, что все на свете вопросы можно решить с помощью одного только здравого смысла. Однако… эту загадку, кажется, можно… Он не детектив, но и оборотень$7
— Да! Слава Богу, да! — воскликнул он.
— Что? Что? — оживилась толпа.
Хольгер начал говорить. Удивительным было то, что он и сам не знал, чем закончит свой монолог, но толпа, не замечая его неуверенности, впитывала каждое слово.
— Тот, кого мы сегодня ищем, — оборотень от рождения. Ему не нужно магической кожи, как например, Алианоре. А значит, одежда не может меняться вместе с ним, не так ли? Следовательно, на разбой он выходит голым. Фродар сказал мне за минуту до появления волка, что оставил своего господина в полном рыцарском облачении, пьющим пиво здесь, в доме. Но даже с посторонней помощью сэр Ив не смог бы в течение этих кратких минут снять с себя латы и оружие, которые и сейчас на нем, а затем облачиться в них снова. Следовательно, он не оборотень.
— Точно так же и Ги взял на себя вину только для того, чтобы выгородить кого-то другого. Он проговорился, сказав, что видел меня без шлема. А ведь сегодня я снимал шлем только однажды, когда спрашивал о дороге сюда. И надел его снова, когда началась суматоха. Волк не мог видеть меня без шлема. Он был в это время… точнее, она была внутри того дома. Она вбежала туда через заднюю дверь и выскочила в окно, закрытое ставнями. Думаю, что Ги видел меня с вершины башни над его комнатой. И, следовательно, его не было там, где мы видели волка.
— Что касается леди Бланшфлор… — он задумался. Как черт побери, объяснить им природу болезни, вызванной вирусами? — Леди Бланшфлор больна, и этой болезнью не болеют собаки и волки. И если бы она превратилась в волка, то мгновенно стала бы здоровой, но была бы, конечно, слишком слаба, чтобы вести себя так агрессивно и дерзко, К тому же, превратившись, она убивала бы вирус… то есть, демона, вызывающего болезнь, — и после обратного превращения оставалась бы здоровой. Но у нее жар и кашель. Думаю, ее нужно избавить от подозрений.
Рембер прижалась спиной к стене. Ее отец застонал и в мольбе протянул к ней руки.
— Нет… нет… нет… — стонал он.
Толпа свирепо заворчала и, выставив вперед копья и вилы, стала надвигаться на Рембер.
Девушка упала на четвереньки, черты ее лица стали стремительно искажаться.
— Рембер! — крикнул Хольгер. — Нет! Не нужно!.. Я не допущу!..
Рауль попытался достать ее копьем. Алианора бросилась к ней и обхватила руками текущее тело.
— Не нужно! — умоляла она. — Нет, сестра, вернись! Он спасет тебя, он обещает!..
