Она вгляделась в его глаза и поверила, впервые в жизни действительно почувствовала, что она красива.
— Спасибо, — прошептала она, и слезы покатились по щекам.
— О Боже, Молли, не плачь, ты меня доконаешь, — простонал он. — И без того тяжко.
— Извини. Никто еще… о черт.
Молли шмыгнула носом, вытерла его тыльной стороной руки, потом взяла кружку с кофе и заставила себя выпить.
Поставив пустую кружку, она посмотрела на часы.
— Почти одиннадцать.
— Я знаю. Нам пора идти.
Она встала, взяла ключи и сумку, надела жакет — ночная прохлада давала о себе знать. Возле двери обернулась.
— Джек, спасибо за этот вечер. За все. Он сгреб ее в объятия.
— Не благодари меня. Ты сама не знаешь, как много мне сегодня дала. Дай мне еще чуть-чуть тебя подержать.
Она положила голову ему на грудь, прислушиваясь к биению сердца и легкому дыханию. Хорошо, когда тебя обнимают; хорошо, если это человек, которому можно доверять, на которого можно положиться — хотя бы сейчас, в эту минуту.
Джек легонько поцеловал ее в макушку, в последний раз сжал в объятиях и мягко отпустил.
— Пойдем посмотрим, какой они устроили тарарам, — сказал он и открыл дверь.
Глава четвертая
Остаток недели прошел в приступе активности и организованного беспорядка. Дети беспрерывно занимались спортом, кидались с одного места сбора на другое, и контакты Молли с Джеком сводились к коротким приветствиям.
Он больше не просил ее посидеть с Никой, и она не предлагала. Ей не хотелось, чтобы это выглядело так, будто она напрашивается опять в ресторан. Оба все время куда-то спешили, не оставляя себе времени побыть наедине и не позволяя себе подвергать испытанию силу воли перед лицом вспыхнувшей страсти.
Вот и хорошо, думала Молли, полагая при этом, что ее сила воли не прочнее мокрой туалетной бумаги.
В последнее утро, когда они уже все сложили и отнесли в машину и она уже издали помахала Джеку, который ходил туда-сюда, загружая багажник, Касси вдруг сказала:
— Можно мы пойдем с ними попрощаться? Пожалуйста, мамуля, ведь мы теперь их сто лет не увидим!
— Да, мы должны обменяться адресами и телефонами, — вставил Филип. — Том по выходным дням ходит в прикольный клуб, я хочу про него разузнать.
— Ты и сам ходишь в клуб, — проворчала Молли.
— Да, но не с Томом. Пожалуйста, мама!
Она вздохнула.
— Ну ладно, ступайте, только не вертитесь там под ногами и не задерживайтесь. Я жду вас через пять минут, поняли?
Молли посмотрела им вслед и пошла проверить спальни, не забыла ли там чего-нибудь. Она стояла на четвереньках и выуживала из-под кровати носки Филипа, когда в поле ее зрения появились широкие брюки.
Молли покраснела до корней волос, села на пятки и откинула со лба спутанную прядь.
— Привет, — тихо сказала она.
Джек присел на край кровати.
— Привет, — отозвался он. У него был задумчивый вид.
— Ты с детьми?
— Нет. Оставил их доедать бисквиты с соком. — Он глядел на свои стиснутые руки — даже костяшки пальцев побелели. — Я хотел поговорить насчет нас с тобой.
Молли скатала носки и свернула в узелок.
— Молли, я был счастлив познакомиться и провести с тобой время, хоть и очень недолгое. Но, как говорится, все к лучшему.
Она усмехнулась и уставилась в потолок.
— Да, наверное. — Потом собралась с духом и посмотрела ему в глаза. — И куда же мы отсюда двинемся, Джек?
— Домой, — мягко сказал Джек. — Мне нужно дописывать книгу, а дети отнимают кучу времени, самый обычный день поглощает всю мою энергию без остатка. Ты заслуживаешь лучшего.
Она проглотила комок в горле.
— Наши дети хотят и дальше видеться.
— Да, я знаю. Они сейчас это обсуждают. Ну и хорошо.
— А между нами останется все так, как есть.
— Да. — Джек протянул руку, и она взяла ее. — Мне очень жаль, Молли. Ты и не представляешь, как мне жаль.
— Я понимаю, — голос ее был на удивление ровен и спокоен. — Ты очень занят, я тоже. Трудно будет найти время для каких-то отношений.
Он встал и поднял ее на ноги.
— Мне будет тебя не хватать, — хрипло сказал он, твердо и коротко поцеловал ее и решительным шагом вышел из домика — и из ее жизни.
Она утерла слезы, еще раз проверила комнаты и заперла дом. Дети ждали ее возле машины, все еще болтая с Томом и Эми. Молли попрощалась с ними, стараясь не глядеть на Джека.
Молли ухитрилась благополучно доехать до дома, выгрузила вещи, первым делом заложила в стиральную машину белье, потом забрала кошку из «кошкина дома» через дорогу и больше уже не могла сдерживать слезы.
— Я в ванную, — сказала она детям и с чашкой чая и книгой закрылась там, где шум льющейся воды позволит от души выплакаться.
Это был курортный роман, сказала она себе. Обычное дело. Хорошо, что он оказался джентльменом, а то бы она забеременела, а если и нет, все равно ей было бы гораздо хуже. Трудно даже представить себе, что было бы, если бы он… если бы он не остановился. Если бы делал с ней то, чего ей так хочется… Любил бы ее…
Она опять высморкалась, умыла лицо и глубоко вздохнула. Потом схватила мочалку, принялась яростно тереть себя, ополоснулась и как следует растерлась полотенцем.
Чепуха и глупость! Не смешно ли так переживать? Ну, поцеловал он ее. Ну, ей захотелось большего. И что? Она взрослая женщина, не подросток какой-нибудь, чтобы влюбленными глазами взирать на первого же мало-мальски приличного мужчину, который удостоил ее вниманием. И целовал ее. И называл красивой. О Боже!
Она надавила пальцами на глаза, сосчитала до десяти, потом обернула голову полотенцем, вымыла ванну и вышла.
В общей комнате Касси с Филипом дрались перед телевизором; она вошла, отобрала у них пульт и послала разбирать вещи.
— Добро пожаловать домой, — пробормотала она.
Молли не была уверена, что сможет опять вставать в четыре часа утра. Забавно, как быстро выбиваешься из режима. Ничего, это ненадолго. Несколько дней — и исчезнет образ мужчины, у которого большие глаза в смеющихся морщинках и рот, приводящий ее в смятение…
