— Прекрасно, ты становишься настоящим преступником.
Коскинен быстро переоделся, затем нашел в машине кусок провода, связал водителя и оставил его в салоне для пассажиров.
— Кто-нибудь наверняка скоро освободит тебя, — заверил он водителя, — ты прости, но тебе придется подождать несколько часов.
— О, — прошептала Вивьена, — кто-то идет.
Коскинен вышел и запер дверь. Огромный человек в комбинезоне механика шел по улице. Он приблизился к такси и сказал:
— Поломка, приятель? Может я могу помочь?
— Благодарю, — сказал Коскинен, — но компания запрещает пользоваться услугами чужих механиков. Необходимо анализировать каждый случай поломок. Где здесь ближайшее метро? Мне нужно отправить даму.
Механик подозрительно посмотрел на него.
— Здесь нет поблизости метро.
— О, — рассмеялся Коскинен. — Я недавно из Лос-Анжелоса. Никак не привыкну, а станция монорельсовой дороги?
— Я сам туда иду.
Коскинен по пути подробно отвечал на вопросы о жизни на западном побережье, хотя никогда сам там не был. Во всяком случае это отвлекало механика от вопросов о генераторе, который, как он мог предположить, принадлежал леди. Сам механик сообщил, что зарабатывает мало и не имеет возможности путешествовать. Благодарение богу, что есть хоть такая работа…
Он еще долго распространялся о том, как трудно жить.
Плохо, подумал Коскинен, а ведь американцы были когда-то свободными людьми.
К счастью возле станции не было такси. Если, конечно, это нищее предместье обслуживается ими. Коскинен зашел в телефонную будку и сделал вид, что звонит для Вивьены. Механик вошел в вагон поезда, который только что подошел. Вивьена тут же бегом потащила Коскинена в другой вагон, подальше.
— Не нужно, чтобы наш друг долго видел нас, — сказала она. Прямо чудо, что он не узнал нас по объявлению. Но когда он в следующий раз увидит объявление, он обязательно вспомнит нас.
Коскинен кивнул. Они сели. В вагоне было всего несколько сонных, плохо одетых пассажиров. Вряд ли когда-нибудь этот вагон набивается полностью. Людям, не имеющим работы ездить некуда.
Да, подумал он, этим людям остается только три пути: преступность, самоубийство или нудная бессмысленная работа. А когда вся индустрия будет полностью автоматизирована и производство пищевых продуктов будет вынесено на внеземные базы? Совершенно ясно, что в существующих условиях нация свободных независимых людей потребует коренной перестройки общества, и для того, чтобы противостоять этому, любое правительство будет вынуждено закабалять людей налогами, делать их зависимыми от себя. Да, я отчетливо вижу, что общество, в этом виде, как оно есть, в корне несправедливое…
И тут он вспомнил свои проблемы.
— Как же мы доберемся до цени? — он спросил Вивьену. — Служба Контроля остановит любой кар, который мы найдем или украдем.
— Да. За исключением… — Она посмотрела в окно. Предместье уступило место открытому полю, освещенному первыми лучами солнца. — У меня идея. Комиссия по Мировой Войне построила много копий машин, действующих в той войне. И по соответствующим датам люди разыгрывают битвы, сражения. Этот спектакль передается по ТА. А кроме того, скучающие люди получают возможность поиграть с самолетами, пушками, танками — точными копиями тех, что участвовали в войне. Здесь есть аэродром с самолетами.
— ?
— Они без автопилотов, так что могут летать свободно. И никаких помех движению, так как они летают медленно и радары службы управления регулируют движение. Самое главное для нас, что полиция не может посадить нас, так как у нас нет автопилота. А кроме того, на такой самолет никто не обратит внимания. Он может лететь куда угодно, так как для него нет определенных маршрутов, полетных ограничений.
— О, Боже, — Коскинен с трудом закрыл рот.
— Мы с Зиггером были здесь в прошлом году, так что я знакома с порядками. Если украсть самолет отсюда, то его не хватятся долгое время. Конечно, это некрасиво. Что ты скажешь?
Он понял, что Вивьена окончательно передала ему роль главного в их тандеме. Это была тяжелая ноша. Он глотнул комок в горле и сказал:
— О, кей. Мы попытаемся.
Глава 18
Самолеты находились в трех милях от станции. Они пошли туда, купив в супермаркете кое-что для завтрака, моток веревки и таблетки против сна. Большую часть пути им пришлось идти по деревенской улице, застроенной грязными бедными домами. То и дело мимо них проезжали трактора, грузовые машины. Пешеходов было мало, в основном, женщины, и на них никто не обращал внимания. Кто-то показал дорогу к ангару, и даже не спросил, зачем. Видимо, эти люди жили такой тусклой безразличной жизнью, что даже не читали бюллетени Маркуса, и это было на руку беглецам. Никто не смотрел на них, никто не старался запомнить их внешность. Улица привела их к лугу, на котором не было ничего.
Серебрилась трава, где-то пели птицы, пахло сырой землей.
— Здесь хорошо, — сказал Коскинен.
Вивьена посмотрела на него.
— А я чисто городской житель. Мне не кажется, что здесь красиво.
Посредиполянаходилосьпространство, ограниченное электрифицированным забором. За забором виднелись ангары и взлетная полоса. Радарные установки аэродрома предупредят деревенскую полицию, если сюда сядет какой-либо чужой самолет. Так часовой здесь был не нужен.
За забором было тихо, никакой активности. Коскинен осмотрелся.
Домов близко не было, так что его вряд ли видит кто-нибудь. Он на веревке сделал петлю и после нескольких попыток забросил ее на столб.
— О, кей, Ви, — сказал Коскинен и помог ей включить генератор.
Затем он пропустил вторую веревку сквозь петлю, и жестом показал Вивьене, чтобы она прижалась к металлической решетке, к которой было подключено напряжение, а затем, используя барьер, как изоляцию между собой и забором, начал поднимать их обоих. Ему стало не по себе, когда он подумал, что произойдет, если он притронется к сетке. Может он и не умрет от удара электрического тока, но наверняка поднимется тревога и их схватят.
Еще немного и они благополучно спустились по ту сторону забора.
Коскинен спрыгнул так быстро от забора, что у него чуть не остановилось сердце. Но все обошлось.
Вскоре они уже шли к ангарам. Вивьена могла сбить замок выстрелом из пистолета, но этого не требовалось. Двери открыли и сами, когда они подошли. Внутри было полутемно. Увидев самолеты, Коскинен открыл рот.
Ему показалось, что он попал в далекое прошлое, еще более древнее, чем башни Марса.
Видишь, сказал он себе. Вот твое прошлое. Твой прадед мог летать на таком чудище. И это моя планета — гнев снова вернулся к нему — во что они превратили ее?
Но он подавил свои эмоции, взял кое-какие инструменты из ящика и пошел к самолетам. Через час он выбрал самолет. Это был самолет-бомбардировщик Хэвиленд. Огромная машина с двумя крыльями, менее элегантная, чем Фокерм и Опады, но в ней чувствовалась какая-то мужественная красота. Это и пленило его. Пользуясь приобретенным на Марсе.
Для правильности, он разобрался, как управлять самолетом. Они выкатили его на взлетную дорожку,
