на башнях. Тени в расщелинах утесов превратили скалы в таинственные мрачные скульптуры, и город лежал между ними словно обрывок цветного сна.
Баржа проскользнула в сужавшуюся щель ворот, прошла в синюю тень гавани. Высоко в небе кружил альбатрос. Солнце освещало снизу его белые крылья. Шум моря и города затихал, словно дыхание засыпающей женщины.
Сошедших на берег встретили на причале мужчины в жреческих одеяниях. Среди них был и Сорен Картаги, Оратор Тараниса, и Ханнон Балтизи, Капитан Лера. Грациллоний смотрел на них в недоумении.
Сорен отдал салют.
– Мой король. До сих пор я не имел случая выразить свою печаль.
По древнему закону ни он, ни Ханнон не допускались на баржу до своего последнего путешествия.
– Да, – сказал седой шкипер. – Она была дорога всем, но твоя потеря – тяжелее других.
Сорен перевел взгляд на Ланарвилис, затем снова на Грациллония и больше не отводил глаз.
– У тебя останутся воспоминания, король, – сказал он. – Они жгут душу, но порой помогают согреть ладони в холодную ночь, – голос у него сорвался. – Довольно. Я… Мы хотели сказать: мы считаем, что боги получили свое и примирились с Исом. И в какой-то мере это твоя заслуга, повелитель. Ты хороший король. Я не стану больше мешать тебе.
Ланарвилис понимающе улыбнулась. Сорен предостерегающе поднял палец.
– Помни, повелитель, – добавил он. – Ты можешь ошибаться и впредь, и мы встанем у тебя на пути, если увидим, что он ведет к беде. Но мы всегда будем верны тебе. Рассчитывай на нашу поддержку.
Грациллоний помолчал, собираясь с мыслями.
– Благодарю вас, – сказал он. – Вы не представляете, как я вам благодарен. Мы пойдем вперед вместе.
Он вдруг осознал, что говорит искренне. Впереди был труд, сражения, мечты. Жизнь Дахилис продолжалась в маленькой Дахут. Ему предстоит позаботиться о ее будущем.
Следующее Бдение в лесу приходилось на Рождество Митры.
Глава двадцать седьмая
Маэлох проснулся. Ночь. Темно, только мерцают угли в очаге. Единственная комната маленькой хижины полна запахов: дым, соль, рыба, сало, человеческие тела, море. Зябко. Снова стук в дверь: раз, другой, третий…
Он сел. Рядом шевельнулась жена, зашуршал соломенный тюфяк. Кто-то из ребятишек всхлипнул во сне.
Тук-тук. Тук.
– Иду, – отозвался он.
– Призыв? – шепнула Бета.
– Ясное дело, – прошептал он ей в ухо. – Остров-то наконец освятили, как я слышал. Долгонько им пришлось ждать. Полный корабль наберется.
Соответствующая случаю одежда всегда была сложена так, чтобы легко одеться в темноте. В такое время лучше не зажигать огня. Медлить не стоит, но и видеть слишком ясно не хочется.
– Чье сегодня Бдение? – бормотал он под нос. – Королевы Бодилис вроде. Молись хорошенько, королева Бодилис.
Команда уже собралась на тропе к бухте. Маэлох наспех поцеловал жену и тоже вышел. В ясном небе светила полная луна. Вдоль края тихого прибоя белела кайма пены. Луна затмила все звезды, кроме самых ярких. Над утесом склонялся Орион, да мимо Ока Севера через все небо текла в неведомые края Река Тиамат. На дерновых крышах поблескивал иней. Слабый бриз тянул с юго-востока. Попутный на Сен. Ну что ж, они недаром зовутся Перевозчики Мертвых.
Среди собравшихся на причале Маэлох узнал еще двух капитанов. Три полных корабля, стало быть. Так много не собиралось с того летнего сражения.
Рыбачьи челны закачались на воде Призрачной бухты. Ударились о причал сходни. Море тихо шепталось с ветром.
Ничего не было видно, кроме блеска мокрой гальки, волн и скалы. Ни звука, кроме шепота волн и ветра. Но Маэлох чувствовал вереницу всходивших на борт, видел, как все ниже погружается в воду корма. Сегодня смэку нести тяжелый груз.
В небе беззвучно вращались созвездия.
Вот уже «Оспрей» выровнялся, тяжело качнулся…
– Мы готовы, – тихо окликнул Маэлох. – Все на борту.
Три корабля отошли от берега. На мачтах развернулись паруса. Ветер слабоват, и без весел не обойтись, но под парусом идти все-таки скорее. И без того пассажирам пришлось долго ждать. Маэлох ходил по судну, тихо подавая необходимые команды. Больше никто не открывал рта. Корабли рядом двигались беззвучно, как плывущие лебеди.
В лунном свете блеснула шкура тюленя среди волн.
Корабли проскользнули между рифами и подошли к Сену. На берегу темнел Дом Богини. Окна светились золотистым светом. Жрица не спала, молилась. Равнина острова казалась пепельной.
Матросы закрепили концы. Вернулись на борт и встали в стороне. Маэлох откинул кожаный капюшон и с непокрытой головой замер у сходней. Светила луна и блестели звезды.
