Крови остается свободной.
Глава двадцать первая
ОРЛОГ
Когда все четверо возвращались через лес к холму посреди поляны, Песнь Крови начала рассказывать им, что узнала в хижине.
— Я никогда не слышала о таком месте, — не-довольно проговорила Хальд. — Удивляюсь, как эта Скала Фригг могла ускользнуть от внимания служительниц Фрейи. В этих краях мне известны все места, где властвует волшебство, но об этой Скале я ничего не слышала. Знаю только, что Фригг, супруга Одина, почитается женами и детьми. Она богиня брака и домашнего очага, могущественная богиня, известная как покровительница зверей. Я не хочу сказать, что сомневаюсь, если учесть, кто рассказал тебе об этой Скале, но…
— А я слышала о таком месте, — перебила ее Ульфхильда. Только мне известно название Башня Зверей. Может быть, это одно и то же. Возможно, только звери и те, в ком сильно животное начало, как у нас, ульфбьернов, могут знать это.
— Если все жизни и смерти зверей, живших когда-либо на земле, выбить рунами на этой скале, — проговорила Гутрун, — и если с каждой смертью животного Скала становится выше…
— Как я сказала, — ответила Песнь Крови, — однажды пик ее пробьется через белые облака, что прядет Фригг на своей прялке, и коснется жилища богов. Но это не столь важно. Дело в том, что мы пойдем туда и разыщем руны Черепоголовых зверей Хель, способные показать нам путь к новой цели — логову Черепоголовых, находящемуся где-то подо льдом в закованных холодом пустынях.
— Черепоголовый Зверь — одно из имен, каким тебя назвали в первый день нашего пребывания здесь. — Гутрун задумчиво теребила свой тяжелый медальон. — А имя Оборотень тебе не называли?
— Оборотень — это… одно из имен, записанных рунами и выжженных у меня на шее.
Все молчали, ожидая продолжения рассказа.
— Два других имени тоже там, — сказала она, прогоняя нежелание посвящать других в свою тайну. — Имя Черепоголовый Зверь также есть. И… Песнь Крови, а еще там записано одно слово: «Орлог».
— Орлог[6] — подхватила Ульфхильда, сведущая в тайнах Одина, в которые были посвящены ульфбьерны, — это судьба одного, проистекающая из его собственных прошлых деяний и тех, что были совершены его предками.
— Означает ли это, — поинтересовалась Хальд, — что твой орлог каким-то образом заключен в этих трех именах или выражен ими?
— Возможно, руны на Скале помогут нам это понять, — предположила Гутрун.
— Не уверена, что мне так уж хочется это понимать, — помолчав, призналась воительница. — Я попрошу у рун на Скале объяснить мне только, где найти логово Черепоголовых зверей Хель и как их разбудить.
— Но если эти существа принадлежат Хель, не станут ли они сражаться на ее стороне? — засомневалась Хальд.
— Мне было объявлено, что они помогут нам в нашей битве с ней. Предполагается, что они узнают меня и последуют за мной.
— Узнают? — изумилась Гутрун. — Но тогда выходит, что между вашими судьбами есть связь. Но мне непонятно, как такое возможно, и все же…
— Мне кажется, что имя Черепоголовый Зверь точнее определяет твой звериный облик, Черная Волчица, — перебила Ульфхильда, — Твоя голова становится похожей на человеческий Череп, обросший звериной шерстью, и…
— Ульфхильда, — не сдержалась Гутрун, увидев отразившееся на лице матери отвращение. — Я думаю, что это название совсем не подходит для облика, который она принимает.
— Среди моего племени я известна умением давать точные определения, — запальчиво возразила Ульфхильда. — И я настаиваю на своем мнении! Это самое подходящее имя!
— За исключением того, что оно недостаточно отталкивающее, — заметила с горечью Песнь Крови, когда они добрались до поляны и стали подниматься на холм.
— Отталкивающее? — удивилась Ульфхильда. — Я совсем не имела в виду, что… Я не думала, что ты до сих пор считаешь, что твой звериный облик…
— Довольно, ульфбьерн, — резко оборвала ее Гутрун и хотела взять мать за руку, но та отстранилась.
— Я хочу до заката быть на границе Леса Фрейи, — заявила Песнь Крови бесстрастным тоном. Лицо ее приняло непроницаемое выражение. Отрешившись от мыслей о себе, она сосредоточила внимание на более насущных задачах. — Мне было сказано, что нам, когда мы окажемся за пределами Леса, следует идти на северо-восток, держась правее от того места, где багровое сияние Черепа Войны у горизонта будет наиболее ярким. Наше с Уль-фхильдой звериное чутье должно вести нас дальше к Скале.
Они достигли вершины холма.
— Собирайте вещи, — скомандовала воительница. — Мы двинемся по дороге. Локит, вероятнее всего, обнаружит, что мы пересекли защитный барьер магии Фрейи, и немедленно бросится в погоню. Он, несомненно, попытается захватить нас в плен или убить, прежде чем мы достигнем Скалы. Но нам во что бы то ни стало надо туда добраться и как можно скорее. Хель приближается. Сегодня ночью фиолетово- багровое зарево на севере станет еще ярче. Мы должны успеть найти и разбудить Черепоголовых зверей до того, как к их логову подберется Хель. Не знаю, скоро ли это случится. Помоги нам, Фрейя и Один, не дайте ей опередить нас. Она не должна нас опередить.
Без лишних слов они собрали вещи и тронулись в путь, подкрепляясь на ходу. Хальд указывала дорогу.
Перед самым заходом солнца они достигли магического барьера, отделявшего заповедный Лес Фрейи от окружавшей его местности. Со стороны Леса эта преграда выглядела переливающейся золотисто-желтой полупрозрачной завесой, сквозь которую просвечивало не дно отвесного обрыва, а заснеженный лес.
— Ты была права, Хальд, в том, что преграда перенесла нас в другое место и мы оказались не там, где проникли сквозь нее, — заметила Песнь Крови.
— Кажется, так, — согласилась Хальд. — Слава Фрейе. Мне бы не доставило никакого удовольствия карабкаться на такую кручу. Меня также не радует, что из тепла надо выходить в стужу.
Воительница отстегнула меч и начала раздеваться. За волшебной преградой они с Ульфхильдой могли снова перевоплотиться в звериный облик. В тепле заповедного Леса женщина-ульфбьерн не признавала даже накидки и потому сразу была готова к превращению.
Одежду Песни Крови уложили в ее накидку, а в плащ Ульфхильды завернули копье и меч. Настало время перейти рубеж.
Хальд сосредоточилась, возводя магический щит, непроницаемый для волшебного чутья Локита. По другую сторону волшебного барьера к Гутрун должна была снова вернуться магия Хель, и она бы смогла увеличить силу чар жрицы Фрейи.
— Локит, без сомнения, расставил по обрыву часовых, — сказала воительница.
— И есть еще барьер, который он создал своими чарами, — прибавила Гутрун. — Хальд его сразу почувствовала, как только мы здесь оказались. И этот барьер позволит ему узнать, что мы покинули наше убежище.
— А так как мы, кажется, не находимся больше в долине, окруженной обрывистой стеной, — выразила свою надежду Хальд, — то наш уход, пусть на короткое время, возможно, останется им незамеченным, особенно когда Гутрун усилит мое охранительное заклинание.
Песнь Крови по очереди посмотрела на каждую из женщин.
— Один, Фрейя и Фригг, даруйте нам удачу, — сказала она. — Все готовы?
Они дружно кивнули в ответ.
